Анатолий Изотов - Верка

Дня через два после кошмарного сна пришла повестка в суд. К ней прилагалось заявление Сусанны Георгиевны с перечнем Веркиных грехов, скопированных с анонимного письма, и подробным списком других отрицательных качеств. Особенный упор делался на ее грубость, склонность к воровству, тюремному жаргону. Весьма лживо выглядела версия о проникновении гражданки Подгаецкой в их семью путем обольщения и обмана Виктора и совсем неубедительно говорилось о неприемлемости воспитания бывшей воровкой своего сына, будущего строителя коммунизма. Свекровь не забыла упомянуть случай в Ялте, когда мать оставила ребенка в бушующем море, где он чуть было не погиб. Завершалось заявление просьбой лишить гражданку Подгаецкую материнства.

В первую минуту Верка по-настоящему сникла – в памяти всплыли подробности допросов, угрозы следователей, тяжкие заседания судов, жуткое время ожидания приговора, пересылка по этапу. Но, прочитав заявление во второй раз, она смогла чуточку приподняться над всем этим, а вникнув глубже в суть, и вовсе оторвалась в какое-то эфирное поднебесье, находящееся гораздо выше земных судилищ.

Первое судебное заседание было назначено на пятое июля, значит, еще было время поработать с адвокатом по имени Ада, миловидно, щупленькой женщиной, больше похожей на школьницу подросткового возраста, чем на надежного защитника. Однако при их беседе в хрупкой девочке обнаружилась железная логика, великолепное знание законов, хорошая память и особый настрой, который исключал поражение. По просьбе Ады Верка подготовила подробную записку о своем знакомстве с Виктором, приложила к ней два письма, полученные от мужа из «Восхода», когда он был там в командировке, сделала копию своих отзывов на рукописный вариант его монографии и справок о состоянии здоровья и успеваемости сына. Получив нужные бумаги, Ада попросила день на их изучение. После второй встречи с ней и беседы в течение трех часов Верка окончательно поверила в своего защитника, хотя не перестала волноваться и переживать.

И все же первое заседание они проиграли. И не потому, что не были подготовлены или сделали что-то не так. Нет, просто доводы Аделаиды Александровны никто не воспринимал, они рассыпались, словно зерна по асфальту, не оставляя никаких следов. Напротив, доводы истца, адвокат которого твердил о черном прошлом гражданки Подгаецкой, судья воспринимал как веские доказательства ее вины. Он сам повторил несколько раз о нарушении ею положения о паспортах – в соответствии с ним обвиняемая не имела права прописываться в большом городе, о каких-то махинациях и лжи, к которым она прибегла для обольщения порядочного человека с целью входа в его семью, о ее дурном влиянии на ребенка.

Второе заседание прошло в том же духе, правда, обвинитель принял во внимание доводы Веркиного адвоката о том, что согласно «Положению о паспортах» ограничения в прописке граждан, освободившихся из заключения, касались лишь Москвы, Ленинграда и столиц Союзных Республик, что, однако, не внесло оптимизма в торжество справедливости.

Третье заседание началось, как и два предыдущих. Минут через двадцать в секретариат принесли записку, прочитав ее, судья сначала объявил перерыв, а потом вовсе отложил заседание на неизвестный срок. Ада удалилась вместе с судьей и, вернувшись, заговорщицки поведала, что в судьбу Веры Павловны вмешались Небесные силы.

Вечером Верка упаковала последние вещи и на следующий день намеревалась уходить на новую квартиру. Лишь присела отдохнуть, как раздался телефонный звонок. Знакомый, но неопознанный мужской голос попросил о встрече по важному делу и предложил ей завтра в девять утра быть у памятника Ленину в привокзальном сквере. Она согласилась и в назначенное время подошла к памятнику. Около него стоял широкоплечий мужчина, в котором Верка сразу узнала Семена. От неожиданности она замерла, а когда очнулась, то ощутила на своем локте горячую ладонь и услышала такие слова:

– Не бойся, я не атаман воровской шайки и не собираюсь приглашать тебя в банду, но мне надо сообщить тебе что-то очень важное. Я не намерен ходить вокруг да около и скажу сразу: тебя хотят послать с особым заданием в одну из стран народной демократии. Я – работник спецслужбы, и мне поручено с тобою переговорить. Надеюсь, ты не потребуешь от меня удостоверение?

Верка пришла в себя и ответила:

– Тебя же расстреляли!?

– Как видишь, нет.

– А что же случилось?

– Потом расскажу. Хотя в двух словах можно обрисовать мою историю так. Взамен расстрела меня, как опытного разведчика, взяли на службу в НКВД и тут же послали на задание без шансов вернуться живым. Я вернулся, потом ходил еще несколько раз, показал себя с хорошей стороны и вот дослужился до полковника особого отдела.

– Это ты спас моего сына в Ялте?

– Да. Я был в отпуске и случайно увидел тебя.

– И ты знаешь мое теперешнее положение?

– Знаю и хочу тебя вывести из него без потерь.

– Как?

– Мне известно о твоей любви к венгру по имени Антал.

– А я думала, об этом знаем только мы!

– Не будь наивной.

– Хорошо, предположим, я согласна поехать в Венгрию. Как я туда поеду? Что я там должна делать, я ведь не знаю ни страны, ни языка?

– Об этом с тобой будут говорить другие!

– Я поеду с сыном?

– Думаю, ему лучше остаться с бабушкой!

– Как? Она ведь подала на меня в суд!

– Предполагаю, что свекровь изменит свое решение. Сейчас тебе надо вернуться домой, а потом – на прежнюю работу. Подумай денек-другой и позвони вот по этому телефону. Отвечу не я, но ты представься и попроси выписать пропуск. Тебе все объяснят и расскажут. До встречи.

На следующий день Верка позвонила по указанному телефону. Ей вежливо ответили и предложили прийти после обеда в здание, что стоит рядом с обкомом партии, в кабинет № 40. При себе иметь паспорт.

В указанном кабинете ее встретила пожилая женщина, взяла паспорт и вскоре вернулась с пропуском. Затем проводила к машине, которая доставила Верку в другое здание, расположенное на улице Кирова. Там потребовали паспорт и пропуск и, после долгого изучения документов, представили человеку в штатском. Товарищ предложил Верке сесть напротив своего стола и сразу начал, как ей показалось, с главного:

– Сейчас, уважаемая Вера Павловна, в Венгрии поднимает голову контрреволюция. Нам нужно знать настроение молодежи, интеллигенции, мелких предпринимателей, инженеров, домохозяек… Ваш коллега и друг господин Антал Балаш не является активным членом Венгерской партии трудящихся, но имеет хорошие отношения с секретарем одной из мелкобуржуазных партий, дружен с лидерами молодежных организаций, пользуется авторитетом на своем предприятии и наверняка знает настроение людей. Мы командируем вас в качестве советского консультанта-технолога на винный завод, который входит в хозяйство Балаша. Там вам предстоит изучать современные технологии виноделия и попутно собирать информацию. Более подробные инструкции получите после оформления заграничного паспорта и визы. До свидания!