Инесса Давыдова - Пока не видит Солнце

Куаныш в переводе с казахского языка означает «счастье», но счастья мачеха в нашу семью не принесла. Ее дом располагался на окраине города, ближе к горам. За домом в метрах двухстах была ферма, где содержались куры, овцы, лошади и цех по выделке кожи. У мачехи было двое детей, сын старше меня на три года и дочь моего возраста. Дети сразу приняли меня в штыки. Не давали мне игрушек, толкали и насмехались. Их поведение явно забавляло мачеху, и, когда отца не было дома, мне сильно от них доставалось.

Через полгода мачеха решила выселить меня из дома и выделила мне на ферме кладовую, в которой хранился хозяйственный инвентарь. С этого момента я ела в гордом одиночестве на краю грязного стола, на котором разделывали мясо овец. В дом заходить мне строго запрещалось, за исключением больших праздников, когда отец выпивал и звал меня к себе. А когда он был пьяным, мачеха не смела ему перечить. В такие дни я старалась досыта наесться и что-нибудь припасти на следующие дни.

В остальном переезд на ферму оказался мне только на руку. Работники жалели меня, да и атмосфера на ферме была гораздо веселее, чем в доме.

Осенью, когда все дети пошли в школу, мачеха настояла на том, чтобы я осталась дома и начала помогать ей по хозяйству. Она показала отцу дневник своей дочери, где стояли в основном плохие оценки, и выдала его за мой. По ее словам, такой безмозглой дурнушке, как я, нужно научиться держать хозяйство, чтобы меня хоть кто-то смог взять в жены. Отец согласился, и с этого момента начался самый настоящий кошмар. Меня выгнали из кладовой и бросили в загон к скоту. Я не ела по несколько дней и стала похожа на ходячий скелет. Потом, по настоянию мачехи, меня больше не приглашали к столу: пришлось питаться тем, что украдкой, под страхом увольнения, приносили мне работники. Работой меня стали загружать еще больше.

Мачеха прикладывала много усилий, чтобы я не попадалась отцу на глаза. Но однажды он случайно увидел меня в горах на пастбище, куда я понесла еду вместо заболевшего работника, и ужаснулся. С этого момента он тайком от мачехи стал меня подкармливать.

Когда мне исполнилось тринадцать лет, мои формы стали округляться, и мачеха задумала выдать меня замуж. Я умоляла отца этого не делать, и он пытался ей противостоять, но после того, как мачеха узнала, что я ему пожаловалась, она набросилась на меня в кладовой и сильно отхлестала кнутом. Избивая меня, она пригрозила, что если я обмолвлюсь с отцом еще хоть словом – мне не жить. Несмотря на свой гнев, от идеи моего замужества она на какое-то время отказалась.

После того, как мачеха отступила, не успела я облегченно выдохнуть, как меня начал преследовать сводный брат. Как-то раз он подстерег меня у загона и, схватив за волосы, поволок в овраг. Я начала кричать и сопротивляться, но он зажал мне ладонью рот и нос и навалился всем телом. Когда от нехватки кислорода я начала задыхаться, кто-то ударил его сзади по голове, и он отключился. Солнце светило мне прямо в глаза, и я не могла разглядеть лица своего спасителя, мелькнул лишь мальчишеский силуэт. Я успела запомнить только родинку в виде полумесяца на его руке и отключилась».

Клара вспомнила свое детство. Оно было наполнено радостью и любовью. У нее были бабушки и дедушки, которые периодически устраивали между собой соревнования под лозунгом «Кто лучше?» До восемнадцати лет она была баловнем судьбы и не знала забот. Ей стало жаль Тамару. Дети не должны начинать свою жизнь с трагедии.

Она быстро пролистала тетрадь – почти все страницы были исписаны. Уже в середине дневника почерк стал меняться, встречались исправления, рисунки на полях и размытый от крупных капель текст: по этим каплям Клара поняла, что Тамара долго размышляла и горевала над своими воспоминаниями. Возникло искушение прочитать последнюю запись и на этом успокоиться, но уже через секунду она захлопнула тетрадь и решила, что прочтет дневник полностью.

Ложась в кровать, Клара подумала: почему смерть этой женщины должна была отличаться от смерти других людей? И с какими мистическими событиями она столкнулась в жизни?

Как только Клара накрылась одеялом, Аркадий прижался к жене всем телом и притянул к себе. Его нарочито ласковый шепот зазвучал в полуночной темноте страстно и горячо:

– Тигренок, все будет хорошо, вот увидишь. Не надо ерничать, я сделаю все, чтобы вы с Полей были счастливы. Я люблю тебя. Ты для меня самое главное в жизни. Ты мое солнце, согреваешь меня своим теплом и нежностью.

Она похлопала его по руке и мягко отстранилась, давая понять, что окончательного примирения по вопросу переезда между ними пока не наступило. После чего Аркадий тяжело вздохнул и демонстративно перевернулся на другой бок.

На следующий день Клара приехала в свой цветочный магазинчик и, увидев подругу, улыбнулась. Все стало понятно без слов. Лиля выглядела очень взволнованной и светилась от счастья. Вынув из сумки снимок УЗИ, она помахала им и радостно воскликнула:

– Я беременна!

Они с мужем ждали этого события почти два года и уже начали задумываться над искусственным оплодотворением, поэтому Клара понимала ценность озвученной новости. Обняв подругу, она улыбнулась и восторженно произнесла:

– Поздравляю! Я так за тебя рада. Какой срок?

– Восемь недель.

– Сказали, кто будет?

– Нет. Да я и не хочу знать. Будет ребенок! – радостно произнесла Лиля.

– Мужу сказала?

– Нет еще, ты первая. Он в командировке. Сегодня после обеда приедет. Хочу приготовить потрясающий ужин, зажгу свечи, надену свое самое красивое платье и тогда скажу ему новость.

– Я так рада за тебя.

Подруги еще несколько минут обсуждали перемены, которым подвергнется жизнь Лили, затем перешли к рабочим темам. Клара открыла журнал заказов и стала просматривать заявки. Прозвенел колокольчик на двери, она подняла глаза и удивленно уставилась на гостя, которого никак не ожидала увидеть. В магазин вошел следователь Уваров и критическим взглядом окинул помещение. И на этот раз вид у него был взволнованный и парадный: черный костюм, белая рубашка, начищенные туфли. Заметив Клару, он просиял от радости.

– Не ожидала снова вас увидеть, – сухим тоном произнесла она.

Уваров усмехнулся и смущенно произнес:

– По вашему тону, Клара Владимировна, можно предположить, что вы не рады моему приходу.

Клара смутилась: она и сама не поняла, почему так отреагировала на приход следователя. Возможно, сказалось волнение из-за бордовой тетради.

– Называйте меня просто Клара, и вы не правы, я просто не думала, что мы с вами еще когда-нибудь встретимся.

– Тогда я просто Юрий, – вкрадчиво произнес следователь.