Нина Еперина - Анна

Анна поднялась с лежака и прошла в гостиную. На стене висело большое зеркало в ее рост. Она подошла к зеркалу и стала себя рассматривать честно и откровенно. Она искала изъяны в себе и в своей фигуре. Но изъянов не было….

На нее смотрела очень красивая молодая женщина. Она понимала, что действительно очень красива. Она обхватила свою талию двумя ладошками и обрадовалась, что пальцы почти сошлись вместе.

«Значит, от всех этих неприятностей есть хоть какая-то польза. Я похудела, как минимум, на пять килограмм. Это прекрасно!» – подумала она.

Подтянув живот, выпрямившись во весь свой рост, в один метр и семьдесят пять сантиметров, гордо распрямив плечи, Анна повертелась перед зеркалом, и осталась весьма довольна собой. То, что она видела в зеркале, давало право на гордость!

Перед собой она видела молодую и очень красивую женщину с узкой талией шестидесяти четырех сантиметров, с крутыми бедрами ста четырнадцати сантиметров, когда разница, согласно нормам, принятым на подиумах, между талией и бедрами должна составлять не сорок, а только двадцать сантиметров, поэтому она гордилась своей очень тонкой талией и крутыми бедрами! Это была гордость номер два!

О груди говорить было нечего. Это была ее гордость номер один! Мама подарила ей в наследство шикарный бюст седьмого размера, и это не могло не останавливать внимания всех проходящих мимо, и не мимо, мужчин. Они просто шеи сворачивали вослед, когда Анна гордо проносила мимо свое шикарное естество!

– И он будет говорить мне, что я располнела? И у него хватает наглости говорить, что кто-то может быть красивее меня? Он просто хам и сволочь! – сказала она зеркалу громко и на всю гостиную.

Анна еще раз повернулась к зеркалу одним боком, потом вторым и подошла поближе, приблизив к зеркалу лицо почти в упор.

При такой потрясающей фигуре она имела, совершенно не вписывающуюся в нормы известных оперных див, внешность. Ей было ой как далеко до Марии Калласс с ее уникальным носом, или, Монтсеррат Кабалье, с ее необъятными габаритами. Чистокровные, генетические итальянки красивы только в молодости, лет до шестнадцати. Созревая рано, они рано и старели, и уже годам к сорока становились страшными и злыми ведьмами, с крючковатыми носами, крикливыми и скандальными в своих семьях. Это она очень хорошо помнила по своей родне со стороны мамы. Да и многие другие оперные певицы, даже не итальянки, как правило, имели непрезентабельные внешности.

Анна рассматривала себя беспристрастно и должна была констатировать, что где-то пресса права, когда приписывала ей кукольную внешность. Просто художники делали куклы похожими на самых красивых девушек Земли!

«Действительно, если рассматривать себя внимательно, то именно от итальянки мамы Сары мне достались и шикарный голос, и шикарные черные волосы, и брови дугой, и длинные, густые ресницы, на которые еще в школе я на спор укладывала десять спичек, и жгучий темперамент и максимализм! В то время, как отец Якоб, наполовину поляк, наполовину еврей одарил белой кожей, очаровательными ямочками на щеках, вздернутым маленьким носиком, выразительными зелеными глазами, красивым овалом лица, губками «бантиком» и, главное, мудростью старого раввина, который был мало заметен через отвлекающую красоту моих внешних данных. – с гордостью подумала она. – это хорошо, потому что позволяет мне правильно оценивать людей, прикрывшись густыми ресницами».

Конечно, она сейчас блефовала даже сама перед собой, потому что прекрасно знала и понимала, где зарыта собака…. Прекрасно понимала….

А все дело, собственно, было в том, что ее любимая тетя Аня была безумно влюблена в фильмы своей молодости про «Анжелику», в которых снималась французская актриса Мишель Мерсье. Этой страсти она предавалась у себя в спальне, бесконечно просматривая все серии, а также зачитывая до дыр все тринадцать романов писателей Анн и Серж Голон.

Она просматривала любимые кусочки перед сном, а Анна очень часто забиралась к тете в кровать именно для того, чтобы еще раз прочувствовать, с замирание своего маленького сердца, сумасшедшие приключения неукротимой и прекрасной Анжелики! Прижавшись друг к другу, две красавицы, затаив дыхание, в пятисотый раз смаковали кино события на экране, которые знали наизусть….

Тетя первая обратила внимание, что Анна полная копия актрисы Мишель Мерсье! Разница была только в цвете волос. Мишель была блондинка, а Анна – жгучая брюнетка! Но у них был одинаковый маленький, кукольный носик, трепетные ноздри, брови дугой, прекрасные глаза, совершенно очаровательные губки бантиком, нежная, персиковая кожа и фигура!!! Какая фигура!!! Правда, «куда было Мишель Мерсье до шестого или седьмого размера шикарной груди Анны!!!» – говорила всем тетя.

Они лежали, прижавшись друг к другу, а тетя Аня без конца повторяла:

– Боже! Как же она хороша! Боже! Но до тебя ей, ой, как далеко! Ты у меня настоящая эталонная красавица! Ты хоть это понимаешь? Вырастешь сумасшедше прекрасной девушкой под стать только Принцу…. Только Принцу…. Нужно только не продешевить, потом…, когда Принц появится….

С этим убеждением своей необычайности и эталонности Анна и выросла, гордо неся себя по жизни грудью вперед, подспудно шестым чувством понимая, что Принц непременно должен был появиться в ее жизни! Должен был появиться!

И вот, пожалуйста! Он появился! Вы заказывали – получите Принца! И что?…. Но…, какое хамство! Что смог позволить себе этот Принц! Как он смел!!!

Она еще раз взглянула на себя в зеркало и отправилась обратно к бассейну, тихо приговаривая по дороге:

– Да как он смел оскорбить меня в самом святом! В переменах моей внешности!? Это есть самое главное, за чем я всегда слежу! Всегда! Это моё ГЛАВНОЕ Я с самой большой буквы! Для актрисы и певицы самое главное – ее внешность! Да как он смел! Я никогда ему этого не прощу! Он растоптал мои самые святые чувства… к Принцам….

Анна улеглась на лежак и стала смотреть в небо, как будто ждала от него диалога или подтверждения своим мыслям и словам. Её очень больно обидели тогда его слова, и она бесконечно прокручивала их в своих мыслях. Ей хотелось пожаловаться на свои обиды этому голубому небу, чтобы оно посочувствовало ей! Но небо молчало, хотя на его бледной голубизне опять появилась маленькая, одинокая тучка и начала свой путь в сторону солнца.

«Если она закроет солнце, значит, я его больше не увижу, а если пройдет мимо, то он меня найдет! – опять подумала она и спохватилась. – Стоп! О чем я думаю? Вот! Это наше раболепное отношение к сильным мира сего…! Я не хочу его видеть! Никогда!»

Анна встала с лежака и отчаянно, с разбега, бросила тело в воду….