Вячеслав Малежик - Герой того еще времени

И все понимали, что долго это продолжаться не может, лавочку скоро прикроют, но ты успел – в этот раз успел, потому что… Да какая разница, почему – у тебя есть деньги, и пусть ты еще не созрел, чтобы заплатить за всю компанию в пивняке (это произойдет только через год-полтора), но взгляд твой стал более стабильным, что ли… «Новые русские» своими деньжищами еще не выжгли заграничную поляну, перестройка на ходу, Горбачев популярен, как Элвис, – гуляй не хочу.

И как раз в это самое время мой старинный товарищ Костя Воробьев, который отвечал за культуру в ЦК ВЛКСМ, предложил мне слетать в ФРГ, которая была еще самостоятельным суверенным государством, не успевшим объединиться со своими единокровными братьями из Германской Демократической Республики. На вопрос «куда летим?» Костя ответил, что в городе Ульм передовая молодежь ФРГ хочет пофестивалить со своими сверстниками, живущими по берегам Дуная. А поскольку Дунай впадает в Черное море на нашей территории, то почему бы нам не составить компанию беснующейся западной молодежи, показав лучшие образчики правильного времяпрепровождения. А еще попить хваленого бюргерского пива и поесть ихних же сосисок, что называется, от пуза.

Получив от меня утвердительный ответ, Воробьев рассказал, что компанию нам составят группа «Оливер Твист» (название команды я поменял) и Александр Градский. Документы и деньги обещали выдать перед отъездом, а еще разрешили взять с собой на продажу собственные пластинки. Неслыханная щедрость и неслыханная же дерзость. В общем поездка обещала быть интересной и в творческом, и в коммерческом планах.

И я стал готовиться к зарубежному вояжу со всей серьезностью. Небывалое в моих карманах количество иностранных денег, пусть еще и не полученных, приятно волновало душу. Хотелось с умом потратить их, и поэтому весь бизнес-проект готовился заранее, чтобы «всем сестрам по серьгам» и чтобы хватило еще чуть-чуть средств на развлекуху.

Мы летели в Германию, страну, которая, как нам казалось, была впереди планеты всей в политическом и морально-аморальном плане. Сразу почему-то вспоминались порнофильмы, говорившие в основном по-немецки. Пышнотелые блондинки и брюнетки, томно восклицающие: «Я, я… Дас ист фантастиш… Гут, гут», чередой прошли в моем сознании. Короче, я получил возможность оторваться в стране, где вожделение сочится из всех окон и дверей зданий, оборудованных специально для этого дела, и просто из жилищ, где живут простые трудящиеся. А страна-то на поверку оказалась очень себе пуританской. «Я, я, дас ист фантастиш».

В предыдущие поездки, когда обновлялся гардероб моей жены, мне удалось набить руку, и я безошибочно попадал в размеры своей благоверной. Я ни разу не привез домой ничего такого, что потом бы пришлось продавать или дарить кому-то. А тут, да еще с такими деньжищами, я решил ее всю измерить, чтоб наверняка, чтоб тютелька в тютельку.

Как у заправского закройщика, были сняты все параметры с любимой женщины и записаны в заветную бумажку. Затем эту памятку я спрятал в бумажник и моментально забыл, какому месту организма Татьяны соответствует то или иное число. Тогда мы еще не знали формулу «золотого сечения» – 90-60-90, и поэтому моя писулька мгновенно стала филькиной грамотой.

И вот мы в Шереметьево. «Оливер Твист», Градский, Воробьев и я… Количество гитар на душу населения зашкаливает все разумные пределы. Летим в ФРГ, во Франкфурт-на-Майне самолетом компании «Люфтганза»… О чем еще можно мечтать?

«Твисты» куда-то испарились и через некоторое время вернулись явно в приподнятом настроении.

– По-моему, молодежь дунула травы, – негромко, обращаясь ко мне, сказал Градский.

– Ты думаешь?

– Уверен… Кажется, им в самолете будет весело.

– Так в загранку летим…

– «Твисты» сегодня будут на седьмом небе, – подытожил Александр Борисович.

Мы отправились на посадку, и через некоторое время наш самолет взял курс на запад. И был полет на самолете одной из ведущих авиакомпаний Европы, и стюардессы разносили нехитрые яства и в неограниченном количестве хваленое немецкое бутылочное пиво. И «Твисты» отчаянно лакировали им пьянящий дым канабиса, приходя во все более веселое расположение духа.

Аэропорт Франкфурта-на-Майне гостеприимно распахнул свои двери перед гостями из Москвы, и семиэтажное чудовище аэровокзала проглотило нашу делегацию. Воробьев пошел искать наш автобус, нас с Градским оставили на хозяйстве – сторожить вещи, а молодежь отправилась на экскурсию по магазинам аэропорта. Мы с Сашей, осматривая окрестности, обнаружили автоматчиков, которые должны были предотвращать теракты. Эти меры были усилены после инцидента на мюнхенской олимпиаде. Тень «черного сентября» витала над аэропортом…

Наша неспешная беседа о житье-бытье была нарушена видом компании из пяти человек: двое военных с автоматами на изготовке и трое перепуганных музыкантов приближались к нам. Автоматчики выглядели, как спецназ, обезвредивший арабских террористов.

– Что случилось? – своим поставленным голосом спросил Градский. В голосе будущего повелителя «Голоса» звучали одновременно металл и участие.

– Эти джентльмены нарушают общественный порядок и будут задержаны до суда, – ответил один из автоматчиков.

– Джентльмены, – переключив свой регистр на сарказм, спросил Александр, – так что случилось?

– Да, блин, – начал объяснять басист группы, – наткнулись мы на секс-шоп, зашли туда…

– Ну?

– Ну начали рассматривать игрушки разные для этого дела. Ты даже не представляешь, чего там только нет…

– Короче, Склифосовский…

– Сначала мы на это дело смотрели с интересом, а потом Коля кричит: «Толик, смотри!» и кидает мне какой-то агрегат из двух этих, ну как их…

– Фаллосов, что ли?

– Ну да…

– Дальше!

– А дальше я ему этот фаллос кинул назад, и нас «ха-ха» накрыло. Мы начали ржать.

– И что?

– А продавщица взяла и охранную кнопку нажала, и пришли эти двое.

– Так, – сказал Градский и повернулся к автоматчикам. – Господа, если вы не отпустите этих двух джентльменов сейчас, то музыкальный фестиваль в Ульме не состоится и дело перестройки умрет. А мосты дружбы, которые строят Горбачев и ваш канцлер, не будут достроены. А самое главное – Берлинская стена никогда не будет уничтожена и никогда не быть единой Германии.

Градский сделал паузу и спросил:

– Так что, солдаты, мосты или стены? Что вы выбираете? От вас зависит судьба германского народа.

– Мосты, мосты! – хором ответили служивые.

– Хорошо, – продолжал гипнотизировать Саша, – можете взять у ребят автограф.

В руках одного из солдат откуда-то появился фотоаппарат, и он попросил меня сделать совместное фото Градского, «Твистов» и их, доблестных охранников немецкого порядка в еще не объединенной Германии.