Антон Кротков - Я – пират

Когда я узнал, куда мы идём, то моей первой реакцией на эту новость – было удивление. Ведь «чёрный континент» сам веками служил главным поставщиком «чёрного дерева» на все мировые рынки. Но мне объяснили, что в этом то как раз и заключается «уникальность» этого региона в наше время. Здесь, как, пожалуй, больше нигде в мире свежи были традиции работорговли. Цивилизация лишь относительно недавно начала своё шествие по континенту, да и то не везде. В Африке по-прежнему оставался целый ряд регионов, охваченных многолетними беспорядками, которые иначе, как «чёрными дырами» трудно было назвать. На этих неподконтрольных никаким правительствам и международным организациям территориях свободно правили криминальные кланы. Многие местные группировки так или иначе были связаны с крупными международными преступными синдикатами, в частности предоставляли свою территорию в качестве перевалочных баз для различной контрабанды.

Я знал от Нино, что Международное бюро по судоходству не рекомендует капитанам торговых судов подходить к побережью этой раздираемой междоусобными распрями страны ближе, чем на 100 миль из-за опасности быть атакованными местными пиратами, которые нападали даже на крупные танкеры и круизные лайнеры.

– Мы идём прямо в пасть льва! – однажды по-мальчишески похвалился мне пиратский принц.

Африканский берег появился не сразу. Сначала на горизонте возникли розовые шапки облаков. Они напоминали мне вершины заснеженных гор на рассвете. Над мачтами стали проноситься стаи ярко раскрашенных птиц. Потом из моря, словно вырос материк. Он начал стремительно наступать на нас, пока сухогруз почти не упёрся в его подводную окраину.

«Сан-Франциско» бросил якорь недалеко от кромки светло-зелёной воды, за которой начиналось мелководье. Но под нашим кораблём темнела глубина. Она манила прохладой. А между тем пылающее солнце раскалило палубу почти до состояния сковороды. Стоило случайно взяться за металлическую ручку двери или прикоснуться к ограждению борта, и ожог тебе обеспечен. Даже в оборудованных «кондишинами» и вентиляторами каютах было нечем дышать. Страшно было подумать, каково сейчас приходилось запертым в трюмах невольникам.

Дуче стоял возле борта и по спутниковому телефону вёл переговоры с людьми, собравшимися на пляже. Я, как почти полноправный член капитанской свиты, находился поблизости от капитана.

На белом золоте кораллового песка открытые части тел африканцев казались сделанными из чёрного жемчуга. Одеты они были кто во что горазд. Впрочем, жёлто-зелёно-коричневый армейский камуфляж всё же преобладал в гардеробе встречающих нас местных бандитов.

– Рад тебя снова лицезреть, Тейлор! Вижу, что мой чёрный брат процветает: золотая оправа твоих новых очков сверкает так, что слепит даже на расстоянии – попыхивая сигарой в углу рта, хрипло посмеивался в телефонную трубку Дуче. При этом он помахал рукой самому высокому африканцу на берегу. В ответ темнокожий абориген тоже приветственно вскинул руку с автоматом.

Старые деловые партнёры быстро сговорились, как будет осуществляться переброска «живого груза» с корабля на берег и последующий расчёт. Вскоре к борту «Сан-Франциско» подошла небольшая десантная баржа. На ней прибыл человек, который привёз сумку, набитую долларами. Как я понял, это был лишь аванс. Как только бухгалтер сицилийца удостоверился, что доллары не фальшивые, началась отгрузка первой партии невольников. Дуче так «доверял» своему африканскому дружку, что был готов отгружать привезённый товар только частями, сразу получая деньги за очередную его «порцию».

Это было впечатляющее зрелище! С борта корабля на баржу грузовая лебёдка перенесла первую партию рабов в огромной сетке. Внизу невольникам связали руки, и баржа отчалила от сухогруза. Дуче очень спешил, хотя остальная часть берега выглядит необитаемой, да и на морской глади далеко вокруг корабля не было заметно ни дымка, ни пятнышка, которые могли бы превратиться в судно. Несколько раз со стороны ходового мостика к Дуче подбегали, торопливо отгремев ботинками по трапу, посыльные от старшего вахтенного офицера и докладывали, что бортовой радар не обнаруживает какой-либо угрозы в районе стоянки.

И вдруг непонятный нарастающий гул заставил всех на палубе «Сан-Франциско» разом обернуться. Несколько секунд прошли в тревожном ожидании. Наконец, из-за сочно-зелёных холмов выскочил двухмоторный самолёт. Он подкрался к нам, держась очень низко над землёй, – прячась в её тени от наших радаров. Моторы его до поры работали на малых оборотах, чтобы производить минимум шума.

Я в малейших деталях запомнил тот эпизод. Вот над нашими головами с оглушительным рёвом проносится хищная тень. Я вижу опознавательные знаки ВВС США на фюзеляже и крыльях разведчика. Эти неспокойные воды патрулируются многонациональными силами, которые развернули настоящую охоту на пиратов.

Дуче нет необходимости приказывать стрелять по самолёту, так как все, кто находится на палубе и на берегу дружно открывают беспорядочную стрельбу по самолёту. Но, кажется, что разведчик чувствует себя неуязвимым: развернувшись невдалеке от корабля, он снова делает на нас заход. Причём теперь он пролетает ещё ниже над сухогрузом, едва не цепляя своим широким серым брюхом мачты. Оглушительный победный рёв авиационных моторов заставляет пиратов пригибаться к палубе. Находящиеся в загоне рабы тоже испуганы, похоже они не понимают, что происходит.

При первых признаках опасности самоходная баржа с первой партией выгруженных с корабля невольников, вместо того, чтобы идти к берегу, начинает в панике удирать.

Самолёт сделал ещё три захода на «Сан-Франциско», после чего сбросил в море рядом с сухогрузом какие-то контейнеры. Вначале все вокруг меня начали в панике орать, что это торпеды и сейчас мы взлетим на воздух. Но прошла одна минута, вторая, третья, а взрыва всё не следовало. Зато в том месте, куда упали «торпеды», прямо из моря появились ярко-красные дымы. Оказывается разведчик пометил нас дымовыми маркёрами. Вскоре стало ясно, для кого это сделано. На горизонте возникли две серые точки. Пара американских крейсеров разом отрезали «Сан-Франциско» от открытого моря. Теперь нам оставалось поднять на рее белый флаг. Но сицилиец принял другое решение.

Раздался его властный крик:

– «Мясо» с палубы немедленно – в трюмы!

После секундного замешательства подчинённые бросились выполнять команду капитана. От собственного страха и сопротивления упрямо не желающих идти в тесную «душегубку» невольников пираты быстро озверели. Началось массовое избиение доведённых до крайней степени страха и истощения людей: несчастных бирманцев рубили мачете, кололи ножами, топтали, стреляли. Палуба превратилась в бойню, а подручные Дуче в опьяневших от запаха крови зверей. Я видел Ши Тао, который держал за волосы две отрубленные человеческие головы и с восторгом кричал мне: