Владислав Вишневский - Терпень-трава

– Мишенька! Мишель! – Счастливо улыбаясь проворковала она, и всхлипнув, вдруг, разрыдалась.

– Ну вот… – мальчишка с грустью смотрел на меня, я ж говорил…

Так вот, не то смеясь, не то плача, мы и вышли из лифта, недолго повозившись с ключами… Я оглядываюсь по сторонам – огромная просторная площадка, ещё чьи-то двери. Всё вокруг светло, чисто, добротно, богато. Дом вообще, как на Котельнической набережной… Мама открыла двойную дверь, вошла в прихожую…

– Входите, пожалуйста. – Пригласила она, видя, что я раздумываю. – Проходите, проходите. Мы же отблагодарить вас должны. Познакомиться. – Видя, что я собираюсь снять туфли. – Нет, нет! – Воскликнув, запротестовала. – У нас можно не разуваться. Проходите. – Приглашая, приветливо ворковала. Осваиваясь в прихожей, я отметил и голос её приятный, и улыбка у неё ничего, и… – Меня Элей зовут. – Представилась она. – А вас?

– Евгений Павлович.

– Очень приятно, Евгений Павлович. Проходите, пожалуйста.

– И мне очень приятно. Спасибо.

– Это вам спасибо.

– Не за что. – Я говорил правду.

– Как это не за что? Не скромничайте. Мы вам очень благодарны. Вы сына спасли.

– Да какой там, простите… – я готов был рассказать, как всё было, но меня не слушали.

– Нет-нет, мы вам очень благодарны… Вы даже не представляете, как мы вам благодарны. Это достойный поступок, очень даже достойный. В наше время! Мише-эль, проводи… эээ… – Она забыла моё имя, мы ведь толком и не познакомились. – Гостя в ванную, умойтесь там, сейчас чай пить будем. Вы не хотите поужинать с нами? У нас скоро ужин.

– Нет, нет, спасибо. Только чай, может… – Скромно отказался я, но мальчишка перебил меня.

– А на ужин у нас обязательно, – заявил он, и каким-то особенным голосом, с нажимом, призвал на помощь. – Ну, мама!

Мама тут же поддержала:

– Обязательно-обязательно, и не отказывайтесь.

Мальчишка подмигнул мне, видишь, мол, отказывать здесь нельзя.

– Пошли мыться? – дёрнул за рукав.

– Ну, пошли. – Вздохнул я.

Мальчишка мне уже определённо нравился, но я никак ещё не мог понять его характер и въехать в манеру поведения. Он меня ставил в тупик. Я не мог понять, как мне реагировать.

Ванная комната большая, будто зала, как и прихожая, тоже сверкала зеркалами, отсвечивала нежной бирюзой кафеля, заманивала вместительным объёмом ванны-джакузи. Рядом и кабинка-душ разместилась – ух, ты! – даже и сухая парная есть! Все тебе двадцать четыре удовольствия. От банных отдушек в комнате пахло морской свежестью, ещё чем-то приятным. Белые полотенца с тёмной синевой, как паруса в безветрие, напоминая о море, безвольно повисли на мачтах-вешалах… Ярким цветовым пятном, вытянувшись вверх, явно любуясь собой, застыла в углу ваза с декоративными цветами. Две раковины умывальников: большая, и поменьше. Вторая видимо детская – для мальчишки. И множество совершенно разных по объёму, форме и цветовой гамме бутылочек с гелями, шампунями, ополаскивателями…

– Совсем не плохо! – замечаю, оглядывая просторы.

– Нормально, – равнодушно отмахивается Мишель. – Остальная сантехника рядом, за стенкой. Хочешь наш туалет покажу? У нас их два, и мамин, и наш с папой. Раздельные. Показать?

– Нет, не надо, – отказался я. – Потом, может. – Перевёл тему. – А кем у тебя родители работают, если не секрет?

– Мама никем, – намыливая руки, легко сообщил он. – А папа… Папа – точно не знаю… – мальчишка энергично тёр щёки, щедро разбрызгивая по сторонам воду. – То он говорит, что мы – нищие, то собирается с нами уехать куда-нибудь… подальше. Заграницу, конечно. Положение-то в стране – сам знаешь, ни к чёрту. – По-взрослому, оценивающе глянул на меня снизу-вверх. Многозначительно закончил. – В общем, на какой-то задвижке сидит, ворочает там чем-то. Но это тайна. Секрет. Мафия, наверно. Молчок?

– Могила!

– Ага! А ты ничего, – заметил он, подсунув лицо под струю воды. – С тобой дружить можно. – И не особо заглядывая в зеркало, размазывая мыло за ушами, принялся энергично вытирать лицо полотенцем. Скомкав его как салфетку, бросил в бельевую корзину. Неужели разовое?! Своё я не выбросил, аккуратно повесил

– Пошли, я тебе свою комнату покажу. Хочешь?

– Наверное, не удобно… Может, в другой раз?

– Почему неудобно? Я же тебе сказал пошли, значит, удобно. Идём.

Достоинства квартиры я уже оценил. Они выше десятки. Заметно хорошо в ней, богато всё, с размахом. Может где и бывает лучше, но и этого уже с избытком. Главное в другом, чей-то вкус, не говоря о деньгах, очень достойно здесь поработал, очень! И цвет, и свет, и предметы подобраны, и расставлены, – можно позавидовать. Мы-то с женой главную часть своей жизни, основную, прожили в ту эпоху, в тот век, когда вещь оценивалась категорией необходимости, а не её роскошеством. Даже в кино такого не видывали… Но и не плохо жили, вроде. Можно сказать дружно жили, весело. А если б ещё и такое всё, нам бы!.. Тогда бы! Ооо!..

И в комнате Мишеля так же… разве только настоящего лунохода не было. Главное: книги в двух огромных шкафах; большой, напрочь захламлённый какими-то играми, блокнотами, альбомами, ещё чем-то, разобранным на мелкие внешне не связанные детали конструкций, рабочий стол с компьютером и плоским экраном; несколько игровых приставок тут же; куча разноцветных коробок с лазерными дисками; наборами «Лего»; детский физкультурный комплекс в стороне, у одной из стен, включая беговую дорожку и велотренажёр, не считая разной аудио– теле– и видеоаппаратуры. На книжных шкафах высятся две большие макеты-копии трёхмачтовых парусников. Есть коллекционная полка с множеством пустых различных жестяных банок из-под пива и безалкогольной прохладительной продукции. Как яркое и красивое панно. На отдельном столике большой, но пустой аквариум. В нём, вместо рыб, две теннисные ракетки, как вёсла, ручками вверх, россыпь мячей разного цвета, там же, небрежно, углом, зависла спортивная майка с английскими буквами какого-то клуба, ещё что-то совсем непонятное, скомканное, там же и кроссовки. Это видимо спортивный склад сейчас. Везде, там и сям, разбросаны детали школьной одежды.

– А рыбы где? – Кивнул я, указывая на аквариум.

– Рыбы? Сдохли. – Будто осуждая их, деловым тоном сообщил он. И энергично жестикулируя руками, пояснил. – Я один эксперимент в детстве хотел сделать, химиком хотел стать, а они взяли и сдохли. Но мне это уже не интересно.

– А! – протянул я, не совсем понимая, о каком детстве он говорит. – Химиком!.. В общем, богато тут у тебя! – не удержался, искренне завидуя техническим возможностям в руках этого мальчишки, похвалил.

– Нормально! Хочешь, в «Интернете» повисим, – не обращая внимания на моё восклицание, предложил он своё, видимо, любимое.