Инесса Давыдова - Пока не видит Солнце

Квартира Кларе сразу не понравилась: атмосфера оказалась гнетущей, а воздух затхлым. Ремонт в ней не делался лет двадцать. Вдобавок им навстречу выскочила черная кошка персидской породы и настойчиво замурлыкала.

– Ты не сказала, что у нее кошка, – в недоумении произнесла Клара, зажала нос и отшатнулась.

– Это кот. Барсик. Его нужно кормить два раза в день и периодически менять лоток в туалете. Это проблема?

– Да. У меня аллергия на шерсть, – гундося, ответила Клара и выскочила на лестничную площадку.

Лиля покормила кота и вышла из квартиры. Ее глаза были такими грустными, что Клара не удержалась и обняла подругу.

– Я с тобой, дорогая. Ты не одна.

– Квартира тебе не подошла, а значит, ты уедешь в конце недели, – резюмировала Лиля.

Клара поджала губы и кивнула головой. Лиля права, она уезжает в самый неподходящий момент для бизнеса и единственной подруги.

– Я всеми силами пытаюсь уговорить мужа не переезжать, но, похоже, дело решенное. Нам нужно освободить служебную квартиру к пятнице.

– Мне так жаль, Клара, я не знаю, что буду делать без тебя, особенно после вчерашнего, – запричитала Лиля.

– Я сама пребываю в таком шоке, что даже не способна думать о бизнесе.

– Будешь кофе или чай? – спросила Лиля, высвобождаясь из объятий и показывая на дверь своей квартиры.

Клара взглянула на часы и отрицательно покачала головой.

– Значит, ты еще не решила, что будет с магазином?

– Ты пока поработаешь одна. Если все пойдет как сейчас, наймем продавца, а ты будешь заниматься поставками и крупными заказами. Я помогу обустроиться семье и буду периодически приезжать на два-три дня. Пока так. Потом посмотрим, – ответила Клара и медленно начала спускаться по лестнице.

– Ты сейчас куда?

– Мне нужно пойти на почту, потом ненадолго заеду в магазин и вернусь домой, нужно собрать вещи. Заодно переберу гардероб и выброшу все старье.

Обновленное помещение почтового отделения было пропитано запахом едкого парфюма и свежих газет. Клара заняла очередь и села в кресло, обитое черным дерматином. Оглядевшись по сторонам, она с сожалением подумала, что современная почта стала бездушной, больше похожей на банковский автомат. Не хватает знакомого с детства запаха горячего сургуча, упаковочных столиков с бобинами шпагата, фанерных посылок. С улыбкой она вспомнила, как, когда дома еще не было телефона, ходила с родителями на почту заказывать переговоры с бабушкой и дедушкой. Как они часами ждали, а услышав свой город и фамилию, бежали к нужной кабинке со стеклянной дверью. Затем по очереди вырывали друг у друга трубку, вспоминая о какой-либо новости, а когда не получалось, то перекрикивали друг друга и смеялись. Из тесной и душной кабинки, стены которой были обшиты пластиком, имитирующим поверхность дерева, они выскакивали с раскрасневшимися лицами, но довольные и счастливые. А когда выходили из почты, то кто-то из родителей обязательно вспоминал важную новость, которой забыл поделиться с родственниками.

Теперь ее окружали банкоматы, стойки с рекламой и люди, не поднимающие глаз от своих телефонов и айпадов. Чтобы скоротать время, Клара тоже решила почитать и открыла следующую главу в дневнике Тамары.

«Мы провели два дня и две ночи вместе. Наши тела и души слились воедино. Я чувствовала жар его тела, видела, как горели желанием и любовью его бездонные глаза, которые в отблесках огня переливались всеми цветами радуги, и была на седьмом небе от счастья. Меня больше не существовало, я полностью растворилась в нем. Нам обоим хотелось продлить это единение как можно дольше. Тогда, в свои пятнадцать лет, я не знала, что испытывала необычные для большинства женщин чувства.

Через два дня после первой брачной ночи я узнала об уговоре, который заключил Тихоня со своими новыми друзьями. Оказывается, Тихоня должен был навести их на крупную добычу. Это была расплата за мое освобождение. В детали он не вдавался, не хотел, чтобы я знала подробности дела. Он пообещал, что на этом их сотрудничество закончится, и мы будем свободны.

Под покровом ночи они умчались на лошадях в ближайший город, а мне приказали к их возвращению приготовить еду. За скотом и пастбищем присматривал Жанабай – неразговорчивый здоровенный пастух лет сорока. На его шее виднелся безобразный шрам, по его словам, оставшийся на память после схватки с волком. С первой минуты моего пребывания он не сводил с меня глаз и, как только уехал Тихоня, огляделся по сторонам, зашел в юрту и положил передо мной мясо, велев приготовить бешбармак. К моему удивлению, он не ушел из юрты, а стал наблюдать за моей стряпней.

Я сразу почувствовала от него угрозу. Пока я разводила огонь и нагревала казан, его маленькие сальные глазки цепко впивались в разрез на моей груди. Я запахнула грудь чапаном, но все равно чувствовала себя перед ним раздетой. Как только я закончила варить мясо и накрыла крышкой казан, он молниеносно схватил меня за волосы и потащил в загон для скота. Я кричала, отбивалась, но вокруг не было ни единой души».

Истязания, которым подверглась Тамара, были прописаны в мельчайших деталях на трех страницах. Клара поняла, что женщина сделала это намеренно, чтобы заново прожить трагический момент, желая раз и навсегда освободиться и оставить его в прошлом.

Оцепенев, Клара несколько минут просидела, уставившись в одну точку. Каждое слово из последней прочитанной главы дневника болью отзывалось в сердце. Ей снова стало жаль Тамару. Трагическая судьба незнакомой женщины, которая в десять лет осталась сиротой и после этого постоянно подвергалась насилию, стала для нее наваждением. Ей очень хотелось узнать, как сложилась дальнейшая судьба несчастной женщины. Руки снова потянулись к бордовой тетради, но тут она услышала, как пожилая женщина, обращаясь к ней, сказала:

– Ваша очередь.

Клара поспешила к окошку оператора, пряча на ходу дневник в сумку.

Со стороны моря на город стремительно надвигалась огромная, отливающая медью туча. Клара вышла из почтового отделения и с опаской посмотрела на небо: вот-вот должен был начаться дождь, а она не взяла с собой зонт. Обычно прежде чем выйти из дома, она предусмотрительно интересовалась погодой, но сегодня напряженная домашняя обстановка и ночное чтение выбили ее из колеи.

Ее окликнул мужской голос, она обернулась и увидела следователя Уварова, деловито идущего по аллее с папкой в руках. Сегодня он выглядел так же, как и при первой их встрече. Заметив Клару, он быстро пригладил волосы и отряхнул и без того идеально чистый пиджак. Клара прожгла его оценивающим взглядом, и глаза следователя на секунду вспыхнули от смущения. Но Уваров быстро взял себя в руки, заулыбался и по-дружески воскликнул: