Элеонора Кременская - Пьяная Россия. Том первый

Тем не менее еженощно, около трех часов ночи он, вырастал на пороге гипермаркета в одних трусах и в майке. Независимо от погодных условий, независимо от всяких условий Витька проходил через весь торговый зал с закрытыми глазами к холодильнику с пивом, открывал дверцу, брал банку и норовил пройти через кассу, не заплатив. Охранники не без труда банку отнимали и выпроваживали Витьку на улицу, где он постояв-постояв возвращался обратно и так без конца, пока кто-то не догадывался всунуть ему в руку уже пустую банку.

Днем его подлавливали и пытались с ним разговаривать, но Витька только пожимал плечами и не соглашался с доводами о лечении.

У дирекции гипермаркета шла кругом голова, охранники увольнялись один за другим, настырный лунатизм Витьки им действовал на нервы и тут в магазин устроился на полставки некий юноша из продвинутой молодежи. Он весело посмеялся на проблемы, одолевавшие сотрудников магазина и предложил вполне современный выход из ситуации. Идея всем показалась интересной.

Ночные похождения Витьки стали снимать на видео, а ролики выкладывать в интернет. На лунатике принялись ставить опыты, передвигали холодильник в дальний угол магазина и с интересом глядели, что же будет. Витька их ожидания оправдывал, шел, хватая воздух руками, щупал протянутой вперед ладонью наподобие экстрасенса и находил холодильник с пивом, куда бы его ни передвинули.

Лунатизм Витьки превратил доходы гипермаркета в золотой дождь. Отовсюду стали приезжать любопытные. Витька лунатил и не просыпался от вспышек фотокамер. Его сопровождали, шушукались за спиной, смеялись и снимали постоянно. За него платили и просыпаясь в своей постели Витька не без удивления рассматривал полные банки с пивом, которые он крепко сжимал в обеих руках.

На Витьке ставили эксперименты, вместо пива ставили в тот же холодильник, банки с колой или с лимонадом, но он их не брал, каким-то шестым чувством догадываясь о подмене, а искал именно пиво.

Похождения лунатика приобрели мировую известность, стали наезжать иностранцы.

Просыпаясь, Витька удивленно видел, как на огромных тополях, что росли неподалеку от дома, словно виноградные гроздья висят люди и фотографируют, как он курит или ест. Витька шел на работу и за ним шли толпы зевак. Если Витька разворачивался и бросался на них, люди, как дети разбегались от него в разные стороны и жадно фотографировали, будто он сделал диковинный поступок. И вообще, Витька чувствовал себя именно диковиной.

Наконец, лунатик взбесился. Взял отпуск, закрыл квартиру на ключ и укатил в другой город, к своей бывшей жене и к двум детям, без которых он, как получается, не мог жить. Они помирились и лунатизм Витьки закончился сразу, как и не бывал.

Супермаркет, конечно же, лишился дикого наплыва покупателей, но все-таки остался местной достопримечательностью и вписался в городские легенды, навсегда поселившись в сердцах горожан некоей памяткой.

Ну, а Витька Соломин продолжил свою жизнь уже в другом городе и никто из тамошних жителей, глядя на его веселое и живое лицо, не смог бы сказать, что он лунатил и был причиной большого переполоха, а главное стал героем городской легенды.

Сухие листья шуршали, переворачивались осенним ветром, и ему казалось – это крадутся призраки куда-то к своим целям.

Он и сам планировал скоро стать призраком. Во всяком случае, веревка была уже наготове, оставалось только найти сук покрепче.

Ему едва исполнилось четырнадцать. Как и большинство подростков, он не любил своей внешности. Никогда не смотрелся в зеркало и одевался в школу вслепую. Да, он знал, что еще нет определенности в его физиономии, уши казались ему очень большими, нос слишком длинным, а глаза чересчур маленькими. Он не любил своего имени и никогда не откликался, сколько бы его ни звали. Ему нравилось имя Роберт, и он мечтал о паспорте, который выдавали в шестнадцать лет, мечтал сменить имя. Сам себя он так и называл Роберт, и, уважая его мечту, мы тоже будем его так называть.

С родителями он был неискренен и как все неискренние люди, желающие убедить собеседника в своей правдивости, конечно же, перегибал палку и был отвратителен самому себе в этом стремлении.

Родители его не понимали, часто с ним ругались и как будто говорили на непонятном для него языке. Они требовали от него отличных оценок, а он не мог им в этом помочь и самостоятельно исправлял плохие оценки в дневнике на более-менее хорошие. Классная руководительница его постоянно засекала и ставила неудовлетворительно за поведение, а потом вызывала родителей в школу.

Роберт не понимал учебы, он не хотел постигать алгебру и геометрию, засыпал на уроках истории, и только одно привлекало его во всей школьной программе – уроки литературы. Читал он много и всегда прочитывал все книги, что написал тот или иной автор, ну или почти все. Ему была не интересна биография писателей, а только текст, который отличался друг от друга, но все-таки старая классическая школа была заметна.

Роберт и сам пописывал, тетради с записями он прятал, но мать, как-то все равно нашла. Вслух она читала на кухне тайные мысли сына, а отец слушал и смеялся. Вот тогда Роберт взял веревку из кладовки и ушел из дома…

День, как назло выдался свежим и ясным. Солнце ярко сверкало. Сквозь пожелтевшую листву солнечные лучи проникали повсюду, лезли в глаза и прыгали неутомимыми зайчиками по засыпающему на зиму парку.

Уже было холодно и руки зябли без перчаток. Роберт упорно шел со своей веревкой, пробираясь вглубь парка, где нет народа. Потому что солнце хоть и холодное притянуло в парк множество гуляющих. То тут, то там звучал счастливый смех и Роберт все время передергивал плечами, дергался он от негодования, он шел на смерть, а они смеются…

Наконец, он нашел то, что искал. Старое ветвистое дерево, на которое можно было легко взобраться, чтобы соорудить для себя виселицу. Ни о чем не думая, а желая только одного, Роберт поскорее забрался наверх и принялся привязывать веревку. Но только он спустил пониже петлю, как появился пьяный мужик. Глядя на него, никогда нельзя было бы подумать, что он пьян, есть такие люди и пока они сидят или стоят, не разберешь, адекватный человек или как? И вот этот-то был, как раз из таковых… Постояв, он глубокомысленно рассмотрел березу, на которую ему пришлось опереться, при этом какое-то время он выглядел вполне трезвым, но вот сделал шаг, другой и, потеряв равновесие, неловко взмахнул руками, выправился и снова шагнул, пока опять его не перекосило на сторону. Он вновь принужден был искать точку опоры.

Роберт в отчаянии глядел на него сверху, сидя на дереве. Пьяный обладал приятными чертами лица, но выглядел очень бледным. Взгляд у него был твердый и открытый. Волосы на голове седые. Его костюм, изящный, черный, из дорогого материала с белой рубашкой был фатовато расстегнут, ворот распахнут, открывая смуглую шею. Наверное, шел из ресторана.