Валерий Петков - Оккупанты

– Вот мы слушаем твои истории, уши развесили, а ты работаешь, – повинился Дед Зятю.

– Да мне не трудно супчик сварить из щавеля, под заказ. Сметанка есть, яйца отварю вкрутую. Ах, хорошо! Разрежешь его пополам, по краям серебро, а внутри золото. Укропчик! Ешь да радуйся. Скоро уже будет готово.

– А наши берут всякие займы, миллиарды уже взяли латов, – продолжила Астриса. – И растаскивают. Вон, Южный мост. Найти не могут, куда делись десятки миллионов латов. Ужас, как здесь всё воруют! И родственников поустраивали на тёплые места, на большие зарплаты. А народ голодует, не на что жить. В тюрьму за миллионы не садят. Вон, Репше, прежде чем возглавить правительство, говорит: денег мне соберите! Миллион. Чтобы не хотелось воровать? Для чего ему должны люди деньги собрать? Ты ещё ничего не сделал, авантюрист. У него больной мозг! И вообще, Саэйм сто человек, для такой небольшой страны. Зачем? Пятьдесят – много. Народ маленький, страна маленькая, а там сто человек! И разные бюро, агентства, помощники, советники. Для чего? Пристроить на тёплые местечки близких родственников, чтобы можно было что-то махинировать и никто не знал. Свой же не станет болтать, ведь он же зарплату от него получает. У бывших по десять советников! Получается, они сами ничего не соображает? Что они может соображать, бывшие механизаторы, пчеловоды, ветеринары?

– Ну вот. Разве хозяин нормальный станет у себя самого воровать? Ирландцы первое место в Евросоюзе держат по сельскому хозяйству. Потому что кредиты правильно используют и направляют в дело. И промышленность есть, работает. Современная. А главное – приняли английский язык как основной. Вся документация на английском, облегчили себе задачу. А здесь мусолят с государственным языком! И ничего не делают конкретно, чтобы ситуацию в экономике исправить. А в это время триста пятьдесят тысяч не самых ленивых рассеялись по миру. И кто остался здесь? Пятьсот тысяч пенсионеров, дети, сто восемьдесят шесть тысяч чиновников! Дай бог, чтобы полтора миллиона жителей набралось, как насчитали два миллиона?

– И предлагают с первого класса обучение только на латышском. Так же тоже нельзя, – возмущалась Астриса. – И когда уже начнут думать? Никогда не развивалась нормально та страна, у которой нет промышленности. Сельское хозяйство уже как пустыня, там же людей почти не осталось. И «рожайте больше детей», а их же надо как-то прокормить. А если ни отцу, ни матери работу нельзя достать. И как жить?

– Или как Швейцария развиваться, нейтральная страна, – туризм, банковский сектор, – подхватил Зять. – Латвия получала сорок процентов ВВП от транзита российской нефти, от трубы. Зачем портить отношения?

– Только на ВЭФе моём десятки тыщ народа работало! Представляешь! – добавил Дед.

– Прямо сердце болит! – Астриса покачала головой.

– Развалили, а теперь и сами не знают, за что сперва хвататься, – сказал Дед.

– Евросоюз прекратил деньги выделять из своих фондов до лета, – сказал Зять, – это же не просто так.

– Так они же видят, что деньги улетают, как дым в трубу, разворовываются, – возмутился Дед. – Сколько ни дай.

– Посмотрите на Грецию, – Астриса показала рукой в сторону окна, – они получили сумасшедшие кредиты, половину списали сразу же. И они вышли на улицы недовольные, а весь Евросоюз их поддерживать должен.

– А у нас все соки выжимают из нищих пенсионеров! – сказал Зять. – Вредность отменили по пенсиям, индексации не предвидится скоро, если будет вообще, льготы отменили, доплаты за стаж до девяносто пятого года отменили, налог на превышение минимальной пенсии назначили. Одна проблема у правительства – что ещё содрать с пенсионеров. Вот у греков восемьсот шестьдесят евро минимальная зарплата, пятьсот тридцать латов. В Латвии средняя около двухсот латов. В два с половиной раза меньше.

– Тарифы на всё какие высокие! И повышают, хотя уже есть прибыль большая. Они забирают от тех, с которых легче всего отобрать. Бюджет же у них, быстро решили, отобрали, – сказала Астриса.

– Обнаглели, – согласился Дед. – Рассказывают, что трудности, прикрываются этим. Ненасытные.

– Вот видите, опять как раньше, всё на кухне обсуждаем проблемы нашей жизни, – загрустил Зять.

– Нас же никто не хочет слушать, и не слушают, – ответила Астриса.

И ушла домой.

Дед в большую комнату ушёл, отдохнуть.

Зять присел в кресло напротив.

– Нашёл я в интеренте твой пароход «Балхаш», на котором ты с Камчатки возвращался после войны на материк. Большой, трёхмачтовый.

– Он по Охотскому, Японскому морям курсировал.

– Давай полежи, Дед, приободрись.

– Вот и сейчас я буду отдыхать, не отвлекаясь на другое. Нету сил вовсе. Полностью истощил силу в больнице за месяц. Чёрт его знает, кто мне приведёт в порядок организм? Лечили, лечили, толку ноль. Ноги как мёрзли, так и мёрзнут. Значит, сосуды в норму не привели. Почему носки, валенки? Фуфайку достал со шкафа. Согреваюсь, кровь плохо обращается.

Дед пригласил Зятя на обед.

– Как у тебя вкусно пахнет! – сказал, раздеваясь, Зять. – А наши из Дублина прорвались по скайпу. Задумали прилететь, тебя порадовать. Познакомить правнучку с прадедом.

– Это замечательно! – засмеялся Дед. – Это радость! Ах вы, детки мои! Золотые вы мои. Как по полю подсолнухов иду, а они ко мне головёнки поворачивают! Иду и пою от счастья.

– Скучал? – Зять прошёл на кухню.

– Скучал. Встаю рано, всё в окна заглядываю. Где ты там, идёшь ли, нет ли? Тут на досуге курочку поджарил, смотри, какая красивая птица! – Крышку сковородки приподнял.

– Красиво получилось. Я, как обещал, без двух минут два! По часам. Как в английском парламенте – минута в минуту!

– А я рыбки купил, с овощами. Полкило на двоих. Тебе в прошлый раз понравилось. Пока щи греются, давай рекламу пылесосов посмотрим, Хозяйке на новоселье.

– Вот этот красный? Двадцать девять латов? На двоих нам подойдёт. А ты один, где соседки?

– Катрины не было пока, а эта, Астриса… поссорились, и выгнал её вон.

– Чего не поделили? Что помешало вашей нежной юношеской дружбе?

– А поймал её. И знаешь на чём? На телефоне. Вчера лёг пораньше спать, она телевизор осталась смотреть. Она другой раз до одиннадцати сидит, в экран вперится. Я встал в туалет, двигаюсь по темноте, а она подруге звонит на мобильник с моего телефона. Не со своего мобильного, не из дома, а с моего. Будто не знает, что это дорогих денег стоит. Я озлился на неё. Говорю – пятьдесят сантимов, латик дай, да два дай. А отдавать и не думаешь! Я ей всё высказал. Она потом вернулась. В тапках ушла сгоряча. Спрашивает – я тебе больше не надо? Нет, больше ты мне не надобна. Я здоров. Спасибо, что помогла. А что она помогла? В телевизоре с утра до вечера? Придёт, сядет и сидит. Что сова на дереве в белый день. Это мне не в радость.