Михаил Дмитриев - Цель – Мавзолей и далее… Из морока постмодернизма в окопы Донбаса

Эффект был ошеломляющим, бизнесмен «закошмарился» по полному и был обобран до нитки, однако львиную долю с этих денег себе загребли «старшие», молодым достались лишь крохи. Своей зверской акцией они заслужили репутацию кровавых придурков, к ним стали относиться настороженней и перестали допускать к крупным делам.

Спустя четыре года в том же лесу был застрелен Тигрёнок. Опустившийся, похудевший до состояния скелета наркоман, он был приглашен якобы на дружеский пикник, но вместо шашлыка получил пулю в затылок.

Максим до сих пор помнил обезумевшие от ужаса глаза молодого бомжа, когда Тигрёнок занес над ним косу; помнил лежащую на боку голову, с глубоким багровым нутром – чревом, лужу черно-багровой крови с тонкой ниткой – струйкой какой-то бледно-жёлтой слизи.

Вспоминая эти сцены, Максим выл, метался на кровати, глаза его горели, что-то колючее, постороннее распирало и в то же сжимало голову.

Несколько раз во сне к Максиму приходила мать убитого. Она рассказывала ему жизнь своего сына. Они жили в Калуге. Максим рыдал, ползал у нее в ногах. Он узнал, а может и вспомнил, что несчастного звали Алексеем. Он даже увидел его совсем маленьким. Мама всё спрашивала ребёнка: «Алёша, где мячик? Где мячик, сынок?» Светловолосый карапуз бегал по убогой маленькой комнате, находил мяч и, улыбаясь, показывал его маме. Они жили в крайней нужде, отец пил, распускал руки и во время запоев тащил из дома всё; у них не было даже ручек на межкомнатных дверях. По развитию Алёша сильно отставал от своих сверстников, был тихим, забитым, когда подрос, учился в школе для умственно отсталых. Отец умер во время одного из своих запоев, когда Алёше было 12 лет. С детства он познал, что такое труд: мыл машины, работал то там, то здесь, чаще на каких-то подработках. Все удивлялись его выносливости, он не чувствовал усталости, работал как заведённый и делал перерыв только когда совсем валился с ног. Когда Алексей снимал рубашку или свитер, люди замирали, видя сухой, жилистый торс, это были не мышцы, а упругие как камень переплетенные жгуты. Многие пользовались простотой Алексея и за долгую тяжеленную работу платили гроши, а бывало просто давали поесть, но он никогда не спорил и не роптал. Как-то, когда Алексею уже было за двадцать, его в качестве дармовой рабсилы привлекла компания бойких ремонтников квартир. Вначале они окучивали жителей Калуги, затем перебрались в Москву. Но на каждого халтурщика и проныру найдётся более наглый и ловкий жулик. Сделав евроремонт на квартире одного пожилого участкового, мастера вместо денег получили отборный мат и угрозы, а Алексей, как самый безответный, удар совковой лопаты по спине. В довершение ко всему участковый отобрал для каких-то своих целей у Алексея паспорт. Компания ремонтников, евробригада, как они себя называли, развалилась. Некоторое время Алексей болтался по Москве, перебивался случайными заработками, бомжевал, пока на свою беду не встретил Максима, именно он провел с ним беседу и заманил на заклание.

Максиму становилось жутко, когда он вспоминал, каким бесом он был. Теперь он смотрел на свою жизнь через призму двух фраз, когда-то сказанных отцами Церкви: «Если бы люди знали, что творится с грешниками в аду, они готовы были бы прожить остаток дней на самом узком маленьком участке скалы, висящем над пропастью», «как настоящий огонь отличается от нарисованного, так и адский огонь отличается от настоящего».

Сейчас Максим уверенно держал пост, ходил в храм на службы. Он стал реже осуждать людей, у него появилось желание давать, а не брать. Совершил он за это время и ряд добрых дел, требующих крупных денежных вливаний. Совершил их тайно, не выпячиваясь, как и надо по Евангелию творить благие дела. «Хвастающий о своём добром деле уже получает награду». «Благие дела нужно творить так, чтобы левая рука не знала, что делает правая». Глядя на людские страдания и помогая их хоть как-то смягчать, он помог и себе. Как-то само собой он перестал пускать в свой мозг мысли о блуде. Во-первых, он отвлекал, во-вторых, хорошо знал, что стоит только дать похоти один шанс и она свернёт, скрутит его волю в калач, настроит ум только в одном направлении и уже не отпустит, пока вновь не случится падение.

Постепенно у Максима формировалось другое мировоззрение, он начинал смотреть на события под иным углом. Вот два примера этому. Недавно было совершено покушение на прежнего знакомого Максима, некоего Печенина, который, кстати, тоже когда-то принял участие в отсечении головы в лесу. Киллеры намеревались убить Печенина, но по ошибке расстреляли его охранника, одинакового с ним роста и телосложения парня, бывшего десантника, служившего на Кавказе. Охранник вышел из автомобиля Печенина, получил автоматную очередь и за чужие грехи умер на месте. Люди, знавшие Печенина, говорили, что ему повезло и Провидение его опять спасло. Максим так не думал. Он хорошо знал Печенина по бандитской молодости, тогда его звали Печенье или Пью, это был наглый, жадный интриган и мокрушник, готовый, если ему было выгодно, продать всех и вся. Максим считал, что Пью вовсе не повезло, в дополнение к немалому багажу его грехов добавился еще один тяжкий – из-за него и вместо него погиб простой и совершенно безобидный парень, единственный сын у родителей-стариков. Просто время наказания Пью еще не пришло, но оно обязательно наступит и будет более суровым. Максим мог предположить вследствие чего в мирное время отдал Богу душу и охранник, выживший в своё время в горячей точке и не один раз рисковавший там своей жизнью. Он попал под опеку Печенья и тот имел на него свои виды. Печенье втягивал своё окружение в грязные и опасные авантюры, заманивал совместными гнусными оргиями, обещая золотые горы и потом, как правило, подставлял. Что стало бы с личностью охранника, с его душой, останься он жить – неизвестно.

Второй пример. Максим узнал от своего приятеля, что тот собирается отправить на аборт свою третью по счёту жену. «Понимаешь, – делился с ним товарищ, – я хотел с ней расстаться. И вот, на тебе – она залетела» Максим не стал говорить про смертный грех и про то, что зачатый плод уже имеет душу и понимает, что его убивают (Максим недавно смотрел об этом передачу, побольше бы таких!). Он сказал: «А если ты больше не будешь иметь детей? – (товарищ в сорок лет был бездетным), – У тебя мог появиться малыш, а ты его убил! Будешь жить с женой, не будешь – другой вопрос. У тебя есть шанс иметь ребёнка. Все мы под Богом ходим, вдруг авария или ещё что!» Позже Максим узнал, что приятель с женой расстался, но купил ей квартиру, передал собственность, приносящую доход, но с условием, что если она по глупости или по малодушию сделает аборт – он отберёт всё обратно.