Инна Тронина - Время «Ч»

– И то дело! – просиял Грачёв. – Теперь живём. Всё, Лилия. Марш домой – мне тут обуза не нужна. Нет, погоди, мы тебя подкинем. И чтобы от детей – никуда! Поняла? Саш, ведь мы в ту сторону поедем?

– Разумеется. – Минц обеспокоенно посмотрел на Андрея. – Ты в прокуратуре не горячись. Ничего противозаконного не делай, ладно? Не провокации, если они будут, тоже не поддавайся.

– Обойдусь, Сашок, и без твоих наставлений, – вяло ответил Озирский.

– Едут! – Вершинин, похоже, не до конца верил в свою победу над доселе непреклонным начальником.

С Кировского проспекта завернул милицейский «уазик», счастливо разминувшийся с «Москвичом» Пинхасика.

– По коням! – Всеволод первым сбежал с крыльца, предвкушая весёлую ночку. Он заранее радовался и настраивал себя на бой.

– Я вас непременно найду, – пообещал с крыльца Андрей. – Может, в чём-то даже и помогу, кто знает…

– Ты уже и так нам помог, – сказа Минц, наблюдая за тем, как Вершинин прощается с Озирским. Потом и сам пожал Андрею руку, подмигнул, напоминая об их деревенских приключениях.

Всеволод, уверенный в том, что вскоре они опять встретятся, только бросил коротко:

– Бывай!

– Ни пуха, ни пера! – пожелал Андрей уходящим к машине друзьям.

– К чёрту! – отозвался Минц и поднял кверху сжатый кулак.

Грачёв тем временем подсадил Лилию в «уазик», сам устроился рядом. Они оказались аккурат за проволочной решёткой, где обычно помещались задержанные. Вершинин и Минц нырнули вовнутрь уже трогающегося с места автомобиля – времени почти не оставалось.

Карбидно-белым светом горели фонари у станционных построек, над перронами и рельсами. Они выхватывали из плотной августовской тьмы дощатые бока вагонов, лоснящиеся цистерны с надписями «Огнеопасно!», серые камешки и промасленные шпалы. Несмотря на тихий шорох мелкого дождика, было слышно, как наверху гудят провода.

Два грузчика в гремящих, задубевших робах, с неживыми лицами, посеребрёнными светом, вслед за Стеличеком подошли к одному из вагонов. Они отодвинули засовы и легко прыгнули вовнутрь, лишь слегка коснувшись башмаками ступеней висящей лесенки.

Моргая розовыми от волнения и усталости глазами, к Дмитрию торопливо подошёл Додонов.

– Ну, что, Валентин Максимович? – повернулся к нему Инопланетянин.

Фонари и дождь сделали его кожаную куртку ещё более блестящей и эффектной, чем раньше.

– Мой товар прибыл на Предпортовую, – сообщил Додонов. – Всё идёт по плану. – И потёр ладонью клинышек седой бородки.

Амбалы выволокли первый ящик, сгрузили его на плечи третьего. Тот легко, словно тара была набита пером, понёс его к автобусам. Немедленно в свете ближайшего фонаря возник ещё один грузчик – рыжий, с перебитым носом. Он подставил свою спину под новый ящик, а потом уступил место следующему.

Несмотря на волнение и ожидания всяческих подвохов, Стеличек распоряжался действиями грузчиков и своих компаньонов уверенно, не давал им расслабиться. Зураб Сакварелидзе не вылезал из-за руля основного, второго автобуса, куда намеревались загрузить львиную долю товара. Рафик Алмякаев аккуратно втягивал ящики в заднюю дверь, потом накрывал их одеялами, плащ-палатками, заваливал рюкзаками с буханками хлеба и банками растворимого кофе.

Команда грузчиков управилась за полчаса, как и было условлено. В первом автобусе разместились коробки с патронами, ящик с пистолетами Макарова и несколькими «стечкиными». Там же были американские оптические винтовки, два гранатомёта и несколько ящиков с гранатами без запалов. Туда же пристроили три стареньких, но безотказных ручных пулемёта Дегтярёва. Взрывчатку разделили на две части – поровну в каждый автобус.

Пока Стеличек расплачивался с грузчиками, все остальные расселись по автобусам. Додонов, в ожидании молодого друга, маскировал листовками тару с бикфордовым шнуром. Его закупили немного – уже устарел и мог пригодиться лишь для вспомогательных работ. Зураб прикрепил трёхцветный флажок к своему лобовому стеклу, а Стеличек сделал это гораздо раньше.

Покончив с делами, Додонов вытер лицо и лысину большим клетчатым платком, сел в откидное кресло рядом с местом шофёра и стал придирчиво рассматривать кучу рюкзаков на предмет выявления огрехов. Наконец Дмитрий закончил свои дела, вскочил на подножку автобуса и шепнул Валентину Максимовичу:

– Ну, с Богом!

Тот хотел ответить, но лишь беззвучно шевельнул губами. Зураб через стекло показал знак «Виктория», а сидящий рядом с ним Алмякаев даже не шевельнулся.

Автобусы тронулись с места и начали набирать скорость. Сначала договорились особенно не спешить – проверить, как работает маскарад. Дмитрий думал лишь о том, чтобы вовремя проскочить мосты. Несмотря на то, что Женя Пинхасик обещал их ждать и страховать, Стеличек ему не поверил. Он не верил никому уже давно, потому что люди слишком часто подводили. Случалось это по разным причинам, но главным разочарованием была безвременная кончина дяди. Веталь хотел племяннику только добра, но на деле здорового его подставил.

Сначала шоссе оставалось пустым и мокрым. Кругом были лишь деревья и кусты, где таилась неведомая опасность. Не снимая руки с баранки, Стеличек проверил боевую готовность «кольта», чем в очередной раз напугал своего нервного напарника. Додонов взволнованно покосился на него, но ничего не сказал.

Пинхасик, к удивлению, обещание выполнил. Он поджидал автобусы на обочине дороги, подняв руку – таков был уговор с Дмитрием. Рядом с Евгением стояли две женщины средних лет, в мокрых плащах с капюшонами. В таких часто ходили рыбаки и грибники. Одна из этих дам прихватила с собой мальчика лет десяти, который постоянно тёр кулаком глаза и ныл. Пока автобусы тормозили, из леса выскочил мужик – альбинос с красной, будто ошпаренной физиономией.

Заметив флажок на лобовом стекле, все они бросились к автобусу. Получилось так, что Евгений попал по назначению абсолютно естественно.

– Молодой человек! – кричала Стеличеку одна из женщин, карабкаясь на ступеньки. – Милый мой, родной, вы ТУДА? – Она часто, толчками, дышала, оборачиваясь к подруге. – Давай сюда Серёжку, нам не откажут. Подвезите, умоляю! Нам нужно к Мариинскому дворцу. У вас места много?

– Хватит, – улыбнулся Стеличек, хотя под ложечкой у него засосало. Но отступать было уже некуда. – Прошу вас, садитесь. К сожалению, тут грязновато, и тесно, но ничего. Давайте, все сюда! Скорее, а то мосты разведут!

Увидев, что первые голосующие садятся в автобус, откуда-то прибежали новые пассажиры. К сожалению, они были с детьми. Одной девочке, похоже, не исполнилось и трёх лет. Праздные дачники обрадовались возможности поразвлечься в городе, а потом долго врать друзьям и родным о своих подвигах.