Дмитрий Данилов - Сидеть и смотреть. Серия наблюдений

На платформе уже присутствует четырнадцать человек разного пола и возраста. Они ждут прибытия электрички до Жуковки.

Вокруг ничего не происходит.

К женщине, сидящей на скамейке, на которой раньше сидел парень со смартфоном, подошел другой парень и спросил что-то про Жуковку. Женщина долго объясняет парню, как добраться от Жуковки до какого-то населенного пункта. Такси возьмешь, за полтинник доедешь.

Рядом сели парень и девушка, которые в начале наблюдения посещали туалет. Парень сказал: пойду возьму семечек. Девушка сказала: киса, не надо, ну ты же знаешь, мне семечки нельзя. Парень сказал: а я тебе не дам. Девушка сказала: кисонька, но ты же будешь меня дразнить, ты же знаешь, как я люблю семечки, ну киса, не дразни котика.

На платформе уже человек пятьдесят.

Девушка сказала: ты сколько раз сегодня ел. Парень сказал: два раза. Девушка сказала: а почему только два. Парень сказал: я проснулся, поел, потом поспал, проснулся и еще поел.

Пришла электричка, поглотила всех присутствовавших на платформе, кроме одного человека, и унесла их в сторону Жуковки.

На платформе больше никого нет. Ничего не происходит.

Сверху, с пешеходного перехода, доносится мужской голос: ну ты даешь, десять рублей проссал, ну а сколько, ты говорил, десятку проссал, ну ты ж сам говорил, червонец проссал.

И снова тишина.

Закатное Солнце красиво освещает совершенно пустую платформу.

Прискакал неказистый, худенький воробей. И ускакал.

Сверху, с пешеходного перехода, доносится женский голос: клянусь, я еду домой.

На фоне заката чернеют силуэты двух полицейских с дубинками.

Наблюдение будет закончено с прибытием электрички до станции Брянск-Орловский.

Откуда-то доносится женский голос: тебе все стали наливать, ты упала и потеряла сознание.

Женщина и мальчик с сумками и пакетами в руках пришли и сели на скамейку, на которой раньше сидел парень со смартфоном. Мальчик достал из пакета футбольный мяч и стал долбить им об асфальт.

На другую скамейку, на которой в начале наблюдения сидел дядька пролетарско-криминального вида, сел дядька чрезвычайно расхристанного вида с золотыми зубами. Он помахал кому-то на пешеходном переходе и прокричал: Леонид Иванович, а я уже здесь.

Две девушки направились в туалет.

К расхристанному дядьке пришел, судя по всему, Леонид Иванович, тоже довольно расхристанный. А тот, первый, расхристанный дядька пошел в туалет. И быстро вернулся.

Появляется электричка до станции Брянск-Орловский, и наблюдение временно прекращается.

Октябрьская улица, огороженное бетонным забором пустое место. До 1982 года здесь стоял дом 47, в котором в конце 20-х – начале 30-х годов прошлого века жил писатель Л. Добычин.

Идет дождь.

Женщина прошла.

Серебристая машина проехала.

Если повернуть голову направо примерно на 80 градусов, можно увидеть дом 49. На доме висит мемориальная доска, на которой написано: здесь жил и работал писатель В. Соколов.

Из водосточной трубы на тротуар вытекает прозрачная жидкость.

К дереву прикреплена табличка, на которой написано грузчики 302–902 разнорабочие.

На доме написано фотообои.

На доме написано лдпр.

Дядька прошел.

Две девушки прошли.

Женщина в красной куртке прошла.

Где-то далеко взревела машина.

Две женщины с зонтами идут навстречу друг другу. У одной женщины зонт желтый, у другой – неопределенного цвета.

На доме написано коллегия судебных экспертов.

Женщина с черным зонтом прошла.

На Октябрьской улице никого нет.

Ничего не происходит.

Приехала машина, из нее вышел человек и пошел, пошел куда-то.

Парень и девушка прошли.

На Октябрьской улице царят тишина, пустота и отсутствие.

Леонид Иванович жил здесь.

Уходил отсюда на свою ничтожную статистическую работу.

И приходил сюда со своей ничтожной статистической работы.

Тяжело жилось Леониду Ивановичу.

В доме 47 по Октябрьской улице.

В городе Брянске.

Три года назад.

Бетонного забора не было.

Был металлический.

Из гофрированных щитов.

Кривой и убогий.

А этот – капитальный такой, основательный.

Наверное, что-то здесь все-таки построят.

Сидеть и смотреть – не такое простое дело.

Как может показаться тому.

Кто никогда не пытался.

Провести два или три часа.

Или хотя бы тридцать минут.

Внимательно наблюдая протекающую мимо реальность.

И фиксируя ее, тыкая стилусом.

В экран смартфона.

Утомительное это дело.

И оно уже несколько утомило.

Хотя, что может быть интереснее наблюдения за Реальность.

И ее описания.

Сидеть и смотреть становится все труднее.

Тексты становятся все короче.

В общем, надо заканчивать.

Как раз очень подходящее место.

Прощайте, Леонид Иванович.

Наблюдение прекращается.

Нижеприведенный текст был написан намного раньше, чем основная часть книги. Он помещен здесь из-за сходного принципа и техники написания – текст был написан тоже в режиме реального времени, непосредственно в процессе наблюдения, при помощи смартфона.

146 часов

Ощущается некоторое волнение.

Хотя, собственно, чего волноваться-то. Сесть в поезд, поехать, доехать, приехать. Обычное дело. Чего волноваться-то.

И тем не менее.

Все-таки, 146 часов – это довольно много. Не вообще 146 часов, а в поезде, 146 часов подряд, сплошняком.

Все-таки, 9288 километров – это довольно много.

Ну ничего, ничего. Ничего.

Как-нибудь.

Люди ведь как-то ездят, и ничего.

Ладно, посмотрим.

На маршрутке до Выхино, на метро до Комсомольской, Ярославский вокзал, фирменный поезд № 2 «Россия» Москва – Владивосток, вагон 12, место 21, отправление в 21.25, до отправления поезда номер два Москва – Владивосток остается пять минут, просим пассажиров занять свои места, провожающих выйти из вагонов.

Поехали.

Москва III, Маленковская, Яуза, Северянин, Лосиноостровская, Лось, родные московские станции и платформы, после Мытищ поезд уходит на Монинскую ветку, Подлипки-Дачные, Щелково, Монино, Фрязево и далее на восток.

Непосредственные соседи – супружеская пара среднего возраста с уклоном в старший возраст.

Килька в томате и плавленый сырок у соседей. Рассуждение соседа о картошечке «Роллтон».

Разрезание соседкой плавленого сырка на ломтики. Кусочек хлеба типа «Рижского».

Обсуждение соседями вопросов еды. Сейчас поешь сыр, а картошечку завтра.

Обсуждение другими соседями особенностей прохождения пограничного контроля на украинской границе (станция Казачья Лопань).

Обсуждение другими соседями вопросов трудовой эмиграции в Италию.