Михаил Дмитриев - Цель – Мавзолей и далее… Из морока постмодернизма в окопы Донбаса

– Я слышал, – сказал он Мамуло, когда они наконец уселись за другой стол, – некоторые себе специально уши ломают, чтобы окружающие боялись.

У Максима было ощущение, словно он летел с горы. Он как будто специально лез на рожон.

– Эти других ломают, головы ломают… Ты им (Мамуло сделал акцент на им) про специально сломанные уши скажи. Эти ребята настоящие чемпионы, я помогаю им, спонсирую их дорогу в спорте.

Немного развязано Максим перешёл к делу и объяснил, что ему нужно. Мамуло попытался вынюхать, зачем ему тротил и детонаторы. Максим не говорил.

– Тебя примут, напугают, ты меня сдашь! – буркнул Мамуло.

Максима задели слова «напугают» и «сдашь», нужен был ответ.

– Кто меня напугает?… А? – тихо, но сурово рыкнул он. – Меня не раз принимали, кого я сдавал? Я сказал, что мне нужно! Ответь: поможешь или нет?

Мамуло мгновение внимательно смотрел на Максима, он не понимал его агрессивного настроя. Подумав, что его буйная интонация могла долететь до поломанных и не поломанных ушей угрюмых товарищей за соседским столиком, решил взорваться за место тротила.

– Слушай! – гаркнул он. – Я тебе кто – склад?! Ты что просишь?

Максим молча поднялся и направился к выходу.

– Забудь тэлэфон мой! – кричал ему вдогонку Мамуло.

«Это мне надо сменить телефон, – подумал Максим, – ведь запросто сдаст бывшим коллегам N… Как я мог так опростоволоситься? Где мозги? К кому обратился с просьбой и что вообще на меня такое нашло? А ведь с Валидом я всегда ладил.

У Максима давно были выстроены чёткие деловые отношения с чеченцами. Зная их особенность поддавливать и пытаться по максимуму влезать в темы, Максим никогда не запускал их дальше положенного. Он всегда предельно чётко обговаривал условия и суммы и эта схема работала: предложение – выполнение – оплата и не более. Максим вёл пёструю жизнь и имел за спиной большой опыт. Он не лукавил, когда сказал Мамуло, что его не раз «принимали». В девяностые Максим отсидел полгода на «Матроске» по подозрению в вымогательстве. Задерживал его легендарный РУБОП. Максим уже тогда тяготел к общению с финансистами и по просьбе последних наехал на одного крупного банковского мошенника, кинувшего банк на серьёзную сумму. Мошенник забил Максиму стрелку якобы с другой братвой, но «подтянул» РУБОП. Максима и его товарищей «приняли» максимально жёстко.

Беспрерывно били и пытали полдня. Как оказалось рубоповцы сами «получали» с мошенника и хотели навек отбить у бандитов желание на него наезжать. Занимающийся спортом, физически крепкий Максим несколько раз терял сознание, но потом вновь приходил в себя. Эти пытки Максим запомнил на всю жизнь, как и покрытые старой запёкшейся кровью белые кроссовки рубоповского вожака. Позже Максим слышал, что как только сняли крёстного отца шаболовских костоломов Рушайло с поста министра МВД, именно этих рубоповцев потихоньку арестовали сотрудники ФСБ, на борцах с гангстерами висели убийства и десятки случаев похищения людей. Второй раз Максима задерживали менее года назад. Одно суровое по специфике своей деятельности подразделение МВД при силовой поддержке ОМОНа накрыли несколько его обнальных площадок. Оперативники хорошо подготовились, месяц слушали телефонные переговоры Максима и его сотрудников, собрали необходимые улики. После этого случая Максим стал очень осторожен в общении по мобильному. Во время обыска в офисе Максима было изъято около восьми миллионов долларов, большая часть которых оказалась незапротоколированной и совершенно испарилась. Вскоре в камеру ИВС, где находился Максим, пришёл молодой оперативник из из числа тех, кто его задерживал и на экране своего мобильного показал цифру ещё в 3 миллиона долларов за прекращение уголовного преследования, иначе Максиму будет вынесена мера пресечения арест и до суда он точно просидит в тюрьме, а как суд решит «бабушка надвое сказала». Максим подключил своих покровителей, те хлопотали, и цифру удалось сократить до миллиона. С этими покровителями Максима когда-то давно познакомил Палыч, свёл для решения одного вопроса и потом даже не догадывался, что Максим продолжил с ними общение. Это были два друга, оба потомственные чекисты, ровесники Максима, заядлые байкеры, каждый из них держал по несколько мотоциклов, в холодное время года они передвигались по городу в фешенебельных автомобилях с водителями. Пока им не закрыли выезд за рубеж, они успели на мотоциклах исколесить всю Европу, были даже в Южной Америке. Эти сотрудники слыли кутилами и весельчаками, вместе с Максимом они шатались по стрип-клубам, дорогим борделям и модным дискотекам. Несмотря на то, что оба были семейные, содержали любовниц. Они хотели Максима затянуть в байкерство, но он оставался верен спортивным авто. Юмор у них был специфическим, и, как правило, ниже пояса. Они вечно подкалывали друг друга. Несмотря на свое показное раздолбайство и разгульный образ жизни, оба были профессионалами в своем деле, могли трудиться до седьмого пота, если того требовали обстоятельства. Оба они были отчаянными патриотами, от всей души желали блага России и, что самое удивительное – искренне ненавидели коррупционеров. Именно эти два чекиста-приколиста помогли Максиму снизить цену за свое вызволение и даже устроили ему встречу в ресторане «Узбекистан» с теми, кто спланировал и организовал наезд. Это были два ещё более уникальных человека, очень известных в своём кругу. Оба сотрудника были азербайджанцами, службу начинали в Московском РУБОПе, в отделанных в восточном стиле с коврами и кальянами кабинетах сражались с этническим криминалом. После ликвидации РУБОПа перешли в ДЭБ, где возглавили борьбу с незаконным оборотом золота и драгметаллов, которая свелась к «окучиванию» и «прикручиванию» крупных ювелирных сетей. Скандально засветившись в ДЭБе, они изменили фамилии на русские и перешли в вышеупомянутое подразделение. Если бы Максиму сказали, что перед ним сидят милиционеры, он ущипнул бы себя за ухо, он видел вальяжных наглых баев, в усыпанных бриллиантами часах с турбийонами.

– Интересная штука! – сказал Максим одному из них, указывая на усыпанную крупными алмазами пряжку ремня.

– Тридцать шесть тысяч долларов и это с большой скидкой! – нехотя, но гордо ответил владелец чудо-ремня – настоящая цена ей – сто!

Максим знал, что эти два сотрудника сломали жизнь многим, кто не смог откупиться, многих наказали, изъяв крупные партии товара. Они занимались большими проектами, в своё время принимали участие в наезде на структуры «Евросети». Говорили, что они владеют сетью отелей в разных уголках Европы, куда летают на своём самолете «Сэссна».

Во время беседы с баями в погонах и чекистами Максим на некоторое время ушёл в туалет, оставив на столе некоторые свои вещи, в том числе ключи с маленьким брелоком, в котором был вмонтирован диктофон. Этот диктофон Максиму изготовил знакомый Кулибин, он был единственным в своём роде, брелок Максим покупал сам. Максим часто пользовался этим устройством. Подобные серийные вещи сотрудники органов могли «расшлёпать». Максим не исключал, что баев на него натравили его знакомые приколисты. Вдруг, они, когда его нет, пообщаются на эту тему, сейчас же работники спецслужб прежде всего коммерсанты, а не те асы, что были раньше. Прослушав потом запись, Максим немного успокоился. Разговор в его отсутствие протекал в том же русле, Максима ничего в нём не насторожило: «Вроде не они».