Александр Шорин - Литература ONLINE (сборник)

Спасён? Не тут-то было. На поверхности пируют воины с мечами. Кажется, татаро-монголы. Один из них видит Васю, который по пояс вылез из земли, ухмыляется своими жёлтыми, острыми зубами, щурит глазки-щёлочки и выхватывает кривой меч.

…Вас когда-нибудь разрубали пополам? Сомневаюсь!

…Утром всё было так, как и должно было быть. Бабушка аккуратно потрясла его за плечо. Дед уже умывался. Они съели нехитрый завтрак и вышли на улицу, которая в предрассветной тьме была влажной от росы и загадочной. Они шли по улицам, казавшиеся незнакомыми, к реке. Дед ступал тяжело, неторопливо, и Васе было холодно, но он не жаловался: он твёрдо знал, что нет на свете ничего интереснее рыбалки… Разве что быть непобедимым дождевым червём.

На берегу, у воды, покрытой белым туманом, он вытащил из сумки тесто, которое приготовила бабушка для наживки, и коробку с опарышами, которые дал ему дед. А червей потихоньку выпустил: пусть себе ползут.

Была Софья Анатольевна из тех преподш, что в школу попали по недоразумению и зачем-то тянут то недоразумение годами. Серая мышь с волосами, скрученными в пучок и полным отсутствием харизмы. Биологиня.

Голос она имела тихий, нрав – пугливый, лицо – бледненькое, незамысловатое. Троек, правда, ставить не умела и не любила, двоек вообще не ставила, но любви школьных масс этим не заслужила: порой самых кровавых тиранов любят куда сильнее, чем серость убогую…

И тем не менее одного урока мы ждали с нетерпением. Какого? Ну того самого, из «Биологии человека», картинку которого первым делом в учебнике все рассматривают, хихикая. Про размножение хомо сапиенс. Все знали: урок тот по программе быть должен.

Пришёл Мишка и новостью потрясающей всех в уныние вверг. Презрительно кинул, как камень в воду:

– Бэтикам задала страницы читать и из класса убежала!

Общий вздох разочарования.

У нас тот урок назавтра был запланирован, но не ждали мы уже ничего.

Кто-то проблеял:

– Бе-еее-дная!

И прилепилось это к ней, как печать. Как платьишко её серое шерстяное, молью побитое. Как диагноз. Как пятно несмываемое.

В мою душу прокралась жалость к ней. Впервые в своей жизни препода пожалел…

Когда она вошла в класс, кто-то с задней парты затянул:

– Бе-еее-дная! Бе-еее-дненькая!

Другой голос добавил:

– Тему будем самостоятельно изучать, да?

Она потупилась. Сказала, покраснев:

– Да, самостоятельно.

И, назвав номера страниц, которые нам нужно изучить, почти бегом побежала из класса. Её догнал Мишкин насмешливый голос:

– А правда, что вы мужика голого не видели никогда?

Остановилась. Хотела ответить что-то наглецу, но ответ этот смех общий заглушил.

Так и убежала. Вот только я успел заметить, что глаза её при этом сверкнули. Недобро так сверкнули.

Больше в школе её никто не видел.

Через год, в Германии, она стала порнозвездой.

Много позже я увидел фильм с её участием. Она была просто создана для порно: подобного я не видел никогда. Звезда, проламывавшая все шаблоны. Говорят, мультимиллионерша…

Говорил же: в школу она попала по недоразумению!

Неправда, что существуют вратари, которые любой мяч поймать могут. Фигня всё это, потому как есть такие мячи, которые поймать нельзя. Но также неправда и то, что величие по-настоящему хорошего футбольного вратаря складывается только из его реакции, физической подготовки и опыта. По-настоящему хороший вратарь – всегда немного провидец: он интуицией, шестым каким-то чувством за доли секунды до удара по мячу знает, в какой угол ворот он полетит, и бросается именно туда.

Эту вот особенность – предсказать траекторию непредсказуемую – Марат выявил в себе ещё лет в шесть, наблюдая по телевизору в чёрно-белом изображении какой-то безвестный футбольный матч. В то время ещё не было принято удачные удары повторами показывать в замедленной съёмке, но Марату этого и не надо было: он просто ЗНАЛ, куда полетит мяч. И так как в знании этом не чудилось ему ничего удивительного (он воспринимал его как данность), то он просто поражался глупости и нерасторопности человека в воротах: почему этот идиот бросается в другой угол? Непонятно ему это было. Но, впрочем, мало ли сколько чего непонятного происходит в жизни шестилетнего ребёнка? Он просто решил, что игра эта глупая, и переключился на одно из других важных дел, которых у него было в достатке… Полюбил он футбольные матчи намного позже.

…Самым трудным оказалось убедить тренера в том, что вратарь имеет право на собственную методику, что вообще существуют хорошие методики, о которых он, тренер, не знает. За всю свою богатую спортивную, а потом тренерскую карьеру, Пал Егорыч убедился только в одном: для хорошей игры нужна железная дисциплина. Но он хороший был мужик, Пал Егорыч, а поэтому эксперимент дозволил. Ребята, правда, посмеивались, но он их быстренько заткнул.

Хотя, признаться честно, потешаться было над чем. Все знают: хороший вратарь в воротах – он как пантера в клетке: собран и к прыжку всегда готов. А тут вдруг вратарь новый – сонный, как кот на солнцепёке, даже глазки прикрыл, расслабился. Стоит этак вольно, как будто зевака. Ухмыльнулся Мишка – капитан команды – зло так ухмыльнулся, поставил мяч на отметку одиннадцатиметровую, разбежался и шмальнул пушечно! И тут же крики, гвалт, гогот! Вратарчик, тот даже пальцем не шевельнул: как стоял, так и стоять остался. Мяч, правда, в ворота не попал: чуть выше перекладины ударил. Но вратарёк-то каков: не шевельнулся даже!

Нахмурился Пал Егорыч, рыкнул люто:

– Гол забей, мазила, а потом гогочи!

Заткнулись все, выстроились в очередь. Каждый норовит по мячу ударить с отметки, каждый норовит нос утереть сопляку в воротах.

…Второй удар вратарь отбил. Лениво как-то, неохотно, но отбил: едва коснулся его кончиками пальцев, изменил траекторию опасную и вновь задремал. Не понравилось это ребятам, и стали они бить так, что смотреть страшно: от ударов таких мяч лопнуть готов и летит он по траектории непредсказуемой… Вот тут-то вратарёк и проснулся: так проснулся, что присвистнули все с уважением – с места, в прыжках едва уловимых, мячи он ловить начал. Ловить – и назад бросать. Ловить и бросать. Опомнились они только от свистка тренерского, от окрика его грозного.