Фортуна Геза - ВоинГангер. Славный путь

– Видимо, Ингрид. Меня сын вчера тоже спрашивал. Уже весь Атар гудит. Зачем ты сказала дочери?

Виолетта ахнула и быстро заговорила:

– А как я должна объяснить, что мать не ночует дома? Она бы себе напридумывала ещё не понятно чего. Секретности дано не было.

– Видимо, врачиха наделась встретить Гангера. Ведь только по его Душу сюда бы вдруг съехались Конги. – Советник развернулся. – Уверен, и Ворон знает. Их сын в одной группе с Ингрид. Шакко бы умолчала, а он мог вполне рассказать. Надо усилить охрану. Он может сюда явиться! – Уго быстро подошёл к столу и потянулся к телефону.

Виолетта схватила аппарат.

– Это бред! Что ему сделают Альфа? Забыл, кто такой Чёрный Ворон? Забыл, что он на Этапе из этих Конгов – троих тогда победил? Зачем поднимать лишний шум? Хочешь арестовать? Отправь в дозор Мах Авеста! Как бы ни выглядел Нилл, твой филин сразу узнает и даст ему чёткий сигнал. Он сразу поймёт и уйдёт. Думаю, даже это вряд ли имеет смысл. Беласко есть, что терять. Он любит своего выродка. Не будет так рисковать.

– Детей хоть не обзывай. – Советник убрал руку и посмотрел на филина. Мах Авест проглотил последний кусок. – Ты назвала его «Нилл»? – Бланка повернул голову и с усмешкой взглянул на Виолетту.

Секретарь растерянно заморгала, но вскоре злобно нахмурилась.

– Мне плевать на Ворона! Что бы ты там не думал! Если он таки вломиться и его здесь прикончат – я лично сообщу о том докторше! А тебе предоставлю честь заколотить его в какой-нибудь ящик и сбросить со скалы в Разлом за Восточной стеной, откуда в Атар всегда лезут гады! Никогда не прощу его! Никогда! У него – был Выбор!

Виолетта бросила на стол телефон и резко поднялась с кресла, отчего из влажных глаз с блеском слетели слезы.

Сумерки

– Душераздирающее зрелище… эти дети.

Уго Бланка с закрытыми глазами неподвижно сидел в своем кресле. Белое свечение ауры в центре его лба бросало отблеск на лакированный стол и казалось звездой в полумраке кабинета, что вместе с солнцем постепенно погружался в сумерки.

– Думаешь, на суде Аврора сказала искренне, что живой тварь принесёт больше пользы? Не верю. Дело в другом. Она любила её как дочь. И даже после предательства не сумела вырвать из сердца.

Виолетта стояла у окна со крещенными на груди руками и наблюдала за колыханием флага на крыше больницы, чей купол опоясывала красная подсветка. Легкий ветерок цеплял тонкий аромат её дорогих цветочных духов и вместе с хвойной свежестью осеннего Атара заполнял кабинет букетом нежных запахов. Плотные облака медленно наплывали на вечернее солнце, и алые лучи вытягивали длинную тень Секретаря, разрезая полутёмное пространство.

– Верный ответ могут дать матери, что смотрят, как она лечит их покалеченных демонами детей и детей, рождённых из-за демонов уже инвалидами. Мне было всегда интересно – содрогают ли её Душу эти безмолвные взгляды?

Виолетта усмехнулась.

– Я тебя умоляю. Ей плевать. Она счастлива, Уго. На что ей жаловаться? Работает по профессии, получает приличную зарплату, живёт со своим любимым любовником. Даже родила от него! – Ухмылка исчезла с лица. – Он ей не муж, надеюсь, ты помнишь? И никогда не станет. Его больше не существует. Даже на бумаге.

– Их связь многим прочнее официальных уз. И ты понимаешь это. Они всегда будут вместе, пока не умрут в один день. Она родила ему сына и спасла Душу. Не веришь, что Ворон мог её полюбить?

Секретарь обернулась и нервно заговорила:

– Ворон её не любит! И никогда не любил! Они вместе только потому, что Ходок пожелал ей счастья. А Беласко исполнить решил его Волю. Но твари на это плевать. Как женщина – она просто ничтожество! – Тень скрыла половину лица Виолетты. В глазу, освещённом солнцем, задрожала, сверкая, слеза. Она смахнула её пальцем. – Ворон заслужил такую жизнь – унылую и беспросветную. Пусть тянет своё Nevermore со своей убогой любовницей да ущербным сыном. И даже если они сдохнут все в один день, ему и там уготовано Nevermore . Его Душе никогда не отмыться. Никогда! – Астра Инса быстро отошла от окна и исчезла в темноте.

Растянутые по небу облака неоднородно впитывали алый свет последнего дня сентября. Смыкающий кабинет полумрак понемногу лишался ярких следов уходящего солнца.

Бланка вздохнул, открыл залитые аурой глаза. В сумерках кабинета сияло теперь три звезды.

– Помни, что демоны так и шепчут. Любой из семи – начало заложено в нас. Когда в Душе слышу подобный шепот – повторяю слова Авроры, произнесённые после оглашения им приговора: «Ходок не сможет больше ни в чём меня упрекнуть». – Белое свечение на лбу медленно угасло, глаза перестали сиять – фигура Советника слилась с темнотой. – Ворона нигде нет в радиусе пяти километров. У них дома на кухне и в спальнях горит свет. Он и сын там.

Послышался щёлк выключателя – на потолке зажглась яркая лампа. Астра отошла от входной двери.

– Уверен?

– Мах Авест, не смотря на солидный двухсотлетний возраст, видит остро. Шакко Кара в больнице. Её поведение не выглядит подозрительным. Всё, что волнует твою подчинённую в настоящий момент – это куда подевались очки? Женщина и даже отстранённый мальчик в инвалидном кресле молча наблюдают, как доктор нервно рыщет по ящикам и не догадывается, что они у неё на лбу.

Звонкий смех Секретаря заполнил вмиг кабинет.

– Какая всё-таки она нелепая дура!

– Однако нельзя терять осторожность, ведь речь идёт о Беласко, – спокойно сказал Советник. Виолетта перестала смеяться. – Хоть эти пятнадцать лет он не тренировался, не оттачивал Мастерство и не красил глаза Осириусом, – Чёрный Ворон – потомок Великого клана Беласко. Единственных, кто способен запечатывать ауру демонов. – Бланка вздохнул и добавил: – И распечатывать…

– Дух его мёртв – он не Воин! Лишь жалкий продавец вееров, что таскается по ночам в Зелёный Терминал собирать хлам, как ворона на свалке.

– Даже сильнейший Дух демоны могут обратить в пепел. И он тому яркий пример нашей Истории. О чём, увы, запретили просвещать Мирное поколение. – Советник вздохнул и взглянул на часы. – Конги соберутся через полчаса. Нам нечего заявить, кроме того, что Гангера здесь нет. Это меня беспокоит. Оставленное сообщение говорит о его присутствии. Они не поверят. Ведь Ходок всегда отвечал за Слова. Мы его пропустили?..

– Как? Дозор на Стене круглосуточный. Через ворота не пустят без документов. Даже багаж досматривают. Подозрительных задержат, сообщат сразу. За четыре дня таких не было. Может, ещё не дошёл? Или заблудился? Мы же не знаем, в каком состоянии он вылез из Озера. Вдруг он полуживой?

– Рассечь станцию сил у него хватило. Как и чувства юмора. Какой смысл ставить на уши всех и ковылять самому, если не способен преодолеть такой путь? – Советник сдвинул брови. – Я уверен, он не один, Виолетта.