Вячеслав Малежик - Снег идет 100 лет…

В общем, КПД такого плавания равняется практически нулю. И Саша, борясь с течением, не передвигался в сторону берега и, как поплавок, торчал на одном месте. Правда, море его еще не победило, но паника уже поселилась в его душе. Он не звал на помощь, присутствие Лены не позволило бы это ему сделать, но морские чудища могли утянуть поплавок на дно в любую секунду.

– Пора, – сказал я сам себе и рванул к морю. Доплыв до Сашки, я, ничего ему не говоря, нырнул, встал на дно лицом к берегу и, обхватив снизу за талию, резко толкнул его к мелководью. Мои действия имели успех. Мы победили море, и Саша нащупал ногами дно. Мы подошли к Ленке. Она подняла голову и спросила:

– Ну как покупались?

– Отлично, – ответил Перепелкин.

– Солнце, воздух и вода – наши верные друзья, – брякнул я, плюхаясь на горячий песок.

Всю оставшуюся часть дня до начала нашей танцевальной программы я провел в волнениях. Лена мне казалась искушенной и знающей толк в любви особой. То, как она сумела решить все мои проблемы, поражало воображение и в какой-то степени обязывало быть на высоте, если выпадет шанс. Мысль, что я могу ей сам предоставить этот самый шанс, не приходила мне даже в голову. И я вспоминал и анализировал рассказы своих друзей и боялся провалить экзамен, понимая, что переэкзаменовки может и не быть. В то время специальной литературы, где бы объясняли на манер «поваренной книги» – как, где, зачем и с каким напором, не было.

Кто-то однажды притащил в институт купленную у глухонемых в поезде «Камасутру», но на руки этот труд мне никто не дал, и углубиться в схемы, таблицы и графики не посчастливилось. Запомнились какие-то рисунки, похожие на иллюстрации пирамид физкультурных парадов времен «военного коммунизма». Но чтобы перед сном почитать, а потом еще и помечтать… Этого нет, не было, и я сам себе напоминал Маугли, который воспитывался вне человеческого племени. Оставалось положиться на инстинкт.

Вспомнился и еще один случай – я был в состоянии пересдачи теоретических основ электротехники, и мозги были забиты этим предметом и сопровождающими его (то есть предмет) формулами. И подходит ко мне мой друган Саша Каретников, открывает какую-то книгу и показывает мне какой-то график, на котором изображены две кривых… В общем, что-то в зависимости от времени…

– Ну, двоечник, – сказал Карета. – Что это? Только быстро.

– Интеграл Дюамеля, – ответил я.

– Дурак ты, Слава. Смотри…

И с этими словами он убрал руку от подписи под рисунком. И я прочитал: «График возбуждения женщины и мужчины в зависимости от времени во время процесса». Я прочитал название – «Новая книга о супружестве» было написано на обложке. Но теория теорией, а практика, как говаривал великий вождь пролетариата, является тем элементом, который подтверждает теорию. Лабораторных работ, ходовых испытаний (как это ни называй) в моей биографии было позорно мало.

И грянул вечер, Лена пришла в сопровождении Саши на танцули. Кавалер был под газом и танцевал как никогда «ярко и незабываемо».

– Перепел перепил, – шепнула мне Ленка во время танца, оторвавшись от своего кавалера.

– Все по плану? – спросил я.

– Думаю, да.

– Случай чего, я подожду.

В этот день наша красавица была одета в какую-то юбку, довольно свободную клетчатую рубаху и полуспортивные туфли. Короче, на ней была одежда, которая удобна и практична в условиях, приближенных к боевым.

Я шел к винзаводу в Джемете, к заветной беседке. Джемете освещался фонарями кое-как, но дорога была знакома, и я постоянно натыкался на своих приятелей, которые продолжали вечер, сгруппировавшись в компании или парами. Слабую освещенность улиц поселка компенсировала луна, перешедшая стадию полумесяца, и поэтому я не имел проблем с канавами и рытвинами, что встречались у меня на пути. Со стороны гор заходила туча, и время от времени небо на востоке вспыхивало ярким светом. Но «матч состоится при любой погоде», – вспомнил я почему-то штампованную фразу спортивных комментаторов.

Волновался ли я в эти минуты? Думаю, что да. Но это обычное волнение, как перед выходом на сцену. Она придет, мы возьмем вместе первый аккорд, и волнение улетучится. Далекий раскат грома придавал этой минуте элемент театральности. Наконец – беседка. Я ждал недолго… Появилась Ленка, она почти бежала и, влетев в беседку, бросилась мне на шею. Мы с разбегу начали целоваться, и у нас сразу же получилось, я это понял потому, как ее губы, ее язык складно помещался у меня во рту. Великое все-таки дело – инстинкт. Не зря я в своих размышлизмах полагался на него. Природа не подвела. Мои руки, забыв стеснительность, ласкали Ленку.

– Стой-стой, пошли отсюда… Здесь так много народа.

Я перевел дыхание и, поправив свою одежду и прочее, предложил Ленке пойти прогуляться.

– Куда? – спросила она.

– Пошли на пляж.

Не знаю почему… Да нет, знаю… По детской неопытности у моих сверстников считалось, что заняться этим делом на песчаном пляже или на сеновале – это высший пилотаж. Только потом с опытом приходит осознание, что песок, проникающий во все щели, не способствует улучшению работы механизма, а сено, которое колется, щекочет и вообще смешит, не дает возможности найти опору, которая могла бы помочь перевернуть мир.

Уже потом, когда я понял что к чему, я стал все чаще вечерами замечать парочки, отправлявшиеся на дюны в сопровождении одеяла. А сейчас мы шли с пустыми руками, которыми на ходу ласкали друг друга. А гроза приближалась. Порыв ветра – и первые капли упали нам на лицо. Мы были уже на пляже, и я увидел лодку спасателей, которая вверх днищем лежала около их будки. Вспомнив фильм «Сердца четырех», я приподнял борт судна и галантно пригласил даму в помещение спрятаться от дождя. Без долгих разговоров дама нырнула в укрытие, а затем помогла мне забраться в наш маленький домик. Лодка, как мышеловка, захлопнулась, и мы оказались рядом лицом друг к другу на теплом еще песке. Я прижался к Ленке, испытывая…

Боже мой, сбиваюсь на стиль бульварной литературы… А над нами грохотала гроза, дождь как полоумный колотил в дно и борта лодки. Я осмелел и, не переставая целовать Ленкины губы и плечи, начал правой рукой ласкать ее ноги. Не получая отпора, моя рука поднималась все выше, и наконец я добрался до нижней кромки ее трусиков… Мне было много позволено, и, вспомнив, что женщине доставляет несказанное удовольствие, когда ее раздевают, решил приступить к этому процессу. Но, о, ужас… Я не нашел резинки или чего-то там еще, что должно было быть у ее трусиков сверху. Меня эта проблема поставила в тупик, и я отошел на исходные рубежи. Я перегруппировал войска и сделал новую вылазку… Успех операции был тот же, и я в панике отступил… Вожделение куда-то схлынуло… Я отвалился от моей девушки, как пиявка, обожравшаяся крови.