Сергей Ильичев - Бесогоны

– Что за люди, Степаныч?

– Не понял даже… Они в чудных халатах были…

– Монастырские, что ль?

– Да нет! Ваши в черном и в шапочках, а эти в коричневом и с капюшонами, так что и лиц не видать…

– А Полина их провожала?

– Нет! Она уже не выходила… И даже у дверей ее не было. А что ты думаешь, что это?

– Молчи до поры, Степаныч! И считай, что этого разговора между нами не было…

– Он меня учить будет, – неожиданно взвился старый рыбак. – Да я в войну сыном полка был… в разведку ходил… Медаль боевую имею… Ты не смотри, что я иногда… С кем не бывает. Но если что… я скажу там, где надо, все, что видел…

– Спасибо тебе, отец… Очень ты мне помог.

Ночью адвокат Ильи Сара вместе со следователем прокуратуры, с кем-то из администрации кладбищенской конторы и гробокопателями пришли к могиле похороненной девушки.

Но могила уже была разрыта… и гроб лежал рядом.

– Кто-то за нас уже поработал… – начал было один из мужиков.

– Открывайте гроб, – сказал следователь.

– Как прикажете, – проворчал второй мужик и с небольшой фомочкой подошел к гробу. Поддел, и крышка легко открылась.

Гроб был пуст…

– Ну, ни хрена же себе… – снова промолвил первый. – Такого на моей памяти еще не было…

– Как это могло случится, вы же отвечаете за кладбище?..

– Я так думаю, что этот гроб еще накануне вытащили… земля сухая, да и гроб…

– Будете свидетелями, – сказал следователь гробокопальщикам, чем их очень обескуражил… и достал планшет, чтобы начать составлять протокол осмотра места происшествия.

Этой же ночью на одном из отдаленных островов горел костер и человек двадцать в капюшонах стояли вокруг небольшого постамента, на котором лежало тело девушки.

Огонь от костра был виден далеко, и Виссарион, заглушив мотор своей лодки, теперь осторожно подгребал к берегу с помощью весла.

Пробираясь через кусты, он чуть было не наткнулся на одного из охранников. И если бы не сработала его рация, то неизвестно, чем бы все закончилось. Тут как раз и понадобилось то самое весло.

– Господи, прости! – сказал монах, перекрестился и, взяв в руки весло, огрел им охранника. А потом подтащил упавшего к своему катеру, его рацию забросил в воду, а самого основательно связал.

А затем надел его плащ, опустил на лицо капюшон и пошел в сторону костра.

То, что Виссарион увидел, буквально потрясло бывшего уголовника.

На некотором возвышении, обложенном дровами и хворостом, лежала молодая обнаженная девушка. Монах сразу узнал в ней Полину.

По всему периметру с факелами в руках в нескольких метрах от кострища стояли люди в коричневых капюшонах.

Один из них произносил речь:

– Сегодня мы предаем огню дьявольский сосуд, в котором зарождалось вселенское зло… Каждый из вас сейчас станет участником этого всеосвящающего акта нашей борьбы с темными силами демонизма и зла…

И вдруг Виссарион услышал негромкий разговор стоявших перед ним незнакомцев, скрытых плащами и опущенными капюшонами.

– А с Ильей как поступишь? – произнес первый голос.

– Я с уголовниками всегда сумею договориться…

– Не мне вас учить, Великий магистр…

В этот момент строй людей в капюшонах дрогнул, они стали приближаться к кострищу со всех сторон, чтобы поджечь лежавший хворост.

– Что же вы творите, нехристи! – взревел великан, бросившись к тому месту, где лежала девушка, но несколько человек из охраны начали крутить ему руки.

Вспыхнувшее пламя мгновенно охватило постамент с девушкой, а дым скрыл от нас видение этого чудовищного действия.

Понимая, что сделать что-либо уже не в его силах, монах разметал державших его охранников и бросился в кусты.

– Поймать его, живым брать! – кричал вдогонку своим людям Басаргин.

Оторвавшись от погони, монах быстро стянул с себя коричневый балахон и обрядил в него охранника, который начинал приходить в себя.

Затем втащил его в свою лодку и запустил мотор.

Но стоило его лодке лишь пройти с десяток метров, как она попала в поле мощного прожектора, установленного на одном из пришвартованных катеров.

И вот уже несколько человек начинают стрелять в его сторону из автоматического оружия.

Виссарион ножом разрезает путы и освобождает руки охранника.

– Придется тебе, брат, хотя бы перед смертью послужить правому делу. Через сто метров возьмешь вправо, там островок, за ним они тебя не найдут…

А сам вывалился за борт несущейся по волнам лодки.

О, если бы охранник послушался монаха, но тот сразу сбавил ход и стал разворачивать лодку. И даже привстал, чтобы его увидели, надеясь, что свои не станут по нему стрелять.

Басаргину, стоявшему на своем катере, в луче прожектора хорошо была видна лодка беглеца.

На палубе рядом с ним появляется человек с гранатометом в руках.

Виссарион вынырнул из воды и успел увидеть и произведенный выстрел, и машущего руками охранника, и то, как выпущенный снаряд разносит в щепки его лодку.

– Вот и рассчитались за смерть моего мальчика… – сказал Басаргин. – Пойдем, Апостол, нужно отметить такое дело.

– Упокой, Господи, его душу, – сказал архимандрит и даже перекрестился.

Утром Илью снова вызывают к адвокату.

И Сара сообщает ему, что Басаргин потребовал у уголовников его смерти…

– Бог не выдаст, свинья не съест… Это слова Виссариона.

– Не хорохорьтесь… тут скопом привыкли…

– Посмотрим… И спасибо за предупреждение. Пусть он лучше помолится за меня, передайте ему это, пожалуйста…

– Обязательно передам… А теперь по вашему делу… В качестве одной из улик фигурирует ваша зажигалка с инициалами, оставленная рядом с зажженными свечами в доме, где было совершено убийство… Как она могла там оказаться? Или кто ее мог у вас взять, чтобы подложить на место убийства?

Илья задумался и вспомнил:

– Келейник настоятеля Олег, он вечером накануне приезжал. Сказал, что мне нужно поехать в епархию, чтобы сняли мерки для пошива облачения.

– Он заходил в ваш дом?

– Думаю, что да, так как ожидал меня на пороге…

– Спасибо! Это важная для нас информация.

На следующее утро келейник вместе с келарем приехали, по обычаю, за продуктами… Они оставили катер на одного из послушников, а сами побрели на рынок.

Келарь остановился у рыбных развалов, а келейник пошел в сторону городка, пока на одном из поворотов случайно не наткнулся на Виссариона. И, право же, остолбенел.

– Ты жив? – выдавил из себя Олег.

– А вы меня уже похоронить успели? – спросил его монах.

– Да, – он взглянул на часы, – как раз тебя отпевают… А мы вот за продуктами для поминального стола… Приехали…

– Господи, прости и на этот раз… – говорит монах и, перекрестившись, бьет келейника в лоб своим могучим кулаком, а Степаныч отворяет двери какого-то гаража, куда Виссарион и заносит Олега.