Гульнур Якупова - Патриот

– Эх, мырзам, поверь моему слову – чем больше языков знаешь, тем легче даются все остальные… – сказал Муса и, помедлив немного, лукаво улыбнулся. – А я, между прочим, сделал сегодня одно открытие.

– Открытие? Какое?

– Мне кажется, Люся зашла сегодня ко мне неспроста – похоже, ты ей приглянулся, джигит.

– Ну да! – чуть не поперхнулся Ильфат. – Чтобы такая умная девушка да мною заинтересовалась?!..

Надо же, такой бравый вроде бы парень и испугался!

– Знаешь, есть одна башкирская поговорка: «Длинна коса, да ум короток». Я, конечно, так не считаю, но советую принять это к сведению, чтобы не вешать нос. Не забывай, что у тебя самого золотые руки, бортмеханик! Ну а если москвичка задаваться станет, атакуй её технической терминологией. Конечно, она начитанная, отлично в истории разбирается… А ты перед ней не пасуй!

– Слушаюсь, товарищ командир! Есть не пасовать!

Казалось, 1984 год станет переломным в ходе войны. Многие афганцы бежали в Пакистан, и в стране остались в основном вооружённые силы повстанцев. В действительности же ситуация в Афгане с каждым годом лишь осложняется. Антиправительственные силы снабжаются Китаем и США через территорию Пакистана современной техникой.

Поставки Советским Союзом транспорта, военных вертолётов, самолётов, бронетехники постоянно растут, отправляемый десант исчисляется уже не десятками, а сотнями тысяч. То есть война в самом разгаре.

Вертолёт, на котором летал Муса, возвращался иной раз на базу изрешечённый пулями. Однажды, когда он, отправившись с экипажем в Кабул за военным обмундированием для солдат механизированной пехоты, пролетал над дорогой, ведущей в Пакистан, их машина попала под обстрел. Пришлось подняться выше и прибавить скорость. Подбить вертолёт неприятелю не удалось. Но командир хорошо знал, в каком машина состоянии: пробоин столько, что на борту гуляет сквозняк, а посмотришь вниз – видишь землю… Вернувшись на базу, насчитали аж двадцать отверстий! Не иначе, как сам Всевышний их охранял.

Этот ваш дуршлаг эксплуатировать больше нельзя, дожидайтесь нового вертолёта, – такой приказ получил экипаж Мусы. Пока дожидались, немного передохнули. Ильфату было известно, что Люся в Кабуле. Он нашёл её – теперь переписываются. В Афганистане девушка уже в третий раз. Ильфат просит командира отпустить его подышать свежим воздухом, а сам к ней бежит, делает вид, будто всерьёз заинтересовался пушту.

Как раз в это время в гарнизон приехал Александр Розенбаум с концертной программой «Цикл афганских песен». Выйдя на сцену с гитарой, известный бард произнёс лаконичную речь, которая запала всем в душу: «Есть два Афганистана: страна героев и страна, убивающая наших ребят…»

А как потрясла слушателей его песня:

Краешком глаза Муса наблюдал за солдатами: многие плакали. Не все ж тут спецы с военным образованием, бывалые вояки. Сколько вчерашних новобранцев – неопытных желторотых юнцов от восемнадцати до двадцати. Даже если им посчастливится вернуться домой из адского пекла целыми-невредимыми, кто поручится за их психику? Недавно группа наших солдат, проезжая на БТР вдоль границы, обстреляла безоружную афганскую семью – старика, тащившего за собой ишака на поводу, и женщину. Разве можно считать их психически нормальными?!

А «чёрным тюльпаном» прозвали АН-12. Этот самолёт доставляет к советской границе трупы погибших. В нейлоновых мешках, в запаянных цинковых гробах… Убитые горем родители лишены возможности взглянуть на свои чада в последний раз, несчастная солдатская мать не может даже порыдать над телом сына, уткнувшись ему в грудь!

Мусе тоже не раз приходилось брать на борт убитых, везти их на базу. Но «Чёрный тюльпан» похож на братскую могилу: гробы стоят друг на друге, испуская тошнотворный трупный запах – такое не забыть. В некоторых гробах вместо трупов – лишь фрагменты тел, отдельные конечности. Какая нестерпимая мука знать, думать и помнить об этом…

А какие только люди не встречаются на войне?! Впрочем, как и в мирной жизни.

После концерта солдаты разделились на группы: одни говорили и спорили о политике, другие пытались поднять настроение известным способом… Муса же предпочёл уединение.

Вскоре к нему подошла хорошо одетая красивая женщина. Она оглядела молодого офицера с головы до ног оценивающим взглядом и кокетливо к нему обратилась:

– Капитан, может, пройдёмся?

– Да я каждую минуту по войне прохаживаюсь, – озвучил он то, о чём только что думал.

– Как поэтично! Будем знакомы. Меня зовут Ника – богиня победы. А вас?

– Капитан Таминдаров, – представился Муса, ещё не вполне привыкший к недавно присвоенному званию.

– Как официально… А чеки герою нужны? Могу устроить.

– A-а, так вы «чекистка»? Нет, спасибо, не нужно.

Иногда военным платили чеками Внешпосылторга, и Ника, по-видимому, имела отношение к этой сфере.

– Неужто не хотите подарок жене привезти? – не унималась она. – Чтобы у такого джигита да не было жены! Вы ведь такой колоритный мужчина! Эти раскосые глаза, а взгляд – пронзительный и острый, что меч булатный. Сражает наповал. О боже, мне точно не устоять… – воскликнула дамочка и, картинно закатывая глаза, прильнула к его груди. – Муса невольно отпрянул, а та, оскорбившись, презрительно хмыкнула: – Что, слабо тебе, да? – И пошла прочь, честя молодого человека на чём свет. А афганский ветер донёс до его ушей: дикарь, солдафон, туземец!

– Да какая ты богиня! Самая обыкновенная пэпэже, – готов был крикнуть вдогонку ей Муса, передёрнувшись от отвращения. А потом ему даже стало жаль эту красивую, но такую неприкаянную женщину.

Наконец экипажу Таминдарова дали новую машину. Вместо их «дуршлага». Да, афганские горы постепенно превращаются в кладбища искорёженных советских вертолётов и самолётов…

И тут же получили боевое задание: разбомбить позиции моджахедов в долине реки Панджшер. На задание вылетели четыре вертолёта. Позиции у неприятеля очень удобные: повстанцы засели в горах, прячутся за перевалами, в крепостях с естественным ограждением из острых камней, за крупными валунами, из-за которых удобно вести стрельбу, перемещаются по неприметным тайным горным тропкам. Их столько, что так и кажется, будто имеешь дело с тысячеголовым монстром: снесёшь одну голову – на месте отрубленной тут же отрастают новые. И так до бесконечности…