Виктор Пелевин - Смотритель. Книга 2. Железная бездна

Я не до конца понимал, о чем он говорит. Но мне все равно стало жутковато и тревожно.

– Если исчезнет Небо, наш мир тоже исчезнет?

– Наш мир уже есть, – сказал Ангел. – Он не может просто так исчезнуть. Но постепенно он подчинится тем же железным законам, какие управляют Ветхой Землей. Идиллиум станет так же безрадостен. Вся техника, работающая на Ангельской благодати, остановится. Глюки превратятся в ничем не одушевленные кружочки металла. Сегодня человек думает – мол, накоплю побольше глюков и буду счастлив… Но если Небо над ним исчезнет, за все свои глюки он сможет купить только шелковую веревку, чтобы повеситься в своей роскошной уборной.

Я молчал, не зная, что ответить.

– Я не говорю, что это плохо, – сказал Ангел. – Кто я такой, чтобы решать? Все существа по-своему правы. Даже ветхие люди. Вопрос стоит так – хочешь ли ты сохранить Небо? Хочешь передать его дальше? Или оно надоело тебе и ты согласен, чтобы оно кончилось навсегда? Никому из Ангелов оно не нужно. Мы готовы исчезнуть, Алекс. Нам так намного проще.

Почему-то эти слова перевернули мою душу. Я знал, что Ангел говорит правду.

– Я согласен, – сказал я.

Ангел улыбнулся и коснулся меня пальцем. Это было легчайшее касание, но от него по моему телу прошла волна веселой электрической щекотки.

– Только я не уверен, что смогу создать Небо, – добавил я. – Уж слишком грандиозно звучит.

– Это проще, чем кажется, – сказал Ангел. – Мы делаем и более сложные вещи не задумываясь. Главный акт творения, доступный человеку – создание себе подобного, деторождение… Разве кто-нибудь рефлексирует над тем, как он это делает? Листает вечером чертежи? Советуется с инженерами человеческих душ? Наоборот, он часто напивается до такой степени, что ничего с утра не помнит.

Я засмеялся. Ангел был прав.

– Все мы просто смотрители, Алекс. Просто сторожа. Мы передаем в будущее свет, прилетевший к нам из прошлого. Мы сами и есть этот свет. Счастье – это Небо в тебе. Если ты никогда не был по-настоящему счастлив, значит, Неба уже нет…

– Хорошо, – сказал я. – Я понял про Небо. А как я должен создать вас?

– Вспомни меня, – улыбнулся Ангел. – Потом вообрази широкую лестницу. Не думай, что в ее начале, конце и по сторонам. Пусть все будет скрыто облаками. А дальше представь, как я иду по этой лестнице вверх. Придай Флюиду мою форму, а остальное Флюид покажет сам. Если ты немного напутаешь, ничего страшного. Я сумею себя исправить. Да, и учти – после этого ты долго меня не увидишь. Когда Saint Rapport завершается, Ангелы засыпают на много лет. Но это не мешает нам служить миру. Во сне даже проще…

– Я постараюсь не ошибиться, – сказал я. – Как именно вы должны стоять на лестнице?

– Я покажу, – ответил Ангел.

Он встал из-за стола – и я вслед за ним. Ангел подошел к серебряным ступенькам, поднялся на них и сложил руки перед грудью.

– Будь сегодня счастлив, как можешь, – сказал он.

Потом я словно потерял на секунду сознание.

Я покачнулся, но удержал равновесие – и понял, что гляжу на серебряную статую, появившуюся на террасе утром. Я только что хотел распорядиться, чтобы ее унесли. Затем меня кто-то окликнул, и я обернулся…

Я, собственно, так и стоял – обернувшись к статуе. Даже моя оторвавшаяся от пола стопа не успела вновь его коснуться.

Мы сидели за столом? Говорили?

Я осторожно опустился на корточки, чтобы не упасть от головокружения.

Наверно, подобные видения когда-то давали начало новым религиям – но, к своему стыду, я задумался совсем о другом. Я понял наконец, как команда драматистов из Оленьего Парка успевала придумывать, что скажет мне в ответ Юка.

После этого, конечно, самым естественным было отправиться к Юке. Я так и сделал.

Вот только ее не оказалось дома. Она отправилась кататься на лошади – и, хоть одна из ее лошадиных прогулок спасла мне в свое время жизнь, я не мог не отметить, что прежде подобных проблем у меня не возникало.

Хотя, думал я, это ведь не так уж и плохо – ждать катающуюся на лошади девчонку. Из подобных минут ожидания и состоит, наверное, счастье – поскольку все, что мы получаем в качестве награды потом, на счастье ну никак не тянет. Смирение, Алекс, смирение – Ангел ведь объяснил тебе, как обстоят дела…

Когда Юка вернулась, мы вместе пообедали. За едой я сказал:

– Сегодня я говорил с Ангелом. Оказывается, трех тайн, о которых говорил Киж, не может открыть никто, кроме Павла Великого. Увы.

– Я думаю, – ответила Юка, – что надо съездить в Железную Бездну.

– Почему?

– Потому что мне очень нравится архат Адонис. И Киж ведь не просто так закричал «Железная Бездна», правда?

– У меня тоже есть повод туда поехать, – сказал я. – Эта карета… Она там.

– Прекрасно, – сказала Юка. – Обещай, что мы отправимся туда сразу, как только ты закончишь со своим карнавалом…

Она надула щеки и ткнула пальцем вверх, пародируя, видимо, одну из статуй, изображающих Смотрителя в день Saint Rapport .

Мне стало одновременно и обидно, и смешно. Вот что значат слова «близкий человек» – несмотря на предельную, вплоть до мозолей, близость, лошадь никогда не должна забывать, что очаровательное существо на ее спине путешествует по собственным делам.

Таких мыслей насчет Юки у меня раньше не было. Может быть, Ангел прав и я сделал глупость?

И все равно мы любим тех, кто едет на нас, думал я, потому что больше некого. Тех, на ком едем мы сами, мы, как правило, не слишком жалуем – они глупы, нелепы и вообще плохо нас везут. Или так кажется, пока они еще живы…

Может, следует и правда любить всех без разбора, как это делают Ангелы? Но в Ангелах мало человеческого. Мы не способны стать такими, как они – и будем лишь притворяться.

А вообще без любви, говорят псалмы, плохо. Как-то там музыкально сказано. Кимвал и медь звенящая… Вы, батенька, меднозвон… Наверно, лучше просто об этом не думать. Ехать, куда велит судьба – и радоваться видам.

– Обещаю, – сказал я. – Мы туда поедем. Если останусь жив.

Юка почувствовала, что задела меня – и была очень нежна со мной весь остаток дня. Как обычно, в результате мне захотелось чем-то порадовать ее в ответ, и, когда уже стемнело, я принялся читать ей вслух жизнеописания соликов, которые она так любила.

Большинство этих историй были смешными и походили на анекдоты, но одна отчего-то зацепила меня всерьез.

Солик Макро удалился на берег моря, к глубокой и узкой лагуне – и пять лет глядел в воду. Потом он стал рыбой, спустился в Атлантиду, где его поймала и расколдовала прекрасная принцесса Артезия – и представила своему двору как супруга… Макро думал, что попал в мир вечного счастья, но потом оказалось, что его увлек за собой дух возрастом в десять тысяч лет, который мечтал, соединившись с живым существом, вырваться из своего лимбо.