Александр Комарцов - Просто 1

Да, ответил дед. Почти семь тысяч пятьсот семьдесят лет назад он родился человеком, а потом где-то через тысячу лет стал Смотрителем. Тысяча лет жизни человеком – это обязательное условие для назначения Смотрителем. Это очень заслуженное звание в Высшем органе Создателя. Он исправно выполнял свои обязанности, видел, как развивалась человеческая цивилизация, как люди рождались, как они росли, как они приумножались. Он видел, как умножается суммарное человеческое сознание, как человек рос культурно, духовно, да и физически. Он всё это видел через их мысли, через их чувства, видел их глазами и чувствовал их сознанием. Он был одним из них.

Вместе с тем, он видел их войны, он видел все рождения цивилизаций и их гибели, видел уничтожения одного народа другим, видел боль и страдания одних, и радость, торжество других. Он должен был быть нейтральным, и он оставался нейтральным. Он просто пропускал всё увиденное через своё сознание, как нынешние люди пропускают через своё сознание просмотренные сериалы и политические новости. Да, пропускал. Им не разрешалось принимать участие в земных делах, им не разрешалось принимать чью-либо сторону, им даже не разрешалось кому-либо выражать свои симпатии. Он же нарушил все пункты того, что им запрещалось из выше перечисленного.

Четыре тысячу лет назад он встретил и полюбил одну женщину, она родила ему детей. Она была копией его первой любимой, его жены. Её звали Лена. Им в то время было отпущена тысяча лет земной жизни, и когда эта тысяча прошла, она умерла, а он стал Смотрителем. А здесь он опять встретил её, полюбил и взял в жены. Он помогал её народу защищаться, защищать свои жилища, защищать свой скот и не давать угонять своих людей в рабство. У Смотрителей на Земле так заведено, что половину срока Смотрителя нужно провести человеком. Вот и пришло его время.

И он стал человеком, только, его сознание, часть его сознания, всё равно выполняло функцию Смотрителя, у ангелов такое возможно. Физически, он стал обычным человеком. Он рождался, рос, создавал семью, вёл обычный образ жизни для среды и народа. Он был солдатом, учёным и ремесленником. И каждый раз рождался с абсолютно чистой памятью о своих предыдущих воплощениях. Только в последние четыре он частично помнил свои предыдущие. И эта была последней. Его срок истёк. Сегодня он занял то место и полностью приступил к тем обязанностям, которые выполнял раньше. И он уже может нам указать, где находится физическая оболочка моего отца. Она жива.

Этот короткий рассказ о таком длительном жизненном периоде произвёл впечатление. Все сидели молча. За последнее время мы узнали очень много нового, но, эта короткая исповедь просто раздавила каждого из нас своим периодом времени и масштабом вероятных воплощений сидевшего перед нами человека, но, как оказалось, даже не человека. Семь тысяч пятьсот семьдесят лет! Это не укладывается в человеческие рамки. Человек меряет все события размерами одной человеческой жизни.

А теперь, в поездку, сказал дед! Я должен ещё раз хлебнуть волшебного карельского воздуха. Мне посчастливилось прожить здесь самые счастливые годы моей последней человеческой жизни, и я благодарен Создателю за нашу встречу. Я думаю, что это занимает не последнее место в его Замысле! Да, и это не последняя наша встреча, мне вам нужно много что ещё сказать. Поехали уже!

Поехали мы на двух машинах. На первой, на Волге ГАЗ-21, ехал за рулём отец. На второй, на Москвиче, ехала за рулём мама Алла. Я, не подумав, сболтнул, как мама Алла один раз на Волге совершила аварию, на повороте при съезде с трассы к турбазе врезалась в дерево и чуть не влетела в речку. А это событие ещё не произошло, оно было впереди. Но, мама Алла расстроились и не села за руль Волги. Я тогда сказал, что это первая проблема путешественников во времени. На что дед ответил, что здесь пока нет путешественников во времени и мы только совершаем трансформации из реальности в реальность. А мне он должен ещё много рассказать о времени.

Приехали. Дед с Сашей сразу стали опекать алмаатинцев, повели их на берег и всё время что-то рассказывали. Все весело о чём-то хохотали. Оксана мимоходом мне сказала, что давно не видала Яна таким живым и весёлым. Обычно, он молчалив и задумчив. Родители мои и Саши хлопотали в доме и на кухне. Гена чистил шлюпку и вытаскивал вёсла из лодочного гаража. Нужно было показать Карелию во всей красе. Шлюпку отцу подарили моряки, она была шестивёсельная, с рулём. Можно было на борту сидеть, и она почти даже не наклонялась. Была надёжная и устойчивая. Достали самовар. Мы самовар и стол поставили в шлюпку, прекрасный водный развлекательный комплекс. Всё загрузили и тронулись. Погода стояла прекрасная, хотя, в камышах вдоль берегов и островов стоял лёд. Солнце, небольшой ветерок, но, у всех были плотные куртки, самосвязанные шапки. Северные люди умеют беречь тепло. Сашина мама прекрасно вязала. Свитеров и шапок хватало всем.

Мужчины сели на вёсла, женщины накрывали на стол. Вначале попросили моего папу рассказать про свой эксперимент, что у него случилось, как он попал в Яна, и каково им было вдвоём. Рассказывал он, конечно, смешно, но, смешного, по всей видимости, было мало. Он мог остаться с Яном навсегда. Дед рассказывал о своих былых охотничьих приключениях. О Вышнем Волочке, о своей свадьбе, о том, как родился Григорий, и как его привезли в Вышний Волочёк. Рассказывал про институт, про Ленинград, как они с его женой Леной там жили, про тётю Валю. Рассказывал о первом приезде в Алма-Ату. Да, этот город раньше так назывался. Рассказывал о рождении Вали. Лена слушала его с таким удивлением, что на неё было очень смешно смотреть. Рассказывал, как купал Валю в первый раз и как боялся что-то сделать не так. Рассказывал про своих тестя и тёщу, про их дачу. Я слушал его и понимал, что в его устах все эти рассказы приобретают совсем другой оттенок, чем мои воспоминания. Это он тогда их пережил и, рассказывая, переживает их сейчас.

Рассказывали все, и Валя, и Гриша, и мой отец, и Ян. И всем было интересно. Выпили чая уже не один самовар. Воду для самовара набирали сразу из озера. Вода – чистейшая! Надоело заниматься обжорством, и женщины попросили покатать их по заливу.

Турбаза стояла в устье небольшой речки. Почти на самом слиянии реки с заливом была поставлена рубленая баня. Сразу после парилки можно было бросить своё разгорячённое тело в речку. Она была довольно глубокая, плавая, дна было невозможно достать. Дед со смехом рассказал, как они с отцом ловили здесь у бани озёрную форель, за одну ночь взяли штук пять по семь килограмм. После такого рассказа Сашин отец чуть не побежал в сарай за сеткой. Потом дед ему сказал, что это только осенью, а сейчас идёт щука у берега вдоль камыша. Рассказал также, как его отец в азарте вытаскивал щук из сетки, и нырнул по пояс. И как ему потом врачи хотели отрезать одно из двух семенных органов. А мама Алла после такого рассказа сказала, что рыбачить он теперь будет только под одеялом. От смеха шлюпку чуть не опрокинуло, Гена еле удержал самовар. Смеялась даже Лена, которая, ничего не поняла, но, реакция всех была очень смешная. Дед рассказывал про охоту в Карелии на зайцев, как он убил глухаря под Новый Год. Потом рассказывал про охоту в Вышнем Волочке. На кабанов, на лосей и волков. Закончил тем, что не советует родителям уезжать из Карелии. Рассказывал, что и отец, и мать в то время сильно жалели о переезде.