Татьяна Веденская - Все дело в платье

Позавтракав обстоятельно и с пользой приготовленной еще накануне овсянкой, в которую Маша бросила горсть замороженной малины, Маша вернулась в спальню и раскрыла дверь в гардеробную. Сколько ее вещей теперь поселилось на темных, тяжелых деревянных вешалках. Ее обувь – и новая, и старая, вычищенная, натертая кремами, стояла на металлических сетчатых полочках и призывала выбрать ее. Маша не стала изощряться, достала с полки очередные джинсы, столь ненавидимые Гончаровым, а также водолазку, тонкую вязаную жилетку поверх нее, платок на шею и темную шапочку с завернутыми полями. Пойдет. Тепло, а как на нее посмотрят все эти важные шишки на переговорах, которые вот-вот должны были начаться у Щучки – неважно. Главное, чтобы на них не оказалось Николая.

Если он там будет, не имеет никакого значения, что он скажет потом. Потому что это будет означать, что все ему было известно. От этой мысли на Машу снова накатил страх. Может быть, Роберт прав? Ведь она любит Николая, им так хорошо вместе, она готова умереть при одной мысли о расставании с ним. Маша не стала даже думать о том, что она будет делать, если Николай окажется на переговорах рядом со своей сестрой. Маша начинала задыхаться, стоило ей только начать думать об этом.

Его там не будет. Не будет. А ведь я беременна. Я останусь одна? Невозможно, он не позволит. Он объявит мне войну, он захочет отобрать моего ребенка. Я слышала о таком, такие истории постоянно показывают по телевизору, о таком рассказывают в газетах. Олигарх украл ребенка и не разрешает с ним видеться. Женщина в сто тридцатый раз подает в суд. Нет, об этом я пока думать не стану. Я не стану этой женщиной, Николай не станет…

Но ты не знаешь, чего станет делать Николай, а чего – нет. Ты даже не знаешь, будет ли он там, на переговорах.

– Степочка, привет, – прощебетала Маша в трубку самым непринужденным тоном, на который только была способна. – Как жизнь? Все пьешь свой чай-кофей?

– Чего надо? – мрачно уточнил он, явно не желая отвлекаться от того, чем занимался. Игра? «Call of duty»? [3]Труба зовет?

– Увидеть тебя хочу. Нужно мне с тобой обсудить кое-что важное, – посерьезнела Маша. – Можешь мне помочь?

– Например?

– Можно, я приеду и у тебя посижу, чтобы меня никто не видел? – эта просьба заставила-таки Степочку оторваться от экрана компьютера и даже оглядеться вокруг, словно он испугался скрытых камер.

– Зачем?

– Я хочу устроить сюрприз, – пояснила Маша, не вдаваясь в детали. Объяснение Степочке вовсе не понравилось, ибо кому в их офисе Маша могла устраивать сюрпризы, было непонятно. Да и цели этих сюрпризов были сомнительными и так и не раскрытыми ему до конца. Однако Степочка согласился – по дружбе.

– На моем месте так бы поступил каждый. Но ты имей в виду, что ты будешь у меня в долгу, и я, возможно, когда-нибудь потребую долг обратно! – проговорил он со всей возможной важностью, на манер «крестного отца».

– Хорошо, хорошо!

– И возможно, раньше, чем ты думаешь, – добавил он, доигрывая роль до конца.

– Я привезу тебе сигару, – предложила Маша.

– Идет, – моментально согласился Степочка. – Только кубинскую. Я буду хранить ее на особый случай. Вот только на какой? Например, когда какой-нибудь системный администратор станет президентом.

– Не выкурить ее тебе, братец, – посочувствовала Маша. Дело было сделано, но, когда Маша отключила связь, она заметила, как дрожат у нее руки. Остановись, глупая. Чего ты добиваешься? Правды?

Ровно в половине первого Маша заходила в здание их архитектурного бюро. Если верить Роберту – о боже, что за глупость, как она может верить Роберту! Но если ему верить, переговоры уже должны были начаться. Что это были за переговоры – бог весть. Может быть, какие-то важные, знаковые, с принятием стратегических решений и составлением далеко идущих планов, а может, рутинное обсуждение текущих моментов. Главное – не столкнуться ни с кем из участников в коридорах.

Тогда сюрприза не получится.

– Ты быстро! – восхитился Степочка, глядя на то, как Маша заскакивает к нему в серверную и сбрасывает пальто. – От кого прячешься? От ФБР? Они идут за тобой по пятам?

– Примерно, – кивнула Маша, выглядывая из приоткрытой двери наружу, на пустой коридор и кусочек общего зала со стеклянными потолками. – Слушай, Степа, для тебя есть простое, но крайне важное дело. Ты, пожалуйста, пойди сейчас в зал и спроси Жанну, можно ли зайти к Щучке по делу.

– По какому делу? Какие у меня могут быть с Щучкой дела? – спросил Степа так, словно и не работал в Щучкином бюро.

– Не знаю. Скажи, вопрос по оборудованию. Ты же постоянно просишь новое оборудование. Ты просишь, он ничего тебе не дает. Вот и попросишь еще раз. Хотя, я не думаю, что он тебя примет. Скорее всего, Жанна скажет, что у него сейчас переговоры. И тогда ты спросишь, давно ли начались. Понял?

– Ты просто Мата Хари какая-то, только без танцев.

– Иди в баню, – и Маша швырнула в друга смятой салфеткой. Степочка хохотнул и вышел из серверной. Через невыносимо долгие четыре минуты он вернулся обратно с шоколадкой в руках.

– Ты что, ходил покупать батончик? – прошипела Маша, брызгая ядом. – Пока я тебя жду…

– Шоколадка – тебе, – обиженно бросил Степка. – Я должен был как-то отвлечь Жанну. Ты что, не помнишь, что запоминаются только последние действия? Теперь, если Жанну спросят, что я хотел, когда подходил к ней, она скажет, что я только хотел взять шоколадку. Сечешь?

– И этот человек называл меня Матой Хари! – всплеснула руками Маша. – Ну что?

– Переговоры, – кивнул Степа. – В большой переговорной рядом с Щучкиным кабинетом. Начали где-то минут двадцать назад.

– А с кем?

– А ты мне этого не поручала! – возмутился Степа, откусывая кусок шоколада.

– Это же мне?! – обмолвилась было Маша, но махнула рукой и отвернулась. Пора. Пробил час. Другого шанса не будет. И все же, тут, всего в нескольких десятках метров, отделяющих Машу от правды, она вдруг поняла, что совсем ее не хочет. Перехотела. Нет, какое ей дело до этого парка? Ну и ладно, гольф – тоже хорошая игра. Можно сделать вид, что все так и было задумано. Она может бросить работу, Николай это ей предлагал.

Маша прошла мимо кабинета Роберта – быстро и стараясь не столкнуться ни с кем взглядом. Никто бы не удивился ей тут. В конце концов, она все еще работала на Щучку, пусть и формально, а ее жених был крупнейшим заказчиком в их бюро. Маша быстро взлетела по лестнице, так никем и не замеченная, подошла к дверям, за которыми располагалась переговорная, и остановилась, пытаясь справиться с сумасшедшим сердцебиением. Зачем она туда идет?

Она положила руку на дверную ручку. Еще несколько ударов сердца. Она нажала на ручку двери, и от того, что творило ее сердце, стало больно и тяжело дышать. Маша распахнула дверь переговорной и сделала шаг вперед. В мягком искусственном свете, за огромным овальным столом сидели улыбающийся своей фирменной улыбкой маньяка-убийцы Щучка, Гусеница в вызывающе коротком платье с золотой вышивкой, какой-то незнакомый мужчина с сигаретой в руке. И это при том, что курить у них в офисе категорически запрещалось. Сигарета не пахла, наверное, электронная, но мужчина затянулся и выпустил изо рта облако пара.