Инна Тронина - Время «Ч»

И сейчас, наблюдая за красными огнями несущейся впереди «Лады», Зураб вспоминал ипподром. Перед ним мотался из стороны в сторону тщательно расчёсанный конский хвост, и летел из-под подкованных копыт мокрый песок. Арина скакала впереди него на серой в яблоках кобыле, а волосы её, освободившиеся от заколок, свободно летели по ветру. Миновав поворот, жена повернулась к Зурабу своё круглое розовое личико, и он радостно встретил весёлый взгляд её блестящих глаз. Но вдруг Арина разом поскучнела, словно перед этим забылась и решила, что сзади скачет на вороном жеребце не Зураб, а кто-то другой…

Дождь, едва угомонившись, хлынул снова. Голубые зигзаги молний осветили шоссе, лес, одноколейку. Они, будто бритвой, вспарывали низкие клубящиеся тучи, и в прорехи лилась бесконечная вода, которой и так вокруг было слишком много. Под ливнем склонялись не только трава и кусты, но и деревья. Дрожали и пели провода на столбах вдоль «железки», а Зурабу чудился чей-то надрывный плач. Один раз он случайно услышал, как рыдала ночью Арина, и с тех пор не мог этого забыть.

Молния ушла в землю прямо перед «Шевроле», и Зураб невольно вспотел. Оглушительный раскат грома заставил его шарахнуться к обочине от разделительной полосы и остановиться. Непроницаемый человек торопливо достал сигареты и жадно, со стоном, закурил.

А потом он подумал, что зря так волнуется – это может выйти боком. И потому надо пока забыть об Арине, думать только о Гюлиханове, потому что он уже в городе. За кипящей от дождя Большой Невкой Зураб различил беседки и деревья ЦПКиО. И понял, что едет уже по Приморскому проспекту.

– Не исключаю, что случилось самое страшное. И к этому надо быть готовыми, – как всегда, тихо и серьёзно, сказал Минц.

Он внимательно посмотрел на Горбовского и Грачёва. Все сидели в комнате рядом с кабинетом начальника отдела, на придвинутых к Сашиному столу стульях. На столе стояли в вазе три розовых гладиолуса, дымились чашки с крепким кофе. Благоухал сочный лимон, только что разрезанный на блюдце. В пластмассовую миску Саша высыпал вымытый зеленоватый крыжовник.

– Угощайтесь! – предложил он. – Соня прислала из Токсова.

– Наверное, и варенья наварила! – Захар положил лимон в кофе и принялся сосредоточенно давить его ложечкой.

– Немного варенья – сахара-то нет. Она уж что только не предлагала взамен, но всё зря. – Саша говорил так страстно и горько, что и сам, видимо, переживал из-за этого. – Людям не то, что на заготовки – на жизнь не хватает. Соня мне говорит: «Корми всех до отвала, не пропадать же!» На клубнику только песку и хватило – по сусекам скребла.

– Ну а Всеволоду за лимон отдельное спасибо! – Захар покосился на Грачёва, который как раз распечатывал новую пачку «Монте-Карло». – Ты когда прилетел из Сочи?

– Разве я не сказал? – удивился тот. – Четыре часа назад. – И засунул в рот горсть крыжовника.

– Как там Надежда Никодимовна?

– Неделю назад забрал её из больницы, – неохотно ответил Грачёв, жуя. – Теперь ей месяца два надо будет на костылях ходить. Нога почти не сгибается. Боюсь, как бы слова ломать не пришлось. – Всеволод торопливо проглотил крыжовник и закурил. – Чёрт, надо ж такому случиться! Мы ведь тогда вместе с Сашкой там были, – он просмотрел на Минца, и как раз накануне улетели. Мать нас провожала, ещё сестра с младшим племянником. Ему как раз четыре года исполнилось в тот день. Я потом чуть с ума не сошёл. Сказали – в Сочи смерч, с человеческими жертвами. А наш дом в низине стоит – значит, всё затопило. Сад, конечно, погиб. Там сейчас Оксанин муж колупается. Я зятю помогал, пока там был, но больше оставаться не мог. Но мы вдвоём мало на что способны, сами понимаете. И у соседей та же картина, даже хуже. Подруга матери сына похоронила. Теперь вся в чёрном ходит, ни с кем не разговаривает. Зараза, за один год столько горя! – Всеволод откинулся на спинку стула, скрипнув ножками по полу. – В январе брата потерял, а в августе чуть матери не лишился. Да ещё Олег, средний племянник, с пацанами поехал ночью на лодке кататься. Оксана уже оплакать его успела. По счастью, у них что-то случилось с мотором, и в море они не вышли. Идиоты, хоть бы приехали или позвонили, сказали, что живы. А так на три дня исчезли, жили у одного из мальчишек. Прикольно им было – найдут, не найдут. Совсем о близких не думают – все мысли только о себе.

– Дуракам везёт, как говорится, – заметил Захар.

– Вот и я о том же! Костей бы не собрали, не сломайся тот мотор. А сестра уже мне успела сказать, что Олежка утонул, наверное. Мать сейчас белугой ревёт, и я её понимаю. Под старость лет так остаться – ни кола, ни двора. А у неё только в жизни было, что хозяйство.

– Горе-то! – Захар покачал головой. – Боюсь, Севка, что отдохнуть тебе от домашних дел тут не придётся. Ты же хорошо знал Алима Гюлиханова. Веришь, что он может не явиться на встречу?

– Я не только его знал, но ещё от КГБ проверял перед «погружением», – поправил Грачёв. – И со всей ответственностью заявляю, что он не может подвести своих. С Алимом что-то произошло. – Он отхлебнул кофе, но вкуса не почувствовал.

За окном шелестел дождь, тучи обложили небо. И оттого казалось, что лампы дневного света горят всё ярче.

– Он же предупреждал, – напомнил Горбовский. – Давно почувствовал опасность, а сейчас, вероятно, и вовсе залечь пришлось. Я не думаю, чтобы они его раскололи, а уж, тем более, застали врасплох. Доверяют они ему, да и вообще… Гюлиханов не зелёная сопля – столько банд на Кавказе выявил и помог уничтожить! Специалист высочайшего класса не может вот так, просто исчезнуть.

В это время зазвонил телефон, и Саша снял трубку.

– Леокадия Леонидовна вас! – сказал он Горбовскому немного погодя.

– А я-то думаю – кто в кабинет названивает уже полчаса, – проворчал Захар. – Слушаю! Лика, что случилось? У меня совещание.

– А где ты сейчас находишься? – тут же уличила его жена. – По твоему номеру нет никого.

– Я в соседней комнате – здесь нам удобнее. – Захар, как всегда, отчитывался перед супругой за каждый свой шаг.

– Представляю, в каком виде ты явишься после этого совещания! – Лика явно намекала на пьянку. – Мог бы, если делать нечего, пораньше сегодня прийти. Поехали бы на дачу, после таких дождей там работы выше крыши…

– Не могу, солнышко, я уж крутил-вертел! – взмолился Захар. – У нас действительно совещание, и на повестке дня очень важный вопрос. Так что езжай одна, а я потом подгребу. Без меня тут никак нельзя, всё равно дёргать будут. Тебе же все нервы истреплют.

– Ладно, Зарик, тогда я еду прямо сейчас. А то потом стемнеет, да и дождь весь день – там не пролезешь.

– Резиновые сапоги надень обязательно! – заботливо предупредил Захар. – Красиво – не красиво, а здоровье важнее. Сысой звонил сегодня?