Дмитрий Вощинин - Зарисовки на запотевшем стекле (сборник)

Человек за столом жестом предложил сесть напротив. Отец Серафим немного отодвинул стул от стола и сел, внимательно разглядывая местное начальство. Несмотря на уверенный взгляд, что-то театральное тонко сквозило от человека в кожаной куртке.

– Отец Серафим или гражданин Константинов Николай Александрович, как у вас говорят, в миру.

– Да, точно так.

– Я пригласил вас, чтобы обсудить ваше участие в акции по добровольной сдаче церковных ценностей, то есть утвари из золота и других ценных металлов и драгоценных камней.

– Кому это сдать?

Отец Серафим на минуту задумался, и даже возмущение в сказанной фразе выглядело с оттенком некоторого замешательства.

– Вы знаете, что власть Советов национализирует все ценности бывшего государства. Церковь составная часть этого государства,…так что…вам должно быть все понятно.

– Понятно только новой власти… Все эти ценности приобретены на пожертвования прихожан… Юридически это похоже на грабеж и самоуправство.

– Не надо спорить…решение уже принято… уже начала работать подкомиссия УИК по изъятию церковных ценностей.

– Решение принимают, после раздумий…и понимания. Но вы, я вижу, далеки от понимания православия.

– Вы знаете, я много слышал о вас, как о добром и порядочном человеке… я не советую вам так резко высказываться против власти, особенно здесь… Тем более, что изъятие церковных ценностей производятся в пользу голодающих Поволжья.

– А кто довел их до голода?… Лучше бы ваша власть начала заниматься экономическими проблемами… тогда бы и голода в стране не было… Меня год назад тоже вызывали… также говорили о моих положительных качествах… и предложили…докладывать то, что я слышу на исповеди…

Ваша власть не понимает всего ужаса этого кощунства…

– Но я не голословно говорю хорошо о вас,… мы с вами заочно знакомы. Помните два года назад местный глава еврейской общины просил ходатайства за одного мальчика.

– Да, помню. Взял грех на душу.

– Почему так?

– Душа молодая могла быть светлой, а сейчас я не уверен в ее будущем.

– С вами трудно разговаривать.

– Да это не… слепо… командовать.

– Ну, так как насчет участия в сдаче?

– Нет уж. Увольте от греха.

– Вы же понимаете, что этим ничего не измените… Будет кто-то другой.

– Если найдете, пусть будет…статистов у нас много,… а я истинно верующий.

– Я вынужден буду доложить, что вы отказались… Несмотря на то, что вы мне когда-то помогли, я, облеченный в настоящее время властью, не могу себе это позволить.

– Вы и себе уже помочь не сможете…

– Ну вы много на себя берете… И даже более… Мы построим коммуны независимых свободных людей…

– Для того, чтобы построить надо изучить эту страну… А вы же ее не знаете и не понимаете.

– Как раз мы понимаем лучше и считаем церковные догмы вредными.

– А совсем недавно мне говорили, что вы верующий…иудейской веры…

– Заблуждался… Нашел в себе силы изменить взгляды…

– Знать не глубокие были взгляды… Конечно, для нынешней власти… церковь догма… Власть…тоже испытание… Вижу, что мало там дальновидных людей…

– Революционеры – самые дальновидные люди.

– Если бы власть хотела блага российскому народу, она… никогда бы не уничтожала веру. Нынешние революционеры не добьются ничего, кроме…должности. Кстати многие из деятелей нынешней власти любят лозунг «добиться цели любой ценой». Вот где главная западня…

– Почему же? Мы создаем новые отношения в городах и в деревне.

– Жестокостью можно добиться… Странно, много евреев вижу во главе новой власти… Но, что самое интересное не верующих евреев, а наоборот восставших против религии…Я раньше не мог представить, что евреи могут быть настолько агрессивными.

– Значит, вы нас ненавидите?

– Люди тут не причем… я всех людей уважаю… Просто я хочу объяснить разницу верующего и безверия.

– И в чем же разница?

– Не хочу вдаваться в подробности… Но…понятие Бога или любого другого божества у всех религий связано с понятием Высшей Справедливости… Когда человек верит, он прежде всего верит в справедливость… и он… частица вечного мира. Каждая власть предлагает свою справедливость, но… каждая власть несовершенна.

– И что же?

– С верой человек ближе к справедливости,…а это уже немало.

– Но Бог – это фантазия.

– Эта, как вы говорите, фантазия пережила много веков.

Тот, кто хочет быстро построить новое, полностью сломав старое,… накопленное… глупый… человек, либо вор, развратник и проходимец. Даже только из-за того, что это принесет большое горе простым чистым и доверчивым людям… Отрицание – пересмотр всего предыдущего.

– Я, конечно, могу преследовать вас за контрреволюционные мысли, но вовсе этого не хочу…и призываю подчиниться действиям властей.

– Вот-вот… Опять вместо мыслей лозунги. Несомненно, бороться нужно всегда, только знать зачем…

– Но наша власть основана на сознательности, когда каждый понимает политику власти и большинство согласно с ее целями…Вы слышали речи Ленина, Троцкого?

– Слышал скорее от других. Говорят,… отменные ораторы.

– Вот, видите.

– Я думаю, что такого рода ораторство скорее похоже на сладкие речи дьявола.

– Что вы имеете в виду?

– Как вы думаете кто более красноречив Бог или дьявол.

– Ну, это не по моей части.

– Полагаю, что Бог делает свое благое дело молча.

– Новая власть отвергает Бога.

– В этом главная ее ошибка…Человек существо земное и ему свойственно заблуждаться…

Я уже говорил… вы строите неизвестное доселе общество и отвергаете Бога… И заметьте, строите на непонятной вам земле. А кто вам позволил проводить такие эксперименты?… Степень распространенного зла обернется на собственную судьбу.

– Я еще раз говорю, что вовсе не хочу сделать вам плохо.

– А я как русский человек не могу пойти на компромиссы. Вы то наверно пошли бы?

– Не ерничайте, отец Серафим…Вам придется подчиниться власти и ограничить эти свои вредные мысли…

– Видно не привыкли вы слышать тихие выстраданные речи… По душе вам…. совсем другие… пламенные…

– Я тоже не пойду на компромиссы… Я не верю ни в какую… иудейскую или православную религию…Отец Серафим, надо уметь проигрывать.

– Это и пугает… Основное…подозрение в искренности вашей власти. Не место во власти случайным людям…

В этой жизни… никто еще… не выигрывал… Мне жалко вас… Траутман!.. Ведь вы… как и ваша власть… слепы.

– При всей вашей антипатии ко мне, я не хочу расставаться врагами.

– Хорошо я уйду, но благодарить не буду…и даже не буду себя корить, что когда-то помог вам. Но на прощание хочу вам сказать, что я больше уважаю того, кто просил за вас… Либстера… он тверже стоит на нашей земле… за ним ответственность перед людьми… он хочет… добра. А проигрывает на нашей земле… разобщенность и равнодушие… Следующая стадия… слабость… стяжательство. Это монстр, которым может насладиться погибшая душа.