Элеонора Кременская - Пьяная Россия. Том первый

Увидав веревочную петлю, пьяный немедленно кивнул, улыбнулся, заговорщицки сам себе подмигнул и взобрался на пень, облюбованный уже Робертом, надел петлю на шею.

Роберт вскрикнул, пьяный задрал голову кверху, чтобы посмотреть, кто кричал, потерял равновесие, взмахнул руками и упал с пня. Миг, привязанная веревка натянулась и пьяница захрипел в петле. Роберт задрожал, лихорадочно попытался развязать узел на ветке, но как назло не смог, пальцы затряслись от внезапно охватившей слабости. Между тем, пьяница дергался и старался достать ногами до земли или хоть до пня, но этого ему не удавалось. Еще мгновение и он задохнется, понял Роберт. В кармане лежал перочинный ножичек, мальчишка выхватил его и принялся пилить толстую веревку. Наконец, узел на ветке ослаб и пьяница рухнул на землю, задыхаясь, плача и громко проклиная все на свете.

Роберт торопливо спустился к нему. Трясущимися руками сдернул с шеи петлю и как змею отбросил с отвращением в сторону. Пьяный хоть и не протрезвел, но все же осмысленно поблагодарил за спасение и вцепился в плечо мальчика. По его мычанию и стонам стало понятно, что тут неподалеку от парка стоит автомобиль, так вот нужна помощь, надо бы проводить.

Роберт выразил готовность и через минуту уже погибал под тяжелым телом пьяного мужика.

Автомобиль с открытыми настежь дверьми, действительно, стоял возле парка. Роберт усадил пострадавшего на заднее сиденье и принялся оглядываться в поисках водителя. Но никого вокруг не было. Только чирикали в осенней листве маленькие птички, перепархивая с ветки на ветку и разглядывая их любопытными глазенками.

Пьяница мычал что-то невразумительное и тер себе шею, красная полоса от веревки хорошо была заметна. Отпечаток остался может даже на всю жизнь, Роберта передернуло от ужаса. А ведь такая полоса могла вздуться и у него на шее, не подоспей этот пьяница вовремя и еще не факт, что ему, Роберту удалось бы умереть, а не оборваться, как оборвался, задыхаясь, несчастный незнакомец.

Прошло время, никто не появлялся. Роберт вспомнил, что немного умел водить машину, как-то с мальчишками на пустыре тренировались на старом «запорожце». Если попробовать, может и сможет доставить пострадавшего до больницы или до дома.

После безуспешных попыток выяснить информацию у пьяницы, Роберт решился. Не так далеко, за два квартала был травмопункт, где могли мужику оказать первую помощь, авось, как-нибудь…

Он захлопнул задние дверцы автомобиля, залез на сиденье водителя и, вспоминая, куда, что нажимать, нажал. Автомобиль рванул с места, резво помчался. Роберт лихорадочно вцепился в руль.

Русские дороги не предназначены для такой езды. Пьяница на заднем сидении что-то сообразил и крепко обхватил голову руками в попытке спасти череп, которому так и грозила участь расшибиться вдребезги о крышу автомобиля, когда в очередной раз машина подскакивала на выбоине. Ноги выписывали кренделя. В передышке, пока машина не подскакивала, он кричал, требуя остановить автомобиль и дать выйти. Но увлеченный водитель ничего не слышал, а ехал, явно не зная, как остановить транспорт.

Наконец, протрезвевший со страху, пьяница дотянулся до Роберта, переключил скорости и велел нажать на педаль тормоза.

Долго, после в изумлении глядел на неудачливого водителя. А Роберт смотрел на него в зеркало заднего вида. В спутанных мыслях у него, конечно же, проносились мысли о побеге, но он почему-то не мог себе этого позволить, а все сидел и сидел на водительском кресле.

Наконец, пьяный смог говорить. Он спросил, кто такой его неожиданный спутник и Роберт впервые назвал свое выдуманное имя вслух, а не назвал другое, ненавистное ему и настоящее. Потом пьяный вспомнил о петле и потер себе шею. После недолгого размышления он связал воедино оба обстоятельства и петлю, и бешеную поездку, и задал Роберту вполне естественный вопрос, зачем тот попытался его убить?! Роберт не смог врать, как наврал бы раньше по привычке врать, а только взял да и рассказал незнакомцу все, как было. Мужик задумался и рассмеялся.

Оказалось, он скучал везде и повсюду. Ему не хватало острых ощущений, и даже пьянство не могло спасти от всепоглощающей беспросветной тоски. И, если бы у него появилась возможность покинуть Союз и оказаться, скажем, в Нью-Йорке, он бы и там скучал, не обращая никакого внимания на многочисленные толпы, населяющие этот город. Безнадега томилась внутри самой его сути и с этим он ничего поделать не мог. Но Роберт спас его от скуки.

Пьяный весело взглянул мальчику в лицо. Роберт обернулся к нему с водительского кресла. Солнце заблистало в его глазах, и Роберт улыбнулся в ответ. Жизнь была так хороша, так прекрасна, что все помышления о смерти и о скуке улетучились, растворились словно дым в смехе двух людей обретших великое счастье – желание жить…

Конец света не дает мне покоя. Ушла под воду Северная Америка, растаявшие льды Гренландии затопили ее. Погибли люди, сотни, тысячи, миллионы людей. Нервы у меня ни к черту, не могу спокойно читать газетные строки с сообщением о точном числе, количестве погибших.

Отчего я плачу, заслышав колокольный звон, отчего молебные шествия с иконами, священниками и толпами народа поражает меня таким ужасом? Отчего я кричу в молящуюся толпу:

– Да ведь Бог обещал, что второго потопа не будет?

Люди мои выкрики игнорируют, но духовные пастыри втягивают голову в плечи.

Ушла под воду Англия, в один момент затопило всю Азию.

Президент России, вся Гос. Дума, многочисленная армия чиновников в один день эвакуировалась в Сибирь.

Нева вспучилась, серые волны угрожая, заметались, наступая на город, мой Санкт-Петербург. Небо тоже потемнело, начались дожди. По инерции, горожане продолжали еще жить, работать в конторах и офисах, надеяться, авось, беда не коснется.

Ушла под воду Австралия и Дальний Восток с Японией, Курилами и островами.

На Сенной площади зажгли костры. Воздвигли трибуну и принялись разговаривать. Уговаривали самих себя не паниковать, мол, наводнение нас не коснется. Толпы горожан приходили и приходили на стихийные митинги, костры шипели под дождем, но огонь тут же подогревали хворостом, мусором и каплями спиртовых напитков. Народ хмелел, а на трибуну залезали поэты и бросали в толпу заунывные строки непонятных стихотворений.

Народ пил, по телевизору пару раз выступил с речью президент России, как всегда преувеличенно бодрый. За его спиной виднелась толпа чиновников, в том числе и губернатор нашего города. Чиновники нервничали и беспрестанно оглядывались на Енисей, на фоне реки и живописного зеленого берега они все и столпились. Президент толкал речь, как всегда ни о чем. В народе говорят: «Речь президента всегда, около того как…»