Александр Логинов - Усобица

Андрея окликнули. Тяжело дыша, к князю подошел молодой Гирей.

– Зять хана, – внимательно посмотрев на лицо убитого, заявил он. – Из ваших, русских княжичей он, перешел на службу к хану. Собаке собачья смерть. – Гирей презрительно сплюнул.

– Похоронить его надо. Бился он достойно.

– Ну как скажешь. По мне так пускай зверье хоронит эту падаль, – усмехнулся будущий основатель династии крымских ханов.

– Что-то их много оказалось в зимовье, тебе не показалось? – Андрей устало посмотрел на хана.

Хан весело рассмеялся в ответ. Мальчишка. Мальчишка, для которого война – мать родна.

– Пошли, урус, – Гирей хотел было хлопнуть Андрея по плечу, но напоровшись на жесткий взгляд князя, передумал, быстро отдернув окровавленную руку.

– Ну, пошли, – усмехнулся Андрей.

Битва за базар была выиграна. Осталось взять башню. Защитников там осталось не много и стрелы у них закончились. Быстрый натиск – и дело в шляпе.

Для начала Семен с Кузькой пальнули из пищалей в темноту. Ответом на залп стали крики боли. Попали. Сразу же после выстрелов в разбитые двери бросились нукеры Гирея. Молодой хан лично повел своих воинов в атаку. Дурак. Защитники дрались насмерть. Первых ворвавшихся врагов насадили на пики, подрубили им ноги. Хану повезло. Его не убили сразу, не проткнули копьем, не отсекли конечности. Он просто упал, споткнувшись о груду хлама, накиданного у входа. Когда Гирей попытался подняться, его как раз собирались насадить на короткую пику. И насадили бы. Не было бы Гирея – основателя династии крымских ханов. Если бы не Андрей, сдуру бросившийся спасать пацана. Князь успел. Почти успел. Не обращая внимания на град сыпавшихся на него ударов, он рубанул наотмашь, перерубая древко копья. Железное жало осталось торчать из левого бока Гирея. Татарин, оставшись без оружия, отпрыгнул в темноту, но недостаточно резво. Данила, неотступно следовавший за князем, достал его своей секирой.

Андрей вновь почувствовал удар. Кто-то из темноты пытался вогнать ему в бок копье. Железко скользнуло по зерцалу, не причинив особого вреда доспеху и его хозяину. Андрей, полуобернувшись, крепко ухватился за древко чуть повыше яблока и с силой дернул на себя копьецо. Одновременно рубанул саблей туда, где должны были быть руки врага, крепко сжимавшие древко. Удар вышел на славу – сабля отсекла и руку и напрочь перерубила древко. Моментально забыв о подранке, князь стремительно метнулся к деревянной лестнице, ведущей на второй ярус. Мужики сами зачистят первый этаж башни.

Андрею не терпелось узнать, отчего Гирей так упорно хотел захватить башню. Ежели там царская казна, то это будет такая удача! такая удача! Можно тогда плюнуть на весь хабар и валить по-быстрому домой… О раненых, которых придется бросить, в этот момент Андрей не думал. Золото затмило все его мысли. Увы, так бывает.

Андрею порядком надоели секреты. Чтобы до конца разобраться в политической обстановке, нужно обладать секретами врагов и друзей. Верить на слово нельзя никому. Даже другу. Это Андрей, слава богу, понял. Спасибо дружку Маслову. Раскрыл глаза ему дружок на правду жизни.

Второй ярус башни защищали всего лишь пятеро воинов. Не татары. В европейском доспехе, но не рыцари. По роже – ну чистые греки. Вооружены они арбалетами и короткими мечами. После того как арбалетные болты сбили с ног двоих резвых нукеров Гирея, в бой кинулись Данила с Прохором. Греки оказались отличными фехтовальщиками. Только урман не фехтовал. Как только он поднялся по лестнице, он крутанул своей смертоносной секирой, срубив сразу двоих и чуть было не зацепив Прохора. Проша среагировал, моментально упав на пол. Перекатился и вогнал засапожник в пах третьему воину. Остальных смял Андрей, врезав одному щитом по голове, а второго просто сбил с ног всей своей массой. Колющий удар грека не достиг цели, дурак уколол князя в живот. Дохлое дело таким ударом пробить доспех, зерцало выдерживало удар татарской стрелы.

На третьем ярусе были только двое. Увидав князя, а за ним громилу урмана, они побросали мечи, упав на колени. В центре площадки стояла палатка, оставив сдавшихся на попечение Данилы, Андрей вошел внутрь, ударом ноги распахивая легкие двустворчатые двери. Внутри было относительно светло. На высоком напольном подсвечнике горела толстая восковая свеча.

Противник был один. Это был совсем молодой стройный воин, по виду ровесник Кулчука и хана Гирея. Он яростно бросился на Андрея с занесенной для удара саблей. Воин защищал ребенка, пищавшего в люльке. Рядом с младенцем сидела молодая девка, то ли мать, то ли нянька-кормилица. Нет, на мать она не похожа. Слишком простая одежда на ней. А вот и младенец, вот, значит, кто был нужен Гирею!

Андрей легко перехватил руку воина, ударил кулаком по золоченой мисюрке. Парень тут же свалился, выронив из руки легкую сабельку. Не сабля – а баловство одно, словно для ребенка делана. Кожаный ремешок на мисюрке-наплешнице не завязан, в падении шелом свалился с головы воина. Шикарные длинные волосы цвета воронова крыла рассыпались по полосатому килиму. Девушка! Красивая девушка! Очень красивая девушка!

Машинально Андрей подал ей руку, помогая подняться. Воин-девушка приняла помощь и, поднимаясь на ноги, вонзила невесть откуда взявшийся кинжал прямо в правую подмышку князя. Чуть-чуть не довела удар, сталь звякнула и обломилась у самой рукояти. Красавица превратилась в фурию. Острые ногти впились в лица врага, Андрей был именно врагом для нее, а не галантным, обходительным мужчиной. Боль вернула князя на землю. В смысле он с силой оттолкнул девушку от себя. Верная сабля, болтавшаяся на шелковом шнурке, оказалась моментально в его руке. Миг, и острая сталь пронзит нежную изящную девичью шею. Острие остановилось в миллиметре от нежной кожи. Князь смог обуздать себя волевым усилием. Позже, вечером он возьмет ее как мужчина. Она прекрасна! Острое желание обладать этой девушкой, прямо сейчас, вновь овладело князем, но Андрей снова справился, на сей раз с похотью.

По лестнице, громко топая подкованными сапогами, поднимались воины. Урман ехидно улыбался распухшими губами, глядя единственным глазом на тяжело дышавшего князя. Левый глаз урмана закрыт огромным синяком, на пол-лица. А Сенька откровенно скалился, облизываясь. Уж больно хороша девка. И воинская справа придавала ей лишь большую сексапильность.

Андрей вложил саблю в ножны. Хмуро посмотрел на Семена, отчего тот моментально посерьезнел.

– Баб с собой забрать, но так, чтоб Гирей не разглядел, дитя тоже спрятать, – отдал распоряжение князь глухим голосом. Стерва хороша в своей ярости, но она умудрилась разорвать шов на щеке. Больно, зараза.

Служанка, или кто она там, пыталась защитить ребенка, преградив дорогу Сеньке своим хрупким телом. Семен, не церемонясь, врезал ей сапогом по животу, ухватил за волосы и бросил на килим. Девка даже не пикнула. Лежала молча на полу, закусив от боли губу.