Ольга Рожнёва - Небесные уроки

Вскоре понял: молитва и благодать Божия восполняют количество пищи.

Как-то он купил Анне Ивановне йогурт, чтобы скрасить её скудную трапезу. Она съела этот йогурт, а потом строго – а она могла быть одновременно и приветливой и строгой – сказала: «Больше мне таких вещей не носи».

Случилось это, конечно, не в пост, но такая роскошь, по её мнению, была совершенно напрасной, вносила нечто чуждое в обычный уклад. А был этот уклад действительно очень строгим, если не сказать жёстким, при том что старица много лет, не обращаясь к врачам, почти ничего не говоря родным, болела раком.

Уже находясь на смертном одре, она попросила каши. Это было Великим постом. Дочь сварила ей кашу на молоке, но Анна Ивановна сказала только: «Ведь пост идёт» – и не стала есть.

Эта обычная старушка оказалась аскетом, подвижницей, воином Христовым.

А как она к причастию готовилась! Как молилась! Каждый день читала Псалтирь – для неё это было как воздух, без этого день не мог быть прожит. Поминовение усопших почитала своим долгом… Доставала сумку, а там – множество записок, некоторые совсем старые, истёртые. Ей давали эти записки для поминовения – и она ни одну записку не выбросила. Поминала всех на Псалтири.

Игорь Николаевич вспоминал, что, заезжая за старицей по утрам, чтобы отвезти её в храм, он сразу замечал, какие красные, слезящиеся у неё глаза – ночи напролёт она молилась и плакала.

Что же ты меня сегодня не помянула?

Старица поминала в келейной молитве одного человека, который покончил с собой. Как-то раз она не смогла на молитве помянуть всех, за кого обычно молилась.

Ночью ей снится сон: из огромной страшной бездны тянется вверх лестница. По ней карабкается мужчина. Только он поднимется на одну ступеньку – его ветром назад сносит. Поворачивается к ней лицом, и она понимает, что это тот самый человек, который покончил с собой. Он печально смотрит на неё и спрашивает:

– Баба Аня, что же ты меня сегодня не помянула?

Внучка Анны Ивановны, Ольга Шашкова, кандидат исторических наук, рассказала мне о бабушке и её родителях.

Старица была из большой семьи. Её мама, Вера Васильевна, прабабушка Ольги, родилась в 1886 году в Данковском уезде Рязанской губернии. Была «огневая», рукодельная.

Юной девушкой, было ей около восемнадцати лет, вышла замуж за вдового кузнеца, Ивана Михайловича Холопова, из большого приокского села Дубровичи. У него на момент сватовства подрастало трое детей: старшая дочь Наталья, шестнадцати лет, сын Иван, четырнадцати лет, и младшая дочка Люба.

С его сыном Иваном в детстве произошла одна странная и чудесная история. Будучи младенцем, он тяжело заболел. Ему становилось всё хуже и хуже, и было уже понятно, что до утра он не доживёт.

Отец его, Иван Михайлович, всю ночь молился перед иконой святителя Николая Чудотворца о спасении сына. После горячей молитвы он услышал громкий, укоряющий его, и как бы сожалеющий о нём голос, исходящий от иконы: «Глупец…» Когда отец поднялся с колен и подошёл к младенцу – тот выглядел совершенно здоровым: чудесное выздоровление произошло мгновенно. Мальчик вырос, но жизнь его сложилась не самым лучшим образом. Но об этом – чуть позже.

Прежде чем пойти за вдового кузнеца, прабабушка Вера за советом о замужестве съездила в Саров. До самой смерти над её лежанкой висела простая, бумажная, но в рамочке, иконка преподобного Серафима Саровского, которому она всегда молилась. Сейчас эта икона бережно сохраняется в семье родных. Очень вероятно, что эта поездка прабабушки совпала с торжествами прославления преподобного Серафима.

В 1904 году, 23 июня – на святителя Василия Рязанского – в семье родилась дочь Ольга, а в 1908 году – Анна. До 1918 года прабабушка Вера родила ещё пятерых деток, двое из которых были мальчиками. Выжили и выросли все. Примерно через три-четыре года после свадьбы в дом пришли ещё трое племянников – скончалась жена одного из братьев прадеда Ивана. Анна Ивановна, сама трудившаяся всю жизнь, потом вспоминала, что печь в доме топили дважды, а значит, дважды пекли хлеб. Это было признаком не столько достатка, сколько большой семьи.

С падчерицами у Веры Васильевны сложились очень тёплые, добрые отношения. А вот пасынок Иван, который был ненамного младше своей мачехи, воспылал к ней лютой ненавистью. Шла Гражданская война, он достал где-то наган и похвалялся тем, что совсем скоро убьёт «мамашу». Анна, которой в то время было лет восемь, ухитрилась выкрасть наган, села в лодку и выбросила оружие подальше от берега.

Возможно, её смекалка спасла жизнь Вере Васильевне… Иван же через несколько лет «ушёл» в революцию, стал матросом, женился, взяв в жёны девушку с таким же буйным нравом. Дальше следы его затерялись.

Отец семейства, Иван Михайлович, отличался огромной силой – на коромысле поднимал восемь человек. Он был человеком очень добрым, жертвенным. Анна вспоминала, как отец, собрав урожай, обычно говорил: «Первое ведро отдадим в храм, второе – соседке-вдове, третье – больному соседу»…

И дети росли такими же. И родные, и приёмные по большим праздникам были материнскими помощниками в одном важном деле: разносили всем неимущим, больным, вдовым пироги, куличи, другие гостинцы, которые готовила Вера Васильевна. Много лет спустя бабушка Анна говорила своей внучке, внимательно глядя в глаза: «Как хорошо давать и как тягостно брать!»

Вся семья была глубоко верующей. И угодники Божии не оставляли их своим попечением. Как-то, двадцать первого ноября, на Собор Архистратига Михаила, Иван Михайлович поехал в Рязань на телеге. Стояла хорошая осенняя погода. Когда же он возвращался, погода внезапно испортилась, поднялась метель, сильно похолодало. Дороги совсем не было видно. Он почувствовал, что замерзает, и стал молиться Архангелу Михаилу и святителю Николаю (в Дубровичах был большой Никольский храм). Ведь дома – мал мала меньше, кто их прокормит?!

С этим горьким мысленным стоном он от холода потерял сознание. Очнулся дома, у печки. Оказывается, лошадка сама привезла его домой, чудесным образом найдя путь среди снежного урагана и бездорожья. Так святые угодники не посрамили надежду, а Иван Михайлович до конца жизни особо почитал Архангела Михаила и святителя Николая Чудотворца.

Родные бабушки Анны вспоминают: «Шумно было в доме. И ругались нередко, и наказывали». У прабабушки была своя манера воспитания: она секла и ябедников, и виновных. Поэтому, несмотря на все свары меж тринадцатью детьми и подростками, долго злоба в доме не жила.

У будущей старицы с раннего детства было одно желанное место – Пощупово, монастырь. От Дубрович до Пощупово, до Ивановского монастыря, не одна верста. Но это расстояние мерили детские ноги. Нередко, взяв хлеба, Анна ходила туда вместе со старшей Ольгой и паломниками: «Бывалоча, услышим колокола, увидим, как едут паломники, и сразу – маманя, отпусти!» Эти путешествия всегда благословлялись матерью. Да и сама прабабушка Вера всю жизнь была очень строгой постницей и тайной молитвенницей.