Андрей Посняков - Невеста из ниоткуда

Лес становился все гуще, угрюмее. Высокие, рвущиеся к небу сосны сменились темными елями, светлые липы и ясени – хмурой осиной. Все чаще попадались на пути буреломы, и вот уже пришлось оставить коней и пробираться дальше пешком, ибо ехать уже не было больше никакой возможности. Впрочем, Людота об этом предупреждал.

Вот и сейчас князек оказался рядом – шел чуть ли не рука об руку, рассказывал что-то веселое, галантно помогая девчонке перебраться через поваленные ветром стволы, показывал, пояснял:

– Вот, госпожа моя, видишь, как наши украсили лентами ветки? Это шелковые ленточки, недешевые весьма – так ради праздника-то ничего не жаль.

– Далеко у вас храм, – покачала головою княжна. – Неудобно.

Людота загадочно улыбнулся:

– Чем тяжелее путь, тем слаще отдых!

На секс намекает – Женька хмыкнула и едва не споткнулась об какую-то корягу, хорошо, князь поддержал, подхватил за талию… и долго так держал, не отпускал, пока княжна не напомнила:

– Ну, так мы идем или стоим тут?

– Идем, идем, да!

Женька вдруг сообразила, что все эти буреломы и завалы вовсе не дело стихии: не может ветер так вот ровненько – куда надо – деревья валить! Да и стволы-то подрублены аккуратно – местные специально все устроили, чтоб чужим не пройти! Правда, для себя-то могли и оставить поудобней дорожку…

Так и случилось: миновав засеки, путники выбрались на довольно широкую тропу, исчезавшую в зарослях орешника и рябины. Там же, в той стороне, высился изрядных размеров дуб, наверняка – священное дерево. Значит, и капище где-то рядом, похоже – пришли.

И в самом деле, волхвы уже где-то скрылись, все же остальные остановились у неширокого ручья и принялись терпеливо ждать.

– Изопьешь, госпожа?

Людота набрал в плетеную фляжку воды, протянул царственной деве.

– Спасибо, князь.

Княжна с удовольствием напилась, чувствуя, как от холодной водички на миг заломило зубы, и, протянув баклажку обратно, хотела что-то спросить. Но не успела – из лесу выскочили взволнованные чем-то волхвы!

– Там, там… – ошалело вращал глазами самый младший из всех – облакопрогонитель. – Страх! Кровь! Жуть! Там… там…

Женька не выдержала:

– Да что случилось-то?

– Идемте, – нехорошо усмехнулся седобородый бровастый старик-кудесник. – Увидите – что.

Капище представляло собою просто устроенный вокруг дуба частокол, не столь уж и высокий и не из самых толстых бревен, скорее – от зверья, не от человека. Хилые воротца были распахнуты настежь, а как раз напротив них, во дворе, валялся грубовато вырезанный из дерева идол с явными женскими признаками – изображение богини Лады? Но… кто ж его так? И зачем?

– О, боги…

Князь хлопнул в ладоши, а Женька побледнела, едва только вошла в капище. Рядом с дубом был вкопан в землю другой идол, небольшой, тоже деревянный, но с позолоченными усами и в воинском варяжском шлеме, какие обычно носили дружинники Святослава. Вокруг идола на воткнутых рогатинах кровавились аккуратно отрезанные головы. Все – девичьи, числом двенадцать…

– Да-а-а… – тихо протянул князь. – Ну и дела творятся.

– Эй, эй, сюда! – закричал кто-то снаружи. – Тут, в овраге… Гляньте-ка!

Женька тоже пошла, особо даже и не соображая – зачем. Наверное, так, из любопытства, а скорей, за компанию – все же пошли, вот и она… с Людотой…

Зря пошла! Княжна едва только заглянула в овражек, как ее тут же и вырвало – больно уж кроваво все было, ужасно кроваво, страшно и как-то не по-людски! Там, в капище, были мертвые девичьи головы, а здесь… здесь лежали тела парней. Раздетые до пояса, с взрезанными мечом спинами… вытащенные наружу легкие кровавились жуткими крыльями.

– «Красный орел»! – тихо промолвил Людота. – Варяжская казнь.

Седобородый жрец, подойдя ближе, с ненавистью глянул на Женьку:

– В капище идол не наш! То Перун! Та-ак… так вы своих богов с собою призвали? Так ведь выходит, княжна? Им и первые жертвы – дев, отроков…

– Это не мы, – постепенно приходя в себя, растерянно протянула девушка. – Не мы это.

– Надо ее в жертву принесть! – Молодой волхв-облакопрогонитель дернул редкой бородкой и хищно, совсем по-волчьи, осклабился. – Прямо сейчас, здесь. Иначе не простят боги.

– То верно! – зловеще переглянулись жрецы.

Старейшины и все прочие одобрительно закивали, даже Людота – предатель чертов! – поспешно отскочил от княжны, словно бы забоялся вдруг заразиться какой-нибудь неизлечимой болезнью.

– Добро! – Обернувшись, кудесник махнул рукой младшим жрецам. – Хватайте ее, парни. Да позовите всех! Силы нам ныне понадобятся… Ужо почтим Ладу, почтим!

– Эй, эй, вы что творите-то?

Женька запоздало задергалась, пытаясь вырваться, однако ей тут же заткнули рот – просто ударили в скулу, вырубили…

Долго ли девушка пробыла в забытье, то ей было неведомо, а только, очнувшись, она ощутила вдруг, что лежит в траве абсолютно голою, а чьи-то жадные похотливые руки шарят по всему телу, гладят, трогают грудь, щипают…

Младшие жрецы! Сволочи озабоченные! Еще и толкались, отпихивали друг друга:

– Дай мне ущипнуть!

– И я хочу. И я!

– Моя, моя очередь!

– Так, может, ее…

– Что ты! Сказано же тебе – все подряд будут! А потом… Потом – казним в славу Лады!

– Ужо отомстим за наших всех!

– Эй, парни! – громкий голос главного волхва заставил похотливых жрецов бросить свое увлекательное занятие. – Помогите там… Деревины надо пригнуть.

– Корнованием казнити будем? Вот славно-то! Я никогда не видел.

– И я…

– Постойте-ка, отроци! Раз корнованием – так зачем же второе дерево нагибать? Разорвать ее на две части хотят – деревьями – тако мыслю!

Женька вообще сейчас соображала туго: это что, про нее? Это что, именно ее всерьез собираются привязать за ноги к пригнутым вершинами к земле деревьям, потом их отпустить… Так казнили Игоря, князя. Древляне казнили, а эти-то еще хуже древлян, злее. Хотя… отрезанные девичьи головы… кровавые трупы в овраге… Господи-и-и-и… ужас какой!

А к ногам уже привязывали веревки… вот потащили…

Волхвы замахали руками:

– Дид-лало, дид-лало! Ладо-Лель!

Вятичи захохотали, завыли, запрыгали… и вдруг попадали наземь! Один, второй… третий…

– Лучники! – истошно заорал кто-то. – Ложись!

Откуда ни возьмись выскочили из-за деревьев воины в серебристых кольчугах, с секирами и мечами… Действовали умело и четко – пока одни оттеснили вятичей к капищу, другие освободили от пут княжну, увели в лес…

– Скорей, госпожа, скорее! – подгонял Эйнар.

Нехорошие предчувствия нынче хевдинга не обманули. Так и вышло! Хорошо, славно! И мечом, и секирой удалось помахать, и Малинду-княжну спасти. Правда, не совсем еще…

Колючие ветки били в лицо, больно царапали кожу – не очень-то приятно бегать нагишом по лесной чаще – а деваться некуда! Не убежишь – не просто пропадешь, сгинешь, а погибнешь вполне конкретной лютой смертию.