Андрей Посняков - Невеста из ниоткуда

Так что – беги, Женька, беги! Беги, стиснув зубы, не обращая внимания на боль и стыд. Впрочем, о стыде тут пока вообще говорить нечего – как-то не до того.

Выбравшись из чащи, беглецы обрели оставленных лошадей, а вместе с ними – и так необходимую нынче мобильность. Впрочем, все равно следовало поторапливаться – вятичей было гораздо больше. Хотя, конечно, будь на все воля хевдинга – уж и повеселился бы, порубал бы врагов и сам бы пал смертью храбрых. Погиб бы с мечом в руках, как и полагается воину! Славному воину – славная смерть! Под звон мечей, под стоны и крики раненых, под запах крови! Волшебная музыка битвы, песни Валгаллы…

В задумчивости Эйнар придержал коня…

– Не думай о Валгалле, хевдинг! – Женька тоже знала, кто такие викинги и чего от них ждать. – Здесь все – не то!

– Не то? – озадаченно обернулся варяг.

– Не то! – Княжна нервно рассмеялась.

Голая, исцарапанная, грязная, с всклокоченными волосами – зрелище еще то! Хотя – если по-другому взглянуть – истинная Валькирия, вестница мудрого Одина, дева битвы и смерти!

– И смерть твоя – не та! От кого – от этих косматых дикарей? Никакой в том славы. Нет, хевдинг, сначала обрети славу, а уж потом – погибай.

Коротким Женькиным спичем варяг проникся сразу же – сам же ведь о чем-то подобном и думал, испытывая сомнения… разрешившиеся сейчас в пользу княжны! Все ж не дура – права, права! Погибнуть здесь – разве ж это слава? Когда можно еще так славно повоевать! И не с этим вонючим лесным сбродом. Хотя… можно и с ними – пусть соберут воинов без числа!

– Едем!

Эйнар махнул рукой, и все понеслись вскачь. Женька изо всех сил старалась держаться в седле, что было довольно сложно… но девушка справилась, не сорвалась, смогла. Все ж туристка, привыкла к трудностям… как и к тому, что эти трудности вполне себе можно и нужно преодолевать, не крича и не жалуясь, стиснув зубы. И плевать, что больно, что неприглядная, голая средь молодых парней – славян и варягов, – плевать!

Не сорвалась! Не упала!

Пусть позади гнались разъяренные вятичи, зато впереди уже блеснула река!

– Рулаф – в овраг, в засаду, – спешившись, распорядился Эйнар. – Все остальные за мною – к реке.

В лодках у излучины уже ждали белобрысый Фарлаф и его юные приятели – Харальд и Атли. Свежие трупы рыбаков валялись в камышах, не особо-то и спрятанные. Просто не успели ребятишки.

Зато как обрадовались княжне! Или тому, что вдруг увидали ее нагою? Развеселились, замахали руками…

– На весла все! Харальд, панцирь снимай…

– Панцирь?

Хороший был у Харальда панцирь – толстой бычьей кожи, с нашитыми железными бляхами – редкая стрела пробьет!

– Да. И рубаху. Рубаху отдашь княжне, панцирь можешь одеть обратно. Если не боишься, что натрет спину.

– Не натрет! Добрый панцирь.

– Вот! – Едва отчалили, парнишка живо стащил рубаху и с поклоном протянул деве. – Возьми, моя госпожа.

И сам такой вдруг сделался гордый! Еще бы – не у каждого простого воина высокородные господа рубахи спрашивают! Далеко не каждый день.

– Я сложу про этот случай вису, – работая веслом, улыбнулся Харальд. – Все будут знать. Завидовать!

Брызги летели прямо в лица гребцов. Подгоняемые мощными ударами весел лодки ходко поднимались вверх по течению реки, не столь уж и бурной, спасибо великим богам.

– Харальд вису собрался сложить, – пробравшись к притулившейся на носу Женьке, зачем-то сообщил хевдинг. – Думаю, назовет «Спасение рубахой княжны» или как-то вроде. Еще и приврет – будто ты, госпожа, его еще и поцеловала, ага.

– Так ведь и поцелую! – расхохоталась Женька. – Вот прямо сейчас! Эй, Харальд! А ну-ка, давай сюда.

Вятичи обложили детинец вполне надежно – взяли в кольцо, выставили сторожу. Внутри, в недавно огороженной частоколом крепостице, княжна Женька Летякина, незадачливая студентка с верной варяжской дружиной в количестве восьмидесяти трех человек, и снаружи врагов – без числа! Варяги, между прочим, этому откровенно радовались, особенно Эйнар-хевдинг. Не боясь чужих стрел, он постоянно маячил на воротной башне, ухмылялся, довольно потирая руки, – уж теперь-то все погибнут здесь с честью. И вознесутся в Валгаллу… почти все.

– Да, в Валгаллу – это славно! – поддакивал своему командиру часовой – темно-русый скальдик Харальд. – Вот только жаль, Малинды-княжны там с нами не будет.

– Что, понравился ее поцелуй? – Эйнар хохотнул, глядя на появившиеся на реке ладьи – снова к вятичам приплыла подмога.

Ну, так здесь их земля…

– Не в том дело, что поцелуй… Сама-то княжна…

– Я знаю – очень хороша! – кивком оборвал хевдинг. – И все это знают. Умная, красивая, славная! Что и говорить, повезло Святославу-конунгу с женой.

– Я вот не пойму. – Харальд все никак не унимался. – Она что же, из наших? Многие так говорят.

– Мать ее была из наших. Из самого знатного рода, аж от самых Инглингов!

– От Инглингов!!!

– А отец – славный конунг Вепсланда.

– Вепсланд?

– О, это суровая лесная земля, – покровительственно улыбнулся Эйнар. – Зимой там, как у нас, в Халогаланде, стужа, а летом – мошка. И лес… вот как здесь, даже еще хуже. Совсем непроходимая чаща, с одной тропой – в мир нидингов и троллей.

Скальдик округлил глаза:

– Неужели и тролли там есть?

– Есть. Спроси вон у княжны – она как раз к нам идет, похоже.

Высунувшись на двор, хевдинг помахал рукою:

– Приветствую тебя, славная Малинда-княгиня, да благоволит тебе Фрейя.

Княжна сноровисто поднялась по лестнице – слава богу, одежки с собой взяла целый сундук, переодеться хватило. Правда, теперь Женька не в варяжском сарафане щеголяла, нарядилась в византийское – изысканная палевая туника, поверх – тяжелая темно-сиреневая, затканная золотом стола, на голове – золотой венец. Даже издали посмотришь, скажешь – императрица, а уж ежели вблизи…

– Ой! – Подавая руку – помочь подняться с лестницы – Эйнар совсем по-простецки ахнул.

Харальд же засунул себе палец в рот да так и застыл, глаз от красавицы княжны не отрывая.

Женька довольно опустила глаза:

– Что – нравлюсь?

– Словно второе солнце!

– Да что там второе – первое!

Услышать такое Летякиной было приятно. Солнцем ее раньше только мама называла, да и то – в детстве, что же касаемо бойфрендов, то дальше какой-нибудь пошлой «рыбки» и «зайки» их фантазия не поднималась.

– Да-а… – Внимательно осмотрев окрестности, княжна покачала головой. – Однако, и народу… И в кустах, и на поле, и вон, за деревьями…

– У реки еще, – показал пальцем Харальд. – Вон снеккары! Ой, как славно-то, госпожа. Умрем достойно! Сколько врагов.

Женька медленно, с истинно императорской грацией, повернула голову.