Наталья Горская - Благодать

– Так это оттого, что враги русского народа отвадили нас от нашей культуры! – воскликнул Иван Ильич.

– Да кто отвадил-то, кто? Наша культура, она что: за семью замками спрятана? Ты зайди в книжный магазин: там что, у полок с русской классикой толпа народа стоит, и расхватывает книги Пушкина, Толстого, Достоевского? Да ни одной живой души ты там не увидишь, разве что какую-нибудь студенточку, которой надо реферат писать по заданной теме. Основная-то масса народа нашего толпится у лотков с «Плейбоем» да прочей дребеденью. У нас же сейчас могут человека засмеять, если увидят его с книгой Тургенева, и сочтут продвинутым, если он читает литературу, больше похожую на сценарии к фильмам про то, как вор у вора дубинку украл, или вообще никогда книг в руках не держал. А в Русский музей зайди или, скажем, в Музей истории и религии. Там вообще пустые залы: только иностранцы да экскурсии со школьниками нашими, которые зевают от скуки. Кто нас к своей культуре не подпускает? У нас что, вход в библиотеки и музеи только по спецпропускам? Нет: заходи – не хочу! Так в том то и дело, что мы сами не хотим. Мы сами не хотим и не умеем быть русскими, а хуже всего то, что даже не находим смелости в этом самим себе признаться, а обвиняем во всём кого-то, кому до нас и дела-то нет никакого. Возьми любого нашего паренька, который живёт всю жизнь в Питере где-нибудь, скажем, на улице Салова. Он так и проживёт на ней всю жизнь, но так никогда и не узнает: почему она так называется; кто там такой этот Салов был и почему его именем улицу назвали; какие названия эта улица имела раньше, изначально. Заметь: информация об этом не является засекреченной, никто ему не мешает и не препятствует её узнать, никто за ноги оттаскивать не станет, если он захочет в энциклопедии или в справочнике прочесть об этом. Ведь он всю жизнь на этой улице живёт! Так не грех бы и узнать. Времени это немного займёт, пару-тройку минут. Но он так и проживёт всю жизнь на улице и в городе, о которых так ничего и не узнает. Зато биографию Майкла Джексона он знает поминутно, жадно следит за любыми изменениями и новыми поступлениями информации, сутками сидит в Интернете. Я не говорю, что не надо Джексоном интересоваться, но это страшно, когда человек знает ВСЁ про чужую жизнь и НИ-ЧЕ-ГО – про свою. И эта безродность у нас в крови – никакая «жидовская пропаганда» тут ни при чём. Тут вообще никакая пропаганда не поможет уже и не навредит. Русские-то мы только по своему химическому составу, так сказать, а культура-то у нас непонятно какая. Мы же сами стыдимся своей русскости, сами себя за это презираем. Ты вот можешь себе представить японца, который стесняется быть японцем, а хочет быть болгарином, например, и всячески из себя этого болгарина изображает? А у нас таких пруд пруди. Ведь у нас не говорят про отсталого человека, невежду, что он – из Парижа или Нью-Йорка. У нас таким говорят: «Ты – валенок Сибирский!» или «Ты что, с Урала?». А ведь Сибирь – это географический центр России, а Урал – граница Европы и Азии. Москва ведь только до XVI века была центром русских земель, а потом сердцевина России сместилась далеко на восток. И вот мы очень гордимся, когда у нас на одежде, или хоть на трусах где-нибудь пришпандорено «маде ин Франсе» или что-нибудь в этом роде, но ни в коем случае не «пошито в Иваново». А каково другим народам нас уважать, ежели мы сами себя стыдимся, но при этом яростно требуем, чтобы нами все восхищались? А?

Иван Ильич не знал, что ответить. Ему невольно вспомнилось недавнее посещение книжного магазина, где он проходил мимо большого и совершенно пустого зала, над входом в который был указатель «Русская классическая литература». А другой Иван продолжал:

– Всё от самих людей зависит, и никогда не верь, если люди хнычут, что вот-де у них отняли историю и корни. Нельзя у человека такие вещи «отнять», если он сам к ним не равнодушен. Вот, одно время говорили, что США представляет собой глобальное смешение народов и рас, и смешение это уничтожит память людей о корнях, о происхождении. Граждане такой страны превратятся в биороботов без национальности и самобытности. Но проходят века, а каждый американец помнит свои корни. Нам этого почти не понять! Ведь именно об американцах можно прочитать: «Сильвестр Сталлоне, американский актёр, режиссёр и продюсер итальянского происхождения», «Джульет Льюис, американская актриса валлийского происхождения». Не абы какого, не просто британского или даже английского, а именно валлийского! Это как раз ихний Майкл Дуглас знает, что настоящее имя его отца Иссур Данилович Демский, что он сам – внук еврейских эмигрантов из России. А у нас каждый ли может внятно про себя сказать, чьим он внуком является? Вон Ди Каприо, мальчонка молоденький, представитель «поколения Икс», у которого якобы нет ничего святого – и то знает всё про своих предков до четвёртого колена. А у нас сколько его ровесников, которые даже не знают своих братьев, сестёр, да и знать не хотят. У них как бы в порядке вещей всё это знать, а у нас в порядке вещей знать… на ком в третий раз женился нападающий из знаменитого европейского футбольного клуба и от кого беременна популярная фотомодель. И ничего не знать о себе. Получается, что это не они биороботы, а мы. Мы просто биологически от кого-то рождены, как-то выросли – и всё. А американцы и спустя два века помнят, что фамилия у кого-то из них от прадеда-немца, и даже что она означает, а по линии бабки матери имеются ирландские корни. А у кого-то имеется индейская кровь в жилах, и не абы откуда, а по линии матери отца! Они так досконально всё это помнят, хотя принято считать, что есть просто американская нация. А что мы помним о себе? Мы вообще кого видели из своих «корней», о чём с ними говорили, интересовались ли, кто мы и откуда? Говорили ли они с нами и о чём, или только орали: «Ах, Прасковья, твой унучек-то опять некормленой!». Есть такие русские бабки: ребёнок только рот открыл что-то спросить, а его бабка, которая три вида голода пережила: после Гражданской войны, в Великую Отечественную и послевоенную, – тут же норовит туда хоть какой кусок еды, хоть даже не еды, а чего придётся, засунуть, заткнуть: «Мы-то наголодались, так вот хоть унучеки теперь поедят досыта! Вот как жизнь-то наладилась, властям нашим спасибо. А то мы-то так голодали, так страдали». То есть «унучек» только и запомнил из разговоров с ними, что они «голодали и страдали», за что «властям нашим спасибо». Поколения у нас не общаются. Поколения у нас только друг друга обвиняют, что у кого жратвы больше было, а у кого-то – меньше; что старшие зачем-то лютую нужду терпели, а младшие уже в таких лишениях жить не согласны.

– Но ведь многие люди говорят, что у нас сейчас особенно много врагов развелось, – неуверенно сказал Иван Ильич. – Я тут недавно в автобусе ехал, так там такие разговоры, что прямо аж страшно становится.