Михаил Дмитриев - Цель – Мавзолей и далее… Из морока постмодернизма в окопы Донбаса

Сейчас Максиму позарез нужен был Валид, он рассчитывал на его содействие в приобретении тротила и детонаторов. Но Валида в данный момент в Москве не было. Максим слышал, что у него произошёл конфликт с группой кавказских воров в законе. На какой-то «стрелке» Валид и его братва жёстко поломали двух воров: одному выбили глаз, другому прострелили ногу. На другой день их родственник, известнейший вор всероссийского масштаба, попытался отловить чехов возле мечети и устроить им достойную «ответку», но еле унес ноги от бородатой толпы правоверных. Между ворами и Валидом разгорелась война. Вскоре полиция задержала вора всероссийского масштаба, у него были якобы найдены наркотические вещества. Серьёзным репрессиям подверглись и другие его близкие, участвующие в данном конфликте. Опасаясь покушения, Валид пересел в бронированный джип и увеличил охрану, на бешеной скорости вереница чёрных бронников носилась по Москве, неизвестно было, в какой из них находится Валид. Постоянными атрибутами его теперь стали чёрные очки, бейсболка и накинутый сверху нее капюшон, в этом наряде он смахивал на криминального рэп-исполнителя. Как и ожидалось, воры не остались в долгу. Вскоре получило новое дыхание запылённое уголовное дело, когда Валид кого-то избил в гостинице «Украина», его объявили в розыск и он был вынужден выехать из страны.

На время отсутствия Валид передал бразды правления бандой своему дальнему родственнику, которого все по какой-то причине называли Мамуло. Этот Мамуло, на взгляд Максима, был самый никчёмный, подлый и трусливый член группировки. О жадности Мамуло ходили легенды. Сам Валид над этим неоднократно посмеивался. Толстый, рыхлый, несуразный Мамуло, не будучи чистокровным чеченцем, прилип к Валиду как пластырь к волосам. Единственное, в чём Мамуло преуспел, по мнению Максима, это в искусстве лести. В присутствии Валида Мамуло вечно восторгался его величием и «славными подвигами», искусно играя на честолюбивых струнках тёмной души этого хищника.

Основной бизнес у Мамуло был под стать его характеру: он крышевал и являлся учредителем ряда связанных между собой компаний по продаже лекарств «от всех болезней». Используя принципы сетевого маркетинга, лживую навязчивую рекламу, эти шарлатаны дурили больных людей, преимущественно стариков, навязывая им «чудо-средства». У этих гиен выработался нюх на доверчивых пенсионеров, хватающихся за соломинку в желании победить недуги. В общении гиены представлялись врачами, светилами науки, знатоками восточных медицинских практик и, оперируя зазубренными медицинскими терминами, обещали полное стопроцентное выздоровление, цинично выманивали отложенные на чёрный день средства.

Помимо бизнеса за Мамуло тянулся шлейф мерзостей и на личной почве. Известно было, что он увёл жену у состоятельного девелопера. Похотливые глаза бывшей проститутки, зашоренные однообразной рутиной сытой жизни со старым пьяницей мужем, увидели в Мамуло храброго и гордого горца, настоящего мужчину. Дежурные кавказские слова-штампы были восприняты как огонь пылких, но сдержанных чувств.

Далее случилось вот что. С помощью Максима и ряда беспредельных решений чеченских и дагестанских судов (кстати, Максим обращался к Валиду, когда ему требовались подобные судебные решения), Мамуло и Валид отжали большую часть собственности обманутого мужа. Чеченский ЧОП силой вытряхнул охрану с этих объектов. Максим слышал, что дама вскоре родила Мамуло сына, хотя ранее было известно, что горцы развлекались с ней по очереди в какой-то сауне. Не желая общаться с Мамуло, Максим позвонил Валиду, спросил как с ним увидеться, сказал, что готов вылететь к нему за границу.

– Нэ, нэ получится, – ответил Валид, – я далэко. Мамуло всэм рулит. Он компэтэнтэн. С ним встрэчайся.

Перспектива встречи с «компэтэнтным» Мамуло не порадовала Максима, но он усмехнулся над этим «я далэко». «Как это все-таки отдает атмосферой из „Мимино“», – подумал он и вспомнил два забавных случая. Тогда он приезжал по делам в Грозный. Максим, Валид и несколько чеченцев что-то обсуждали, стоя у тюнингованного «Хаммера» Валида, дело происходило в центре города у одного из ресторанов. Максим заметил, что уже продолжительное время рядом с ними крутился чеченский подросток лет 14-ти; то отходил, то приближался и что-то очень внимательно рассматривал. Максима удивило его поведение.

Наконец подросток подошел и что-то спросил по-чеченски. Валид ему коротко ответил.

– Что он хотел? – спросил Максим.

– Узнал, продаём мы диски на «Хаммере»?

Я сказал, нэт.

Получив ответ на мучивший его вопрос, подросток удалился восвояси. Это необычное любопытство молодого автолюбителя, покорённого огромными блестящими дисками никак не озадачило чеченцев, не рассмешило их, вопрос показался им закономерным, далее разговор протекал в прежнем деловом русле.

Усевшись в «Хаммер» к Валиду, они поехали по городу. У Валида зазвонил телефон, это была его жена. Валид разговаривал с ней по громкой связи, некоторые фразы были на русском.

– Ты где? – поинтересовалась жена.

– По трассе еду, а ты?

– В центре плюс-минус.

Максим заметил, что и вопрос и ответ полностью устраивал супругов, хотя, в его понимании, абсолютно было не ясно местонахождение обоих.

Подобные эпизоды в поведении горцев случались регулярно, Максим воспринимал их как этнический колорит. Но он не сомневался, что чеченцы гораздо ближе русским по менталитету, чем инопланетяне голландцы нейтральные по отношению к однополым связям, чем норвежцы, допускающие системное изъятие детей из семей и прочие толерантные европейцы. Общаясь с чеченцами, он знал, что у них есть чему поучиться – это и уважение к своим старшим, и помощь родственникам, и верность традициям. Ему был близок доминирующий в их среде культ силы. Максим уважал Валида за его религиозность, чеченец строго держал мусульманские посты, совершал положенные намазы.

Максим договорился встретиться с Мамуло в ресторане гостиницы «Украина». Предстоящая встреча напрягала и раздражала Максима. Он уже жил другой жизнью и ему не хотелось погружаться вновь в атмосферу «тёрлова», и особенно просить о чём-либо Мамуло.

Уже с утра в день встречи Максим был взвинчен, как-то внутренне не собран, мысль его гуляла. Знакомая до боли пошло-яркая атмосфера ресторана, столики утыканные сбродом из напыщенных фурий и примоднённых «решальщиков», взбесила Максима с первой минуты.

Мамуло и его суровая компания занимала два сдвинутых рядом стола. Среди этой банды особо выделялся огромнейшего роста чеченец с ваххабитской бородой в чёрной спецназовской форме. На ремне бородача висела кобура. «Не факт, что ствол боевой, скорее всего травматика, – пронеслось в голове у Максима, – однако как всё-таки чехи любят такие понты». Максим отозвал Мамуло за пустой соседний столик. Они еще не успели за него присесть, как подошли два коренастых молодых чеченца в одинаковых куртках с эмблемой миксфайта. Они обнялись с уже присутствующими, поздоровались с Максимом. Он заметил у обоих переломанные уши. Также от Максима не ускользнуло, как в отсутствии Валида поменялись манеры Мамуло, сейчас он ощущал себя лидером, держался важно и самодовольно. Максим всегда испытывал неприязнь к этому грузному и вечно сальному типу. Сейчас эта неприязнь превратилась в бешенство. Странная смесь злости и бесшабашности подняли его душу кверху точно легкую пьяную пену.