Наталья Пяткина-Тархнишвили - Гаманчо (сборник)

Возвращалась Лера с многочисленными подарками. Зачем она летала, Вадим не спрашивал, не задумывался. Понятно – переговоры, встречи с партнёрами. Лера всё успевала. Дети её любили. Она организовывала им праздники, покупала модную одежду, игрушки. И со свекровью, матерью Вадима, Лера нашла общий язык. Та видела, что Лера семейный и деловой человек, как раз для Вадима. Малость стервоза, но на благо семьи, за себя и близких постоит. И эффектная, не отнять.

Лера не боялась конфликтов. Если что, она выйдет из положения. Потому что она делает всё, как надо, всё на сто пятьдесят процентов, и претензий к ней быть не может. Зачем упускать возможность романа с боссом! Даже не роман, а дружба, совершенно без чувств и романтики. Голый секс и сотрудничество, и как следствие – повышенная индивидуальная зарплата, которую сразу в дом. Она постоянно эсэмэсилась с ним, ей было весело, и так пикантно во время работы было получить или отправить эротическую эсэмэску. Ведь никто и не подумает, а по коже мурашки! Всё-таки такой шикарный мужик! Загорелый, кожа бархатная, маникюр, педикюр, все дела. Подарить его кому-нибудь она не была готова. Не наигралась ещё.

Это ведь всё не серьёзно, временно. Вадим и дети – это семья, а босс – это работа. Работа имеет свои издержки. Зато она же уже директор по развитию. Звучит же! Как шикарно она смотрелась на переговорах – юбка в обтяжку, рубашка, туфли на каблуках и яркие красные ногти. Как всё изменилось в её жизни!

Вот так Лера и жила – успевала везде, и все были довольны. Новый современный тип неутомимой молодой женщины, с огоньком и загадкой. Вадим был мужчиной её жизни, надёжным и реальным, замечательным мужем, с деньгами и при должности – это она точно знала. А впереди – новые победы на рабочем и обязательно личном фронте. Ей ведь всего тридцать два! И очередные семейные каникулы в Доминикане, когда все смеются, едят и фотографируются, а потом, буквально через три недели – командировка с директором в Москву, где она в гостинице «Арарат Хайят» в бархатной маске и белье с дырками в нужных местах. Красивое и эротическое бельё было её слабостью, теперь же она ещё увлеклась секс-игрушками. Лера отлично знала, чем развлечь своих мужчин. Она улыбалась про себя, увидев слоган передачи, точнее, конкурса красоты какого-то вуза: «Ум + красота = Студент»; нет – «Ум + красота – это Лера»!

Жена Романа Григорьевича заходила в офис как фурия, ну или как злая, но всё-таки прекрасная фея. Ни «здрасте», ни «до свидания». Здесь не было никого, заслуживающего её драгоценного внимания. Паркуясь прямо у входа в офис компании на своём шикарном чёрном «мерседесе», она выходила из него стремительно и красиво. Ей нравилось производить впечатление. Она была женой владельца этого здания и всей этой компании. Звали её Кирой Андреевной.

Кира Андреевна была что надо. Блондинка гренадерского роста, стройная, видная. Безупречная причёска, хвост – волосок к волоску. Бёдра широкие, талия, длинные ноги с сексуальной кривизной. Всегда в брюках, сидящих настолько впритык, что на её попу обязательно заглядывались.

У Киры не было детей, она берегла свою красоту и приветствовала широко анонсированное суррогатное материнство. Обтягивающие брюки и брендовая одежда были её увлечением. По магазинам она ходила каждый день, с тринадцати до пятнадцати.

Ей было уже тридцать четыре. Конечно, она считала, что выглядит на двадцать пять. За стервозность и высокомерность её ценил муж. Она была элементом его имиджа. Взял он её замуж сразу после того, как она окончила Институт сервиса и экономики. С тех пор Кира предпочитала только первоклассный сервис и не задумывалась об экономике вопроса. Познакомились на улице, всё тот же зад в брюках в обтяжку бросился ему в глаза из окна машины. Из-за эгоизма и зацикленности на собственной персоне она его никогда не пасла и не ревновала. Собственно говоря, Роман Григорьевич повода не давал. На работе он никогда романы не заводил. Так, одноразовые девушки, которых ему поставлял его друг, владелец модельного эскорт-агентства. И то – крайне редко. Его сексуальный темперамент сдерживался стоимостью его костюма, он был чрезвычайно щепетильным в вопросе раздевания, переодевания и помешан на чистоте – протирал мирамистином даже руки.

У Киры были мама и младшая сестра Настя, которую она считала неудачницей. В свои двадцать восемь она ещё не была замужем, мечтала сниматься в кино, окончив Институт киноискусства, и была любовницей какого-то престарелого режиссёра. Режиссёр обещал фильмы, роли и принимал её в мастерской друга-художника, фотографировал голой и рассказывал о предстоящих совместных экспедициях. Ещё она водила за нос своего единственного жениха, в прошлом одноклассника, толстого сына какого-то крутого эфэсбэшника. Жених был, мягко говоря, «так себе», но его БМВ и квартира в центре для сестры Киры были убедительными аргументами. Кира постоянно ругалась с матерью и Настей по этому поводу. Наконец свадьба состоялась, но от жениха скрыли, что у невесты, возможно, никогда детей не будет. Была там одна история в юности. Кира решила, что они со всем разберутся потом. Естественно, на свадьбу Кира вырядилась так, что невеста на её фоне выглядела бледно. Счастливого жениха, впрочем, ничто не отвлекало от невесты, которой он добивался несколько лет. Кстати, специально к свадьбе он похудел на тридцать килограммов. Вот она, сила любви! Его пухлые губы улыбались мягкой, плотоядной и немного потной улыбкой. Кира всегда старалась затмить всех женщин, этого требовали её статус и её успешность. Она считала и постоянно педалировала, что в жизни она пристроилась капитально и что сестра в сравнении с ней неудачница. «Еле-еле выдали за толстомяса, хорошо хоть, что при деньгах и влюблён до соплей, Настя и любовника может завести посимпатичней, попозже».

Сегодня у Киры Андреевны было плохое настроение. Не просто плохое, а мерзкое. Намытая с вечера машина была уже грязной, потому что с утра пошёл дождь. Купальника нужного цвета она не нашла, а через две недели они улетали отдыхать на Маврикий. В обувном магазине она ненавидела именно эту продавщицу, которая как раз сегодня работала. Она явно видела её недоброжелательность и, как ей казалось, зависть. Намеренно, показав «этой гадине» свою платёжеспособность, Кира купила две пары туфель Casadei и вышла из магазина, не сказав, как обычно, ни «спасибо», ни «до свидания».

Её супруг, Роман Григорьевич, был обалденно хорош. Легкоатлетического сложения, в узких брюках, дорогущих туфлях, как правило, лоферах коричневого цвета кожи питона или лакового крокодила. Он любил сидеть и вытягивать ноги вперёд, таким образом, его обувь была всегда на виду, и сам он ею любовался. Каждая его вещь, любой аксессуар был подобран со вкусом, все говорило о его щепетильности и взыскательности. Он был немногословен, неконфликтен, его эмоции были непонятны окружающим. Решения он принимал бесповоротно и навсегда. Его заместителями были только мужчины, он вообще не признавал в женщинах способность руководить, и в компании не было ни одной женщины-руководительницы. Возможно, потому, что в прошлом он был морским офицером, краснодипломником и подающим надежды лейтенантом в безупречно-прекрасной форме с кортиком. А женщины на корабле, как известно… Перфекционизм и дисциплина были у него в крови. Дед – командир подводной лодки, отец – каперанга, командир крейсера. Да и он сам, если бы не рыночная экономика, дослужился бы до высоких чинов. Свою военность Роман Григорьевич не культивировал, и на 23 Февраля не было гусарских попоек, это было сугубо его личным делом, и только великолепный парусник под стеклом говорил о его особых отношениях с морем.