Татьяна Любецкая - Бретер и две девушки

– Что-то не так? – спросил он, едва они вышли из дома.

– Да нет, ничего.

– Ну, я же вижу. Я что-то напорол, да?

– Ну, что ты! Ты так всем понравился и Терри ублажил, а соус вообще отпад! Я тобой горжусь.

– Тогда поцелуемся.

– Все-таки ты очень настырный. Ну, разве чуть-чуть…

Лиза вернулась в дом, когда все уже разбрелись по норам, была глубокая ночь. И лишь густой дух пиршества стоял в гостиной. Лиза тихо поднялась наверх, на секунду остановилась у гладильной и толкнула дверь. Китти голая сидела на постели и подводила глаза.

– С чего это на ночь красишься?!

– А что, нельзя? У меня же черт лица почти нет, и если я не дорисую…

– Как ты могла!

– А в чем дело? – спокойно сказала Китти, продолжая наводить красоту.

– Не, ну как ты могла?! – с расстановкой повторила Лиза.

За дверью послышался шорох. Китти кинулась к двери, приоткрыла ее и увидела удаляющегося Терри.

– Что ты наделала? – захныкала она, – ты все испортила, он больше не придет…

– Тебя приняли в дом! Как родную! А ты… – Лиза на мгновение задумалась. – Короче, тебе нельзя тут больше оставаться…

– Ты, что ли, меня выгонишь?

– Я привезла, я и выгоню.

– А если мне тут нравится?

– Можешь попросить политического убежища.

– Зачем же политического? Я любовного попрошу…

– Сволочь. Какая же ты сволочь.

– Думаешь, не вижу, как ты все время лезешь к нему, типа, попрактиковаться в английском? Тебе, значит, и хозяина и Антошу, а мне дырку от бублика?

– Бред.

– А он-то не на тебя запал, а на меня…

Вышедшая в туалет Мусенька прислушалась. Со второго этажа доносился не то смех, не то перебранка, и она решила подняться, прислушаться – неужели Марина и Терри все ругаются? Сегодня вечером, как отужинали и Лизочка пошла провожать своего ухажера, а Китти убиралась на кухне, между ними вспыхнула сдержанная перебранка на английском. Смысла Муся не уловила, только поняла, что бранятся. И что же – до сих пор?! Впрочем, все лучше, чем безразличие, подумала она и вдруг осознала, что голоса вовсе не внучки и Терри.

– Ты просто завидуешь! Да, мне! Злишься, что ваш план провалился! – голос Китти.

– Заглохни. – Это Лизок.

– Думаешь, я забыла, как мамашка тебя на Терри натаскивала: «Возьмем уже ото-обранного, готоовенького, Маринка его все равно не лю-юбит», – издевательски подвывала Китька. – А ты-то, засланный казачок, пошла еще дальше – снюхалась с Антоном, чтобы после, когда Терри отобьешь, избавиться и от него?

– Ты что несешь?!

– А-а, – обморочно вдохнула Муся и зажала рот рукой, после чего, едва не упав, скатилась с лестницы вниз.

– На твоем месте я бы так не убивалась, darling. – Китти кротко улыбнулась. – Но если попробуешь мне помешать, я все всем расскажу.

– Так, так, так, – лихорадочно соображала Муся, улегшись на диван и плотно заворачиваясь в одеяло. – Это как же, как же так??! А Китти – умница, как здорово разоблачила это чудовище! И кто бы мог подумать! Лизка! Ангельское личико… Ну гадина… И так это ненавязчиво ввела своего бандита в дом… То-то я думаю, чей-то они здесь подъедаются? А мать ее, Томка! Сколько этой голодранке помогали, и нате… Но что же делать?! Что же делать?! Ведь завтра мне в Москву! Вот и хорошо, что в Москву, Ниночка, доченька, что-нибудь придумает. Она у меня Спиноза, Сократ! А Марине пока ни слова – у нее нервы. Просто скажу, так, между прочим, чтобы не оставляла Терри с девками. В этих полуспущенных джинсах, с пупками наголо… ко всему готовые… Особенно Лизку!

– Муся, ты белены объелась? – расхохоталась Марина, когда Муся стала ее предостерегать. – Все дни только и слышно: «Ах, девочки, ах, хорошие», и Антон так всем понравился. А что джинсы на бедрах, так сейчас вся Европа так гуляет – мода! И потом, в первые дни ты вроде пупки не замечала, что вдруг-то??

– Да ничего. Расслабилась просто. А ты знай, следи… – неопределенно закончила Муся и хмуро потупилась, после чего немедленно стала насылать на Лизку проклятия.

Следующее утро прошло под флагом проводов Муси. Она бестолково паковала вещи, Марина, ворча, все перепаковывала, а Терри относил готовые чемоданы в машину. Лиза была на подхвате, подавала Марине всякую мелочь, но когда хотела помочь в чем-то Мусе, та сквозь зубы цедила: «Я сама», а про себя добавляла – «сука».

Лиза не могла понять, в чем дело, но потом решила, что просто у Муси предполетный мандраж. А Китти была брошена Мариной на кухню – готовить «отвальную». В суматохе проводов Терри вдруг неожиданно для себя оказался на кухне. Если бы кто-нибудь поинтересовался, зачем он тут, он не знал бы, что ответить, но никто не спросил, и он быстро шепнул Китьке:

– Tonight. Два час.

Она молча кивнула и продолжала ожесточенно что-то шинковать.

Наконец прощальный обед позади, все набились в машину и проводили Мусю в аэропорт.

Еще раз. Еще один только раз, твердил себе Терри с самого утра. После той, первой ночи он почувствовал такую свободу, такую окрыленность, о которых даже не подозревал. Девочка совершенно раскрепостила меня, а Марина… с Мариночкой я всегда чувствовал себя неловко, будто виноват… Но теперь с этим покончено…

Теперь все было даже лучше, чем в первую ночь. Проторенная дорожка завела их еще дальше… И он был любознателен и неутомим… В какой-то момент ему показалось, что от немыслимой слаженности, силы и обморочности их любви он теряет сознание, а он за него и не держался. И он снова и снова звал ее с собой.

– Пусти, глупый, ухо оторвешь, – сказала наконец Китти, но он не выпускал, дурашливо рыча и мотая головой.

Вдруг за дверью раздались шаги, остановились! Китти мигом вырвалась – острая боль, ухо осталось в зубах у любимого?! – и накрыла Терри одеялом с головой. Шаги удалялись. «А что я, собственно, прячусь? – Вдруг Китти осенило: – Может, как раз пусть обнаружит?» Сердца любовников стучали в унисон – кто это был? Марина, Лиза?

– Нъет Марина, – шепнул Терри в уцелевшее ухо, – Марина пить финутал спать. Лиза туалет. – И прижал прислушивающуюся Китьку к себе. Она уютно хихикнула. Впереди была целая ночь.

На следующий день, сославшись на простуду, Китти никуда не поехала – пусть Лизка едет к своему Антону-пистону без нее. Марина снова снабдила Китти кучей лекарств и с Лизкой укатила. Терри отбыл еще до того.

Конечно, Лизка Марине ничего не скажет, она же добренькая, думала Китти, а значит, весь дом сегодня будет наш. Прощаясь утром с Терри, Китти объяснила ему на пальцах, что никуда сегодня не поедет, так что пусть любимый возвернется пораньше, и тогда они смогут пообедать вдвоем и уж потом… Она приготовит к его приезду что-нибудь такое обалденное. Она даже изобразила, как они будут это обалденное уплетать, и, блаженно прикрыв глаза, облизнулась. А может, попробовать сделать фондю? Рецепт и все, что нужно для фондю, у ледышки, конечно, есть. Так, посмотрим, где у нее книжка с рецептами?.. А, вот! «Вот она, вот она! на уе намотана!» – радостно пропела Китти. Та-ак, ШВЕЙЦАРСКИЙ ФОНДЮ… 600 г эмментальского сыра , ½ дольки чеснока, немного белого вина… маисового крахмала… вишневой наливки… перец, мускатный орех, белый хлеб. Так, так, так… Огнеупорную посуду натереть изнутри чесноком и разогреть в ней вино. Сыр растопить в вине – ух ты, здорово! – и дать ему закипеть…. В холодной воде развести крахмал, приправить мускатным орехом, перцем и сюда же вишневую наливку. Все смешать. Фондю готов! Теперь поставить его на маленький огонь, чтобы слабо и равномерно кипел. А Терри будет у меня кипеть сильно и неравномерно! Но сначала нафондюкаемся. Так… К фондю подать подрумяненные ломтики белого хлеба.