Юлия Монакова - Вьетнамская жар-птица

Смысл его слов с трудом доходил до Вериного сознания. Он рад этому ребёнку… Он уже ждёт его, он безумно счастлив. А она не испытывает к отцу своего ребёнка ничего, кроме апатии. Ей не нужен Сергей. Ей никто не нужен, кроме её маленького…

Вера вдруг почувствовала, что дико устала. Она попыталась приподняться, но Сергей уже заботливо подхватил её за локоток и помог встать.

– Куда тебя отвести? – спросил он заискивающим тоном. – Хочешь полежать? В спальню?

Она вежливо отстранила его руку.

– Спасибо, я сама дойду до кровати. Прости, но… мне сейчас нужно немного побыть одной. Я должна подумать.

Сергей опустил голову.

– Понимаю… Ты меня, конечно, должна сейчас презирать и ненавидеть…

Она устало покачала головой.

– Я не презираю и не ненавижу тебя, Серёжа. Просто устала и хочу лечь.

– Конечно-конечно… – Он виновато отвёл взгляд. – Отдыхай. Если хочешь, я принесу тебе что-нибудь поесть, тебе сейчас нужно хорошо питаться.

– Это лишнее. – Она вздохнула.

В спальне он, несмотря на её протесты, заботливо взбил подушку и положил её так, чтобы Вере было удобнее лежать, а затем укутал её одеялом.

– Ты отдыхай, отдыхай… – сказал он виноватым тоном, – если тебе что-то понадобится – я тут, рядом!

Когда он вышел из спальни, Вера, расслабившись, наконец-то дала себе волю. По щекам вновь потекли слёзы. Что же ей делать? Во что она вляпалась? Как дальше жить с человеком, который поднял на неё руку? А ведь он искренне рад её беременности, он мечтает о детях… И, вполне возможно, он станет прекрасным отцом, как бы парадоксально это ни звучало. Но, может быть, и нет! Он же психопат, неврастеник… А если он станет срывать свою злость на ребёнке? Да нет, маловероятно. Он всегда с такой теплотой и любовью говорил об их будущих детях… Но ведь и с ней он тоже был трепетен, нежен и ласков – до поры до времени.

Её голову разрывали противоречия. Наверное, детям лучше появляться на свет в полноценных семьях. Хотя… Она до шести лет росла, не зная своего отца, и как-то не страдала от этого. Или это самообман? Вера припомнила свои наивные детские мечты о том, чтобы дядя Сеня – Ромкин отец – женился на её маме. Выходит, что папы ей всё-таки не хватало…

Но, допустим, она всё-таки разведётся с Сергеем. И что тогда? Сможет ли она вырастить ребёнка одна – этот вопрос её не волновал, Вера не сомневалась в своих силах. Но, как ни стыдно и ни противно было себе в этом признаваться – она беспокоилась, что начнутся пересуды. Придётся объясняться с отцом, выслушивать его назидательное «а ведь я тебя предупреждал…», терпеть злорадные ухмылочки Ульяны в театре… Легко сказать – не обращай ни на кого внимания и делай что хочешь. Но жить, наплевав на то, что думают о тебе окружающие, не так-то и легко.

Промаявшись этими невесёлыми думами и так и не придя к окончательному решению, Вера ненадолго заснула, хотя обычно никогда не спала днём. Однако сейчас она была так морально опустошена и измучена, что сил не оставалось больше ни на что.

Когда она открыла глаза, то увидела, что Сергей сидит на кровати и с тревогой всматривается в её лицо. Заметив, что жена проснулась, он нерешительно улыбнулся ей.

– Верка… ты такая бледненькая. Тебе нужно хорошо питаться. Я в магазин сбегал, купил фрукты, свежий творог, соки… что ещё нужно беременным, я не знаю?

«Заботится, – подумала Вера отстранённо, отказываясь соединять воедино образы разъярённого зверя, бьющего её по лицу, и трогательно-обеспокоенного супруга, волнующегося за беременную жёнушку. – Переживает… Наверное, любит». О том, любит ли его она сама, она старалась не думать. Слишком боялась честного ответа…

Сергей продолжал умоляюще глядеть ей в глаза.

– Ты проголодалась? Хочешь, сделаю тебе бутерброд и чай? А может, что-нибудь посущественнее? Могу суп разогреть, или котлеты…

– Серёжа, успокойся. – Она мягко тронула его за руку. – Я беременная, а не больная, и пока что вполне в состоянии сама дойти до кухни и поесть.

Он снова робко улыбнулся ей.

– Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?

– Абсолютно.

Он помолчал, а затем опять поднял на неё просящий взгляд.

– Хотел предложить тебе… В театре же скоро будет закрытие сезона… Может, поедем куда-нибудь вместе? – нерешительно предложил он. – Летать в твоём положении, конечно, не надо, но можно же поехать и недалеко, на поезде. Например, в Юрмалу… Я там в детстве с родителями бывал, там очень хорошо – море есть с чистым золотым песочком и сосны… Поселимся в каком-нибудь спокойном семейном пансионате, будем гулять, дышать хвойным и морским воздухом, ты наберёшься сил и здоровья…

Он торопливо говорил всё это, не спуская глаз с Веры и с тревогой ожидая её реакции.

Вера задумалась. Ну, Юрмала – так Юрмала…

– Хорошо, – кивнула она равнодушно. – Давай поедем. Я не против.

Муж просиял.

– Тогда я сам займусь нашими визами и билетами, хорошо? Спасибо тебе, милая.

– За что? – удивилась она.

– За то, что дала мне второй шанс.

– Я не тебе его дала, Серёжа, – честно ответила она. – Я дала этот шанс нашему будущему ребёнку. Он-то ни в чём не виноват…

Сергей сглотнул ком в горле и погладил жену по руке.

– Я не разочарую тебя, клянусь. Я буду лучшим в мире мужем и отцом! Я не подведу…

Жизнь потекла своим чередом. Внешне Вера и Сергей вели себя так, словно ничего не случилось. Они засыпали и просыпались вместе, ездили на работу, репетировали в театре, ходили по магазинам, обсуждали, что нужно купить для малыша… Летом, как и планировалось, они отправились в Латвию, где провели три спокойно-расслабленные недели. Сергей был безупречно обходителен с женой – отныне он не позволял себе критиковать её одежду или макияж, не прикасался к её мобильному телефону и ноутбуку, не ставил условий и запретов. Но Вера всё равно не могла окончательно расслабиться. Во всём их совместном поведении чувствовалась какая-то фальшь, словно они старательно играли роли добродетельных супругов на скрытую камеру. Ощущение дискомфорта не оставляло Веру ни на секунду, пока Сергей находился рядом. Как только же она оставалась в одиночестве – напряжение моментально её отпускало.

Но самое главное – ей перестало быть с ним хорошо в постели. Вера вообще ничего не чувствовала, ощущая себя просто податливой резиновой куклой, лишённой эмоций. Ей было с ним не плохо и не противно – просто никак. Она даже не пыталась притворяться. Сергей изо всех сил делал вид, что это его не огорчает, и списывал её холодность на гормональные изменения из-за беременности.

Звонок из России был подобен взрыву, внезапно разорвавшему тишину.

Александр Громов давно уже перестал использовать мобильный телефон для международных переговоров – для этих целей прекрасно подходил скайп. Однако звонок от Илюши Кондратьева, сына его старого друга, проигнорировать было невозможно. Очевидно, парень не стал бы беспокоить его просто так.