Александр Цыпкин - О любви. Истории и рассказы

И вот однажды на кирпичном заводе снарядили подводу с кирпичом, чтобы поменять его на стекло на ближайшем стекольном заводе. Отправился в путь и дедушка, чтобы договориться об этом деле с руководством. По снегу добирались всю ночь, в «стекольном» поселке оказались уже под утро. А когда дедушка пошел на завод к директору, вдруг заметил в приемной знакомое лицо. Это была секретарша с дятьковского завода, Женя.

Вот так встреча!

Он бросился к ней:

– Женька, как ты здесь оказалась? Знаешь что-нибудь про Раю? Они живы?

– Борис Владимирович! Не может быть! Да живы, живы! Рая только что пошла домой с ночной смены. Давайте я вас провожу.

Женя схватила его за руку и потащила за собой. Они прибежали в длинный барак, на скорую руку построенный для эвакуированных.

Бабушка к этому времени получила извещение, что ее муж пропал без вести, и все глаза выплакала от такого горя. А тут – он! Бросилась его целовать, обнимать, а когда наплакались, дедушка пошел за занавеску, где на большой кровати, той самой, что увезли из Стари, спали дети: девочка Наточка, мальчик Юрик и… какой-то малыш с соской во рту.

Дедушка вернулся из-за занавески с потемневшим лицом:

– Рая… а третий – кто?

Тут бабушка принялась хохотать:

– Ах, батюшки! Да это ж Римкин! Помнишь, сестра была беременной, когда вы ушли на войну? Вот Генька у нее и родился. Она сейчас на работу побежала.

Ну тут уж они вместе расхохотались. Больше не расставались…

В этот день собралась вся наша семья, за длинным столом поместились три поколения. Поводом для встречи послужил юбилей: нашей любимой бабушке исполнилось восемьдесят лет. Рядом с ней сидел дед Михаил, с которым она прошла всю жизнь рука об руку, – мы воспринимали их как единое целое.

Я смотрела на лицо бабушки, покрытое сетью морщинок, и мне казалась, что каждая – отражение наших проблем и забот. Постарела бабуля, но в глазах то и дело мелькали молодые озорные искорки. Прежним был и голос, до сих пор завораживающий, когда она пела.

За ее спиной осталась большая жизнь, хрупкие плечи выдержали тяжелые испытания, материнское сердце вмещало заботу обо всей огромной семье. Своей любовью она отогревала наши души, поддерживала советом. Даже когда мы выросли, стоило ее ладони коснуться головы, и все проблемы, как в детстве, уходили.

Дед рассказывал, как они познакомились. В ту далекую пору он был лихим наездником, вожаком комсомольской ячейки и первым гармонистом на селе – словом, видным и завидным женихом. Девушку Машу встретил случайно на поляне среди берез. Вообще-то вначале он услышал пение, прислушался – и затаил дыхание, боясь спугнуть чудо. Оказалось, чарующий голос принадлежит хрупкой девушке, ловко орудующей серпом.

Несколько раз Михаил приближался к опушке, да вот познакомиться так и не решился. Вскоре подвернулся подходящий случай: девушка уложила сено в телегу, но копна оказалась слишком высокой, и на повороте телега наклонилась, завалившись набок. Михаил тут же подоспел на помощь, выровнял телегу. Девушка приветливо улыбнулась, поблагодарила, и сердце парня навсегда осталось в плену ее глаз. Незнакомка оказалась дочерью лесника.

Вскоре они поженились. Любовь превратила норовистого жеребца в ласкового ягненка. Жили они в любви и ладу. Семья пополнилась тремя сыновьями, ставшими радостью для матери и поводом для гордости отца.

А потом была война… Мужчины ушли на фронт, и вся забота о детях легла на плечи бабушки. Выживали за счет лесных даров: собирали грибы, ягоды, дикие яблоки и груши. На лесных полянках бабушка высаживала картошку, кукурузу, просо. На древесный уголь, который производили всей семьей, выменивали в городе хлеб и муку. Дети работали много, наравне с матерью. За лица, перемазанные сажей, их прозвали чумазыми галчатами.

В лесу, у самых болот, находился лагерь партизан. Немцы боялись туда сунуться, но часто бомбили то место. Как-то утром семью разбудил рев самолетов, и зарево пожара осветило лес. Бабушка ушла в лес и вернулась лишь поздно вечером, еле-еле дотащив на мешковине раненного в ноги партизана. Он был совсем плох: стонал, метался в бреду. Бабушка своей заботой и целебными травами выходила его, и партизан вернулся в отряд.

К семейным легендам относится и история о том, как моя мама оказалась в бабушкиной семье. Дети собирали хворост и увидели младенца, завернутого в шерстяной платок. Ребенок настолько ослаб, что даже не мог плакать. Рядом лежала мертвая мать. Бабушкины сыновья принесли дитя домой. Найденыш оказался девочкой, и назвали ее Надей – Надеждой.

Бабушка приняла ее как родную – считала, что это Господь послал ей дочку. Благодаря молоку козы Дашки моя мама выжила, выросла здоровой. Кстати, это только в семье козу звали Дашкой, а вот сельчане величали ее уважительно – Дарьей Петровной. Имя Дарья было производным от слова «дарить», ведь бабушка отдавала молоко даром, и оно поставило на ноги не только мою маму, но и многих других людей, ослабленных в годы войны.

Та коза была на удивление строптивой и непослушной: свободно гуляла по лесу, не признавала привязи, а вечером сама возвращалась в сарай, но молочка приносила больше других. А еще Дашка отличалась хитростью: убегала в случае опасности, и никто не мог ее поймать, а если к дому приближались посторонние, она исчезала из сарая. Так коза и пережила войну.

Вернувшись с войны, дед порадовался Надежде, принял ее, как родную дочь, называл дитем войны. Жили они ладно и складно. Всех детей на ноги поставили, когда же сыновья обзавелись своими семьями, то разлетелись из родного гнезда, а моя мама всю жизнь провела рядом с приемными родителями, стала их опорой в старости.

В начале каждого лета мы, внуки, приезжали в гости к нашим любимым старикам. Помогали бабушке по хозяйству, собирали грибы, ягоды. Особой наградой для нас была вечерняя прогулка по лесу: бабушка шла впереди, а вся ватага послушно следовала за нею. По дороге она пела песни, объясняла, как ориентироваться в лесу, показывала, где растут целебные травы. Бабушка была малограмотной, но по-житейски очень мудрой – многому мы у нее научились.

Как-то раз отдыхали на опушке, и бабуля рассказала, почему ручей называют родником: корень этого слова – «род» – обозначает, что именно скромный источник становится основой чего-то большего. «Родник мал, – напевно говорила бабушка, – но он соединяется с другими, и становятся они полноводным потоком. Так из маленького ручейка рождается великая река. То же самое и с «народом»: каждый род образует семью, и все они связаны друг с другом, так как есть у них что-то общее. Вот и слово „Родина“ имеет тот же корень…»