Татьяна Веденская - Все дело в платье

– Какой кошмар! – выдохнула Маша, хватаясь за телефон, но он все еще оставался бесполезным куском пластика.

– Не звони ему, – пробормотал Роберт обеспокоенно и положил руку на Машину ладонь. – Обдумай все. Не действуй сгоряча.

Маша замерла, чувствуя теплоту его руки. Когда-то она любила Роберта, а сейчас она только испытывает какую-то светлую грусть оттого, как сложно все в жизни и как много неправильных, но неизбежных выборов всем приходится делать.

– Как же поступить? – спросила она так просто и беззащитно, что Роберт закашлялся от щемящего ощущения, от кома в горле. Мир несправедлив. И к ней, и к нему. Ольга никогда не пойдет за него. Может быть, это и к лучшему. Никогда раньше такая мысль не приходила Роберту в голову, но сейчас, глядя на то, как блестят Машины полные слез глаза, он вдруг подумал, что строить семью и рожать детей с такой женщиной, как Ольга Чезганова, не самое лучшее для него будущее. Что деньги не имеют такого уж огромного значения, чтобы жениться на ледяном калькуляторе, который умеет обманывать и предавать с теплой, сочувственной улыбкой на прекрасном ухоженном лице.

– Маша, ты любишь Николая?

– Да, – тихо, почти беззвучно выдохнула она.

– Попрощайся с парком. Выбери то, что для тебя действительно важно. Теперь у тебя есть время, чтобы подготовиться и успокоиться.

– Благодаря тебе.

– Используй его с умом. Давай я отвезу тебя домой, – и Роберт бросил на стол несколько купюр. В такси Маша сидела молча, так глубоко погруженная в себя, что Роберт начал беспокоиться. Водитель, полный, в возрасте мужчина со всеми признаками гипертонии, постоянно норовил закурить, и Роберту пришлось несколько раз остановить его в грубой форме, но даже этого Маша не замечала, задумавшись о своем.

– Мы приехали! – тихо прошептал Роберт, потормошив Машу за плечо. – Ты как?

– Нормально, – ответила она неожиданно спокойным, ровным тоном. И улыбнулась.

– Уф, хорошо. А то ты меня уже начала беспокоить. Нельзя вот так уходить в себя, хоть бы табличку повесила, когда вернешься, – и Роберт улыбнулся в ответ. Маша подала ему руку и вылезла из автомобиля, продолжая изображать спокойствие и самоконтроль. На самом деле это оказалось не так уж сложно. Было достаточно представить, что она играет в «Мафию», и что она – мафия, и нужно вести себя очень, очень тихо, чтобы никто не заподозрил неладного. И улыбаться. Она улыбалась, когда они с Робертом прощались у подъезда, улыбалась, поднимаясь по ступеням к лифту, улыбалась, здороваясь с выходящей из лифта соседкой – та шла в парк, чтобы выгулять перед сном свою маленькую собачку по имени Лола. Маша подумала – вот, а в нашем парке выгуливать будут только олигархов. И улыбнулась самой себе в лифтовом зеркале.

Маша разулась, не наклоняясь, цепляя и стаскивая теплые ботинки носком за пятку и отбрасывая их в разные стороны – сделала как раз так, как ненавидела Татьяна Ивановна, но сейчас Маша об этом даже не вспомнила, ее голова была занята другим. Она бросила на кушетку пальто и голубую шапку, не подозревая, что дома ее ждет сюрприз. На кухне, на стуле, где обычно сидела Маша, сейчас восседал Николай Гончаров. К этому Маша оказалась не готова, и реакция ее была соответствующей – малоадекватной, если честно. Лишь войдя в кухню, она уставилась на Николая как на привидение, а затем развернулась и направилась обратно ко входу.

– Ты куда? – удивленно воскликнула мама, а Николай бросился за Машей. Та искала на полу ботинки, проклиная эту свою привычку разбрасывать их где попало.

– Стой, остановись, – отчеканил Николай. – Дай мне объяснить.

– Не надо, – пробормотала Маша, имея в виду, конечно же, парк. Она так сильно ушла в мысли о том, что поведал ей Роберт, что посиделка на подоконнике в холле у лифта в доме в Большом Афанасьевском выпала из памяти как досадный, но несущественный момент. Стараясь не смотреть на Николая, Маша вытащила из угла один ботинок и натянула его на ногу. Она не думала, куда пойдет, не думала о том, насколько нелепо смотрится, хромая в одном ботинке, даже не думала о том, что рядом с ней стоит отец ее будущего ребенка. Парадокс – но об этом она забыла тоже. Парк рядом с «Русским раздольем» долгое время был ее ребенком, она растила его, пеленала в нужные бумаги, искала ему друзей среди местных жителей, ходила на родительские собрания. В каком-то смысле она чувствовала, что ее осиротили.

– Маша, я не виноват. Я не знал, честное слово. Я обнаружил это, только когда приехал. И сразу позвонил тебе, но твой телефон был отключен. Где ты была? Охранник сказал, что ты ушла буквально за десять минут до моего прихода. Я оббегал все улицы.

– Зачем? – изумилась Маша, искренне недоумевая.

– Чтобы забрать тебя домой, – ответил не менее удивленный Гончаров, вырывая пальто из Машиных рук. – Ты какая-то странная, Маша. Пожалуйста, остановись и посмотри на меня. Какая муха тебя укусила? Ну, подожди! – и он схватил Машу за руки. О да, конечно, он был сильнее – кто бы сомневался. В проходе, ближе к кухне, столпилась вся Машина семья, даже Сашка-подлец с интересом смотрел за шоу, разворачивающимся около их двери.

– Меня укусила муха! Да! – крикнула Маша, пытаясь вырваться. Гончаров стащил рюкзак с ее плеча, отобрал его у Маши и бросил на пол.

– Уборщица закрыла дверь на верхний замок. Черт ее знает почему! Я спросил у нее, она сказала, что в холле у лифтов какие-то люди сверлили что-то и коммутировали какие-то кабели в распределительном щитке.

– И что? – перебила его Маша, начиная понимать, что происходит и о чем идет речь. Гончаров ничего не знает о парке. Вернее, о том, что Маша знает о парке. А вдруг… Машу вдруг пронзила мысль, заставившая на все посмотреть по-новому. Что, если Гончаров тоже ничего не знает о том, что происходит с парком? Что, если это все – происки Гусеницы? Это было бы вполне в ее стиле, доплести интригу до точки, когда все действующие лица попадут в паутину. Не Гусеница она, а паучиха. Но – как проверить? Как узнать точно?

– Машенька, это просто дурацкое стечение обстоятельств, – простонал Николай, притягивая Машу к себе. – Я никогда, слышишь, НИКОГДА не закрываю дверь на верхний замок. Уборщица почему-то испугалась, что нас могут ограбить! Вот и решила защититься.

– Это ей вполне удалось, – парировала Маша умеренно-обиженным тоном, одновременно лихорадочно раскручивая в голове разные сценарии развития событий. Спросить напрямую? Прямо здесь, прямо сейчас? Этого хотелось до того сильно, что сводило челюсти, но Маша включила «Мафиози» и заставила себя признать, что этот план весьма уязвим. Она выложит все козыри, раскроет себя, достоверной информации получить же не сможет. Допустим, Николай про парк не знает.