Элеонора Кременская - Пьяная Россия. Том первый

В связи с безвластием, наступившим в стране, а вернее с наличием коррумпированных чиновников и бестолковых законов, охотников не стало, многочисленные запреты и штрафы отпугнули даже самых бывалых и никто больше не отстреливал волков. По окрестным лесам волков расплодилось невиданное количество. Стаи серых разбойников мелькали по окрестностям. Особенно они наглели зимой. Подходили к домам и заглядывали в окна. Собак и кошек всех переловили и съели. Единственную на всю деревню корову атаковали в сарае и сожрали с костями. Почтальонка отказалась ходить к старикам в деревню, надо было отряжать кого-то с ружьем в соседнее село, за пять километров, за пенсиями.

И здесь, помогли новые русские. Они приехали, как раз под Новый год, когда старички уже отчаялись получить свои пенсии и от страха перед волками вообще перестали выходить из домов, питаясь исключительно картошкой из своих запасов, побросав охрану коттеджей.

Новые русские – народ отчаянный. На снегоходах они ринулись в лес, где долго стреляли из ружей в воздух, пока волки не разбежались подальше от деревни. Стрелять в серых они не решились, а пожалели несчастных хищников, которым очень хотелось кушать. Оружие у новых русских, конечно, имелось, у одного даже хранился гранатомет. Думаю, что, ежели обыкновенному народу удалось бы скопить побольше денег со своих нищенских зарплат или, по крайней мере, получать нормальные зарплаты, сто процентов, население вооружилось бы, не прибегая ни к каким лицензиям, тем более, что все равно в России документ на ношение оружия получить крайне сложно, если вообще возможно. Правительство, чуя неладное, боится вооружать народ, так как более отчаявшихся людей, чем русские, вообще, трудно найти во всем мире…

В связи с назревшей проблемой, новые русские придумали вот что. Накупили на одном из мясных предприятий свиные головы и ринулись с ними в лес. Они ехали все дальше, все глубже, разбрасывая по дороге мясное лакомство, рассчитывая, таким образом, увести серых разбойников как можно дальше от деревни. Затея им, как ни странно, удалась. Волки пропали. И почтальонка опять решилась разносить старикам в деревне пенсии…

– Вот хочу сына Лаврентием назвать!

Молодая беременная женщина робко посмотрела на своего отца. Дело происходило в летнем саду, на даче.

– Лаврентием? – отец громко воскликнул и бросил в сторону недочитанную газету:

– Да ты с ума сошла! Знаешь ли ты, сколько людей Лаврентий Берия загубил! Эх, ты!

Отец отвернулся от дочери, рассерженно застучал пальцами по столешнице, деревянного начищенного до блеска, стола так сильно, что задребезжали блюдца с чашками. Оба напряженно помолчали какое-то время.

Наконец, дочь вздохнула, подвинула отцовскую чашку к самовару, налила горячего чаю и подвинула осторожненько вместе с блюдцем варенья к грозному родителю:

– Ну, тогда Иваном?

– Да, да, – вскочил отец, игнорируя ее заботу и внимание, – Иоанн Грозный вообще убил своего сына!

– Владимиром?

– Ага, Путина нам только не хватает с его дикошарыми реформами и многочисленными смертями ни в чем не повинных русских людей.

– Дмитрием?

– Медведева вспомнила? Чем он отличается от Путина, такой же… – протянул многозначительную паузу, уселся за стол, придвинул к себе чашку с чаем и блюдце с вареньем, – только в костюме и галстуке.

– Тогда может не русское имя дать? – приободрилась дочь, увидев, что отец успокоился.

– Ты бы еще Адольфом сына назвала, – фыркнул отец. – Мы – русские и имя у моего внука пущай русское будет, да вот чем тебе Данилка не нравится? И не запятнанное кровью, как будто, не могу упомнить ни одного лиходея с таким именем! Нравится, Даниил?

– Да! – дочь погладила большой живот, ласково прошептала. – Данилка, Данилушка!

– Ну, тогда так и назовем! – решил отец.

Его дочь прошла в дом, вытащила из сумки фотографию мужа, молодого улыбающегося мужчины и сказала ему, сияя:

– Решили! Родной мой, сыночка мы назовем Даниил! Спи мой хороший, спокойно, будь покоен, мы его вырастим!

А ее отец и дед будущего внука, сидя за столом и допивая чай, прошептал:

– Только бы сил у меня хватило, доченька, помочь тебе внука на ноги поставить! Какая страна, какая страна, без войны война, сколько народу гибнет, жену схоронил, вот и зятя похоронил, пропади оно все пропадом! Какой зять был, хороший, честный, работящий парень, а поди ж ты, не уберегся! Много ли надо, пьяный водила на встречную полосу и привет на тот свет!..

Девочка, лет пяти, глаза серьезные, в руках книга со сказками, но она уже вся пролистана. Рядом, в соседнем кресле, дедушка, интеллигентного вида, старичок, в очках, привычно читает газету:

– Деда, а деда, – говорит девочка, бесцеремонно теребит дедушку за рукав, он тут же оставляет чтение. – А люди когда-нибудь летали?

– Летали, дружок, – с готовностью кивает дед, – как не летать? Рождались с крыльями. Добрые – с белыми лебедиными, а злые – с черными, вороньими. Люди с лебедиными крыльями не могли дать сдачи черным, добрые были очень, ну и гибли почем зря, и черных становилось все больше. Скоро они заполонили весь мир, заняли всю Землю и принялись губить животных, бессловесных зверушек да птичек. Гонялись за ними, убивали и жрали, упиваясь кровью невинных существ.

Увидев такое безобразие, Бог отобрал у людей крылья. Без своих, пусть даже вороньих крыльев многие из черных умерли, так как не умели противостоять ни непогоде, ни волкам мстившим людям за убийства своих собратьев.

– Погоди-ка, деда, – вмешивается тут девочка, – у тебя в истории много неточностей.

– Каких это? – удивляется дед.

– Зачем были люди и с белыми, и с черными крыльями?

– Бог так создал!

– Значит, Бог заранее знал, что черные белых убьют?

Дед, сбитый с толку, неуверенно кивает.

– Плохой Бог! – решает девочка. – Вон, мальчишка, живет по соседству с нами, поймает бабочку, да и посадит ее в банку к пауку, а после глядит, как паук бабочку убивает! Садист!

Дед смятенно смотрит в яростные глаза внучки, не зная, что сказать.

– И разве Бог не предполагал, что люди с черными крыльями будут убивать невинных животных, не предполагал, что они кровь будут пить?

Дед молчит.

– А отобрав у них крылья, Бог стал смотреть, кто кого одолеет? Люди волков или волки людей?

Девочка ревит и, всхлипывая, утыкается носом во вздрагивающее от быстрого перестука колес, стекло окна вагона.

Деду остается только руками развести…

Ирина Сергеевна, деловая, всегда собранная, решительная редакторша проводя летучку, в один день, срывается на отвлеченный от темы планерки, монолог. Притихшие сотрудники, молча, и скорбно выслушивают: