Мария Ладова - Выше боли

Существует у нас в стране также ещё региональное выделение квот на такие случаи. И я позвонила к себе в Ставропольский край, в министерство здравоохранения, где мне согласились помочь, но опять условно: если сын лежит в лечебном учреждении, включённом в перечень медицинских учреждений согласно приложению 2 к приказу Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 31.12.2010, куда, к сожалению, Военно-Медицинская Академия тоже не вошла…

Я звонила и в департамент Санкт-Петербурга, где просила помощи и совета, на что мне ответили, что помочь они ничем не могут и рекомендации не входят в их компетенцию, хотя, как объясняли мне те, кто давал эти телефоны, что они как раз там и сидят, чтобы давать те самые рекомендации.

Тем и закончилось мое хождение по государственным инстанциям с просьбой о помощи. Пришлось рассчитывать только на свои силы и помощь неравнодушных людей.

Вопрос денег оказался одним из решающих во всей этой истории. Надо отдать должное ребятам, которые с первых же часов трагично развивающегося сценария обеспечивали непрерывный денежный поток пострадавшим. Когда я приехала в Чудово, у Паши с Максимом уже были лекарства и предметы первой необходимости, а также материальная возможность переезда в Питер на коммерческой основе.

Парни, координирующие потоки помощи из Петербурга и Москвы, даже оставляли денег на текущие расходы, хотя у меня и была с собой небольшая сумма. Но сама ситуация требовала очень большого количества денег и порой за день приходилось тратить столько, сколько дома я не могла заработать за целый год.

Помощь ребятами собиралась буквально везде: через интернет, на футбольных и хоккейных матчах, на концертах и турнирах. Специально для сбора средств были организованы благотворительный хоккейный матч, благотворительный концерт группы «EXTRA» и много других мероприятий, о которых я, к сожалению, знаю очень мало. Например, на концерте ILWT и Drugly Cats было собрано 166 500 рублей и поделено поровну между пострадавшими. Деньги привозили мне отовсюду: «от хороших людей с Москвы и Питера», собранные друзьями и знакомыми, заработанные или отложенные на что-нибудь.

Кроме того, на мою банковскую карточку приходили деньги от родственников, друзей и знакомых из Пятигорска, Москвы, Санкт-Петербурга, Ставропольского и Краснодарского краёв, порой даже и неизвестно откуда. Присылали, кто сколько мог – от 100 рублей до 10 тысяч рублей.

Студенты и преподаватели Пашиного университета оказали значительную поддержку самостоятельно, а также собирали средства по друзьям и знакомым из других вузов.

Ещё хочу сказать о высокой организованности ребят движения «Сопротивление» и об их слаженном взаимодействии с московскими парнями, хотя, по их словам, в «обычной жизни» они не общаются, даже иногда находятся в оппозиции – ведь они болельщики разных футбольных клубов. Но обстоятельства изменили многое. Постоянно со мной на связи и в поддержке были молодые парни, которые помогали во всём и приезжали по первому зову, решали вопросы, которые простому человеку из «глубинки» решить невозможно.

Они – молодцы, всё что было в их силах, они предпринимали, даже больше. Порой молодёжь даже не знала друг друга, встречались и знакомились уже в больнице. Таким образом Паша приобрёл много новых друзей. Абсолютно далёкие от жизни моего сына люди приходили, участвовали и помогали нам. Это было невероятно и абсолютно трогательно.

У меня тоже значительно расширился круг общения и знакомств, я была поражена тем, что не только молодёжь, но и взрослые люди (у кого родители, у кого друзья) просто, от всей души подключались к происходящему и всё, что могли, всю свою энергию, силы, а порой и значительные суммы, направляли на выздоровление моего сына.

Кроме того, их знакомые и друзья знакомых, в том числе и священнослужители, молились за парней, а так же в Храмах служили службы за здравие ребят. Я до сих пор не могу сказать, сколько же этих служб, молитв и просьб к Господу было послано всеми вместе – очень много, неожиданно много. По-моему, Паша уже не только мой сын, он – «сын полка» собравшихся для его блага.

Мне присылали на телефон сообщения в поддержку и мои друзья, мои близкие, даже незнакомые люди, которые, прямо сказать, круглосуточно молились о Пашином здоровье, понимая, что сейчас он – «центр, а мы ближние ему». Отдача была колоссальной. «10.11. Сегодня утром от накала звонков сгорел телефон. Так что до вечера без телефона и контактов. 13:01 Old Sebastian», «18.11. На данный момент могу сказать, что уже задействованы лучшие специалисты города, некоторые из важных лекарств предоставят со значительными скидками…», «18.11. Банальных вещей писать не буду, ребята, за вас дико переживают даже незнакомые вам люди», – писалось на сайте.

Про расходные деньги скажу немного – чуть о наших и чуть-чуть о Максимовских, у которого, так как он лежал в другой больнице, был свой «кошелёк». Я старалась максимально экономить присланные средства. Не считая покупок многочисленных лекарств и питания, проживания в гостиницах и на квартирах, мелких переездов и других абсолютно необходимых трат, коммерческие скорые для перевозки тяжёлых больных с медперсоналом (Чудово – Санкт-Петербург) обошлись в 64 тыс. руб. (за двоих). Операция, предшествующая этой перевозке (подготовка к транспортировке), – 170 тыс. руб. (за двоих, это только за использованные материалы, всё остальное – на добровольной основе врачей из Питера), на лечение в клинике ВПХ в общей сложности с титановыми стержнями, винтами и пластинами ушло более 500 тыс. рублей. И еще некоторая сумма осталась на дальнейшее лечение. Может быть, для кого-то это и небольшие деньги, но не для нас (для сравнения – моя зарплата госслужащего – 12 тыс. рублей).

Что называется, всем миром…

Кто виноват?.. Вопрос времен и народов. Я не стала бы поднимать эту тему, но уголовное дело на водителя разбившейся машины открыли, велось расследование. Я позволю себе привести некоторые рассуждения ребят о дорожных службах.

Дело завели сразу, как случилась авария, но за два месяца следствия по нему поменялось три следователя… Фотографии с места происшествия делались первым следователем, по его словам, на следующее утро. Третий следователь показать эти фото по моей просьбе не смогла (вроде, как не видела их), сославшись на передачу дел.