Михаил Дмитриев - Цель – Мавзолей и далее… Из морока постмодернизма в окопы Донбаса

После второго задержания Максим серьёзно призадумался. Он ещё тогда давно в камере на «Матросской тишине» понял, что никакие деньги не стоят заключения в вонючих стенах, но в те времена он был молод и не видел для себя иной жизни; конечно, он стал осторожней, но род деятельности не сменил. Другое дело сейчас: во-первых, он уже многого добился; во-вторых, понял, что в третий раз ему может и не повезти. Когда Максим оказался вне стен ИВС, в его мозгу запустился новый мыслительный процесс, его очень утомило постоянное напряжение, каждодневное ощущение опасности, надоели бесконечные интриги, коррупционная возня. Ещё более крупный перелом в его сознании произошёл после Амстердама. За последний год Максим кардинально изменился, раньше это был хищник, сейчас человек с чуть-чуть потеплевшей душой. Он осознал свинство своего бытия и понял, что его неминуемо ждет ад.

После неудачного разговора с Мамулой, кстати, Максим сразу не выбросил телефон, который был у него специально предназначен для общения с чеченцами, перед ним опять встал вопрос, где взять взрывчатку. Ещё в начале девяностых на боксёрских сборах Максим свёл дружбу со сплочённой шайкой сорвиголов, также как и он тогда недавно начавших бандитскую карьеру. Эти парни проживали в небольшом подмосковном городе на границе с калужской областью, но считались подольскими. Именно к этим стареющим боксёрам, обложившим данью свой городок ещё двадцать пять лет назад и до сих пор исправно её получающим, обратился за помощью Максим. Он знал, что эти динозавры его не сдадут точно, потому что являются «правильными пацанами» в полном смысле этого слова. В Москве таких давно уже не осталось. Случалось, Максим выручал их своими связями, был для них старинным полезным московским знакомым, и поэтому надеялся, что они ему помогут, чем смогут и не ошибся.

– Есть у нас один любитель оружия и по совместительству чёрный копатель, – сказали Максиму парни, – давно его знаем, он с омоновцами водит общение, кое-что они ему из командировок тащат, но человек порядочный, месяц назад купили у него хорошую балалайку – АКМ-7,62 в хорошем состоянии, при желании он может и интересную модель какого-нибудь «Зиг Зауера» достать. Живёт он у нас на районе на даче, сажает картошку, вскапывает что-то там, пропалывает, но один участок, чувствуется, поливает машинным маслом. Он весь зашифрованный, торговлю ведёт через надёжных посредников, но тебя, как нашего близкого, мы с ним напрямую сведём.

Старые рэкетиры, они даже не стали интересоваться, зачем Максиму столько взрывчатки:

«Надо – значит надо», да и «меньше знаешь – лучше спишь»; главное, они видели в нём человека разумного и опытного, который «лишнего косяка не запорет», и к которому впоследствии можно будет обратиться с аналогичной серьёзной просьбой.

Скоро Максим приобрёл всё необходимое, считалось, что очень за дорого, может, знакомые бандосы тоже нагрели на этом руки, но для него в таком деле это был сущий пустяк.

Задача, которую перед собой поставил Максим, приобрела над ним какую-то таинственную власть. В событиях, которые с ним происходили, он стал видеть некие знаки предначертания.

На днях он встречался с одним из чекистов. Встреча происходила в неприметном кафе экстранеформального толка в районе Кузнецкого моста. Максим и «чекисты» выбрали его местом своих регулярных встреч. Данное заведение имело ряд особенностей: во-первых, любой обычный посетитель, в том числе и так называемый «топтун», – сотрудник службы наружного наблюдения – был здесь в диковинку и контрастировал с основной повседневной публикой этого кафе – зелёной панкующей молодежью и сразу выделялся на её фоне; во-вторых, здесь было два отдельных выхода, причём на разные оживлённые улицы. У Максима и чекистов было принято называть это место «у дураков». Созваниваясь, они так и говорили: «Встречаемся у дураков» или «Пойдём к дуракам»; допускались также вариации: «Пообедаем у балбесов», «Жду в дурдоме», «Пойдём в маразм».

Поздоровавшись, приколист сразу похвастался Максиму, что нашёл себе новую девушку.

– Коммерческую? – спросил Максим.

– Нет, у нас всё по любви! Хочешь, покажу фотографию?

Приколист показал на экране своего телефона снимок злобной толстенной бабы, которая с остервенелой гримасой била палкой, какой выбивают ковры, по толстой, красной, воспалённой заднице голого мужика.

– Это я! – сказал приколист, указывая на задницу.

Максим рассмеялся.

– Забавно… Откуда ты скачиваешь эти фотки?

– Говорю тебе – это я! Я у неё в сексуальном рабстве! Хочешь присоединиться?

– Ладно, хорош прикалываться!.. Говори, зачем звал?

Приколист заговорщицки немного понизил голос, сказал:

– Тут одни бывшие альфовцы, мы тебя с ними раньше знакомили, видели в «Украине» твой конфликт с «чехами».

– Да? Мир тесен. Я их не видел.

– Да ты вообще, они говорят, как ненормальный был, глаза как у наркомана. В упор на них смотрел и не видел. «Чехи» после того, как ты ушёл, выбегали на улицу тебя ловить, очень злые были, но ты уже уехал. Что случилось, альфовцы не поняли, ты с ними дерзко что ли поговорил. Вообще «чехи» бывают трёх видов: первые – официальные, окружение О – великого, вторые – старые московские бандиты и третьи – беспредельные морды, махновцы; иногда между этими видами бывают ротации. Твоих «чехов» знают: они частично относятся ко второму виду. Короче, с ними мы можем решить вопрос – надо?

– Нет! У меня нет с ними вопросов!

– У тебя нет, у них к тебе есть! Говорю тебе, они очень злые были.

– Да мне всё равно, какие они были! У меня нет с ними никаких вопросов.

– Смотри.

– Здесь нечего смотреть!

– Я не о том, сюда смотри! – он указал на молоденькую официантку в очень короткой клетчатой юбке. Она стояла к ним спиной и протирала столик. Девушка то и дело наклонялась, Максим заметил необычную наколку в форме женской подвязки.

– Как думаешь, она очень развратная? – спросил приколист.

– Нет… просто дура.

Чекист задумался. Его размышления прервал телефон, свалилась СМС, чекист открыл сообщение. Его глаза расширились, он выдохнул: «Ух» и показал экран телефона Максиму. Увидев снимок, Максим тоже оторопел: на восточном ковре лежало тело обезглавленного мужчины, голова с торчащей из шеи рукояткой длинного ножа находилась между ног убитого.

– Я его знаю! – сказал фээсбэшник – несколько раз видел в командировках, бывший заместитель начальника УВД одного из районов Дагестана.

Чекист позвонил отправителю СМС. Из их разговора Максим понял, что банда ваххабитов ворвалась в дом к бывшему полицейскому и зарезала его на глазах жены и детей.

– В советские времена и в страшном сне не приснилось бы, что такое может происходить в солнечном Дагестане – сказал Максим, когда чекист закончил беседу по телефону.