Антон Буслов - Президентская азбука

– Мифландия, подтвердите или опровергните то, что вы только что отдали приказ министру обороны об уничтожении двух планет системы Памира вместе с человеческим населением, остающимся на планетах? Вы уничтожили Памиру?

– Ага, конечно… – сказала Мифлуха язвительно, радостно и обречённо одновременно, с жутким облегчением. – Конечно…

И Карин Пинк быстро начала освобождать ей дорогу через плотные ряды журналистов.

– Карин, как это понимать? Вы уничтожаете планеты? Да или нет?! – напирали журналисты.

– Ага, конечно… – ответила Карин, отводя глаза.

Началось неистовство – со всех сторон кричали, ломились и кругом, в каждом кусочке воздуха, ставшего вдруг плотным, звучало: «Взорвали?!» – «Ага, конечно…».

– Шуты? – Мифлуха с сомнением посмотрела на министра госбезопасности.

– Ну… шуты, клоуны, куплетисты, сатирики там, мимы разные… идиоты, одним словом, – раздражённо пояснил он.

– Карин, – обратилась Президент к своей телохранительнице капризным голосом, – зачем меня разбудили по таким мелочам?.. Бунт шутов?.. Вы вообще-то понимаете, о чём сами же и говорите?..

Мифлуха начала подниматься с кресла, но Карин усадила её обратно.

– Мифлуха, это не шутки. Это вполне реальный бунт, – начала терпеливо объяснять Карин. – У нас много фактов. Во-первых, клоуны пародировали полицию на проспекте Святого Джонатана… в результате у нас есть раненые с обеих сторон. Во-вторых, работу твоей приёмной блокировал мим…

– Приёмной? – удивилась Президент. – У меня есть приёмная?..

– Да, у тебя есть приёмная… и там вечно сидят люди в ожидании твоего приёма. Но ты их не принимаешь…

– Стоп, стоп, стоп… Но я готова их принимать, зовите их сюда…

– Ты не понимаешь, – оборвала её Карин, а министр госбезопасности просто схватился в муке за голову. – Их нельзя принимать. Иначе они будут ходить к тебе вечно, по каждому пустяку. Так они сидят в очереди на приём, ну, час, ну, три… и уходят. А этот мим держится уже третьи сутки!

– Он полностью блокировал приёмную, – с горечью сказал министр госбезопасности. – Полностью! К тому же, по оперативным сведениям, к нему в ближайшее время присоединятся ещё несколько мимов.

Мифлуха удивленно приподняла брови и спросила:

– И это всё?.. Это же мелочи…

– Это не мелочи! – крикнул министр, не выдержав.

– Это государственный переворот, – пояснила Карин спокойно.

– Было бы что переворачивать, – проворчала Мифлуха и закуталась в плед. – Ну, ладно… клоуны, полиция, мимы в приёмной. Дальше-то что?

Министр взял со стола бумажку и начал зачитывать:

– Так… в столкновениях клоунов с полицией… А, это было… Мимы. Потом, вот – была взорвана хлопушка, из-за которой в больницу отправились пять полицейских. Они думали, что это бомба… ну, накрутили себя – в итоге нервный срыв. Затем… вот – интересно. На площади проходит несанкционированный митинг, который нельзя разогнать.

– Что ж это за митинг, если его нельзя разогнать? – удивилась Президент.

– Дело в том, что по закону митингом является собрание, на котором публично выражаются какие-то там идеи… имеются какие-либо лозунги или призывы, наконец, принимается резолюция. А эти… шуты… пришли с карикатурами. Ни единого призыва на них нет! Они оформили это как картинную галерею. А нет такого закона, чтобы разогнать картинную галерею. И мало того… – министр перешел на полушёпот, – они показывают там театральные сценки, порочащие государственную власть.

– Вот даже как, – Мифлуху забавляла начавшаяся суматоха.

– И ещё сатирики… – сказал министр с горечью.

– Сатирики? Эти-то сукины дети что натворили? – спросила Мифлуха с нескрываемым любопытством.

– Они стали массово выпускать на вас памфлеты… Люди смеются! – министр повысил голос. – И мы ничего не можем поделать: если их оставить на свободе, то они будут писать ещё больше, а если посадить в тюрьму, то многократно возрастёт популярность уже написанного. В результате у нас скованы руки.

– Ну, а если их, скажем, убить? – спросила Карин.

– Убить?!.. – министр с горечью взмахнул руками. – Убить?! Убить клоуна – значит обессмертить его в веках.

Карин поджала губы, а потом смачно выматерилась.

– Так, – сказала она, взяв себя в руки, – это, безусловно, заговор. И надо понять, куда ведут ниточки от этих марионеток.

– Может быть, военные? – с надеждой спросил министр госбезопасности. Его ведомство давно хотело найти повод заняться военными.

– Исключено, – заверил присутствующий аналитик управления. – У наших военных нет такого развитого чувства юмора.

– Да Мария-девка чудит… – весело сообщила Мифлуха, взяв копии карикатур, распространявшихся на площадях. – Ну точно она. Одного взгляда достаточно. Вот это, например, что? – Президент показала собравшимся собственное карикатурное изображение. – «Мифлуха горгона». И кто, кроме Марии, мог у нас в Первом Измерении подобное выдумать?..

Карин задумалась: в словах Мифлухи, несомненно, было рациональное зерно.

– Тогда чего же ты так спокойна, – спросила Карин злобно. – Вынесут тебя из твоего Дворца.

– Сколько у нас в Первом Измерении клоунов?.. – спокойно спросила Мифлуха.

Аналитики застучали по клавиатурам, разыскивая нужную информацию.

– Около пяти десятых процента населения, – наконец отозвался один из аналитиков. – Но это только состоящие на учёте. Ещё должно быть около двух процентов латентных комиков.

– Ну вот… Чего вы от меня добиваетесь? Чтобы я с моими малочисленными шутами воевала? Воевать с шутами – значит воевать против своего народа в самой гнусной форме. Ведь шуты только шутят – смеётся-то народ. Я не буду очернять себя в истории такой войной, лучше отдам власть Марии, – успела сказать Мифлуха, прежде чем открылась дверь зала заседаний.

На пороге стояла Мария – министр контрпропаганды Первого Измерения. За ней в проходе толклись какие-то люди, среди которых своим огромным пузом выделялся министр пропаганды.

– О-о-о, – расцвела Мифлуха, – Мария! Долго жить будешь, девка, только сейчас о тебе говорили!

– Добрый день, Президент. Добрый день, Карин, – выборочно обратилась Мария к собравшимся. Министр госбезопасности посмотрел на неё волком. Он давно задавался вопросом, зачем в Первом Измерении при наличии официальной оппозиции существует ещё и Министерство контрпропаганды. Президент неустанно объясняла ему, что оно существует для того, чтобы Министерство пропаганды не расслаблялось и вся государственная власть не теряла хватки. В ответ на это министр однажды язвительно поинтересовался, стоит ли в таком случае его контрразведчикам переключиться на борьбу с собственной разведкой вместо иррианской. За что и получил линейкой по руке.