Нина Еперина - Анна

В каюту пришел «турок». Он присел над Анной и стал рассматривать ее лицо очень пристально. Она постаралась сделать вид, что потеряла сознание. Следом еще кто-то пришел, и они заговорили между собой.

Анна лежала на полу. Она старалась не стонать и даже не дышать. Она надеялась услышать про свою судьбу, которую ей готовили бандиты. Ей уже не было страшно. Ей было все равно. От этого безразличия даже боль притупилась и отошла на второй план. На первом плане был ее ребенок, которого, кажется, больше уже не было…, а душа ее орала диким, сумасшедшим голосом!!! Она теряла ребенка своего любимого и самого главного мужчины в мире!!! Вот что было самое страшное! И зачем теперь ей жить….

– И что нам теперь с ней делать? Мы хотели бабла срудить, а срубили одно горе! – говорил «турок» – Может выкинуть за борт?

– Бабы они все живучие, как кошки! За борт всегда успеешь! Ты ее пока оставь. Пусть отойдет, отлежится, она у вас и так вся в синяках. А надо ее в порядок привести. Вот и оставь в покое, а там видно будет. Если выживет, продадите баронам, а нет – за борт и все дела. Ее уже все равно никто не ищет. Сколько времени прошло, как вы ее увезли?

– Скоро месяц. Наверное, уже точно никто не ищет.

Лысый поднял Анну с пола и бросил на кровать без всякой жалости к ее телу и боли. Она упала, ахнула от этой дикой боли и опять уплыла в свой спасительный туман….

Все ушли, но дверь не закрывали, потому что через короткое время пришел Жак и Анна это услышала. Он принес клеенку и подстелил ее под Анну, аккуратно приподняв ее тело, потом привел отца. Все это Анна как бы видела или как бы нет, но как сквозь вату или пелену понимала, что происходило вокруг нее. Она была благодарна Жаку за заботу и поэтому сквозь безумную боль внизу живота с трудом разлепила глаза и спросила у Жака пересохшими губами:

– Ты позвонил?

– Я всем позвонил. Они вас найдут.

– А мы где? Мы опять посреди океана?

– Да. Мы бросили якорь в акватории залива Майами.

– Спасибо. Принесите мне обезболивающие таблетки, если они у вас есть. Мне очень, очень больно. Со мной что-то произошло. Кажется, я лишилась малыша… – и окончательно потеряла сознание…, провалившись в черноту….

Прошло два дня.

Анна все это время лежала в каюте. Очень болел живот, кровь никак не останавливалась и единственное, что ее спасало, это упаковка таблеток, но они уже заканчивались, а боль не проходила. Она, с трудом передвигаясь по каюте, разорвала простынь на длинные полосы и таким образом попыталась не испачкать толстый матрац на кровати, используя их вместо прокладок.

На Анну медленно накатывалась беспросветная, могильная тоска. Похоже, никто ее не искал, и искать не собирался. Прошло два дня, а она все еще валяется в каюте, одна одинешенька и терпит сумасшедшую боль и от ломки, и от кровотечения, и от душевной муки! Выкидыша, как такового, не было. Плод остался в ней и неизвестно, что из этого получится. Сохранится он или нет? Если честно, лучше бы он не сохранился….

Питэр рассказывал ей, что ребенка нужно вынашивать в любви, красоте, и счастье. А она как его вынашивала? И что может родиться после такого, что с ней происходило на этой шикарной яхте? Да еще этот труп на ее совести! Нельзя в таком состоянии носить ребенка. Родится вот такой же бандит, каких она видела почти месяц и что тогда? И только она одна будет в этом виновата. Не нужно было уходить из номера в гостинице. Даже если ее отравили, но оставайся она в номере, ее бы спасли врачи, а не украли бандиты – выл противным голосом Скорпион и жалил ее прямо в сердце!

Теперь нужно было понять, что же делать дальше? В рамках того, что никому она не нужна, а бандиты могут только издеваться над ней, и всё! А если она и выживет, продадут наркобаронам. А если она не выздоровеет, а это вряд ли произойдет без вмешательства врачей, то выход у нее один – в могилу. Тогда лучше не терпеть эту сумасшедшую боль, которая не прекращается ни днем, ни ночью, и не позволяет ей даже разогнуться, а прекратить свою жизнь сейчас и навсегда. Поставит жирную точку!

Анна медленно поднялась с кровати и, превозмогая страшную, тянущую боль внизу живота, качаясь, как пьяная, оторвала три длинных лоскута от простыни, свернула их жгутами и заплела из жгутов косичку. На вид ей это показалось крепким. Она обвязала косичку вокруг талии и медленно, держась за низ живота, выглянула на палубу. Там было пусто. Никого.

Анна очень медленно спустилась вниз, в трюм яхты и побрела в ее глубину, туда, где должны быть моторы и могли быть крючки, за которые можно было зацепить эту импровизированную веревку-косичку. Внизу нашелся крепкий крюк, который был прикручен на краю выступа, и с которого можно было спрыгнуть, чтобы повиснуть. Анна еле разогнулась, но все-таки привязала веревку, сделал петлю и, морщась от боли, надела на шею. Она перекрестилась, вздохнула глубоко, постояла несколько минут, пытаясь найти в голове прощальные мысли, но там было так пусто, как в пустой бочке, что, ни одна мысль не шевелилась вообще!

Анна еще раз горестно вздохнула, а потом спрыгнула с выступа, почувствовала дикую боль в шее и провалилась в черноту….

… кто-то резко бил ее по щекам и тормошил изо всех сил! Она открыла глаза и увидела над собой лицо лысого бандита.

– Ты чё удумала? Дура! Ты зачем в петлю полезла?

Он перехватил ее подмышки, протащил по лестнице из трюма, больно ударяя пятками по ступеням, потом затащил в каюту и зло бросил на кровать прямо с остатками петли на шее. Анна терпела и молчала, а вскрикнула от резкой и жгучей боли, только когда упала на кровать, и опять провалилась в черноту….

Сколько времени черная туча висела над ее головой, Анна не знала. Она смотрела на эту тучу, и ей казалось, что если она подует сильно, сильно, то туча поплывет или вправо, или влево и освободит солнце из плена черной этой тучи. А если солнце будет свободно, то оно будет светить и посылать ей тепло, потому что Анна очень сильно замерзла. Замерзла так, что ноги и руки одеревенели, а тело сводило и покрывалось пупырышками от холода….

Она очнулась от шума. Что-то выло громко и навязчиво, и так же громко кричали какие-то люди. Анна опомнилась от своей черноты, выплыла из тумана, и, пытаясь сообразить, что происходит, села в кровати. В глазах все плавало и качалось. Или это качалась яхта? А может, они опять куда-то плыли?

Вбежал лысый бандит, молча схватил ее за руку, и стал потащить за собой. Анна глянула на себя и пришла в ужас! Вся ее накидка была в крови, а по ногам текли струйки крови! Она попыталась выдернуть свою руку из лапищи бандита, но он так дернул ее за собой, что она чуть не врезалась в косяк двери.

– Господи! – закричала она очень громко, так громко, как только могла. – Да оставьте вы меня в покое! Господи! Умоляю тебе, сжалься Ты надо мной! Избавь Ты меня от этих бандитов! Господи! Услышь меня!!! – и зарыдала….