Фортуна Геза - ВоинГангер. Славный путь

– Ставлю сотню эра, что это слова Амиго.

– Но я с ним во всём согласен.

– Даже в том, что Ходок – перерождение Великого безымянного Воина?

– Нет. Это чушь. Амиго ослеплён своей фанатичной любовью, его иногда заносит. Воин, сохранивший тысячу лет назад остатки нашего Мира, заключил с Войной сделку. Именно он разделил её ауру на семь разлагающих демонов. Они испепелили его Душу – от неё ничего не осталось – переродиться она ни в кого не могла. По легенде, даже тело Героя стало пеплом, не способным умереть или жить. Он обречён на вечное существование. За века, во время войн, многие солдаты, будучи на грани жизни и смерти, говорили, что видели мрачную фигуру, безмолвно наблюдавшую за умирающими. Может это Герой? Нет точных его описаний, но по той же легенде, о нём говорят, как о женщине. Выжившими тысячу лет назад, за исключением Воина, были одни только дети, разной расы и возраста. Возможно она, словно мать, пожертвовала собой, желая спасти эти светлые Души?

– Образ Героя – собирательный, и не привязан к полу. Ведь поэтому выбран Инь Ян в качестве его Символа. Гармоничное Начало, с которым рождается каждый.

– Важно, что его почитают в каждой Стране. В какой-то мере, это объединяет, согласен?

– Главное, что бы это ощущали Великие Правители. Конги, что направляют сегодня Мировую политику – не бессмертны. Дружба с Гангером – делает их Союз очень прочным. Как знать, может завтра их место займут тираны? – Альфа глубоко вдохнул аромат цветов, выдохнул и опустил балаклаву. – И демон Война снова начнёт шептать?..

Conscientia 7 7 (лат.) – осведомлённость, круг осведомлённых лиц, сообщники, соглашение, договорённость, убеждение.

– Свёрток у Авроры.

– Святые Небеса! Надеюсь, она не съест кролика.

– Соня, тиши. Тут охрана.

Альфа смирно стояли по сторонам от двухстворчатой двери и устремляли неподвижный взгляд мимо фигур, шагающих по фойе.

– В лаборатории Кубика малыш протянет подольше. – ЦуКонг шла лёгкой походкой, распахнутое домино изящно развевалось в движении, брюки и рубашка облегали стройное тело. – Честер наклонирует ей таких сотню. Пусть этого только отдаст. Вряд ли она устоит от моего блестящего предложения: твой муж лично замаринует тушки и даже с нею отужинает. Ты же не против?

– Очень смешно, ЦуКонг.

Пронзительный смех Цукары звонко прокатился среди обшитых филенчатыми панелями стен, но и тогда солдаты не шелохнулись. Зуна Ламберт метнула на них быстрый взгляд, пихнула локтем ЦуКонга и лизнула языком свои накрашенные ярко-розовой помадой губы. В нержавеющей стали отполированного мармита, на фуршетном столе, скользнуло искажённое отражение её плоской фигуры в белой вискозной блузке.

– Гляди-ка. – Цукара остановилась – аппетитный запах привлёк её внимание. Жёлто-янтарные глаза уставились на аккуратно расставленные порционные тарелочки с едой и закуской. Она подошла к столу и взяла меню с ленточкой. – Суп: сырный, грибной; бутерброды с сёмгой; салат «Восток»; десерт «Орешки»; мясное канапе с маслинами; морс брусничный; блинчики фаршированные творогом; фрукты; ягоды; чай листовой; кофе; вода негаз. «Кристалл». Святые Небеса! Надеюсь, Ярулла помолится всем Богам, и АрКонг не прихватит с собою стол в Зал. – Она ухмыльнулась. – Виолетта как всегда на высоте. Как оформила! Умочка! Всё в цветочках. Давно хочу вербонуть её к нам. Как проводим Аврору к ангелам, так и займусь этим сразу.

– ЦуКонг! – Зуна выхватила меню и неловко улыбнулась солдатам. – Она шутит, ребята. Не думайте, что в серьёз.

Альфа не проявили реакции.

– Деферт с орефками – ничего. Пофробуй.

– Всё сыпется. Возьми салфетку. Что о тебе подумают?

– Видела, как ест Аврора? – ЦуКонг хохотнула – крошки прыснули на каре Зуны. – Чревоугодие, словно цепень, годами томил её голодом, но та соблюдала диету, даже постилась. Была некурящей трезвенницей. Зато теперь, – Святые Небеса!

– Посмотрим, как ты будешь чавкать в семьдесят.

– Сколько бы ты продержалась, засунь в тебя этого демона? Я бы плюнула сразу. Ела бы как пылесос. На меня не надо надеяться.

– Если бы тело менялось – и вечность бы продержалась. Твоё «ПП» не смог изменить бы и демон. Авроре хоть в том повезло, что его подселили к ней в двадцать. Всю жизнь почти прожила молодой фитоняшей.

– Чревоугодие никогда бы в себя не сунула. Если выбирать из семи, то только… – Зуна затолкала ей в рот канапе. ЦуКонг поморщилась. – Фу! Оливка! Такой беспонт. Как Линда от них балдеет? Она у тебя извращенка. – Цукара хохотнула, но вдруг притихла, заметив, как один Альфа косится на Советника. – В чём дело, малой? – спросила она, жуя канапе. Солдат моргнул и перевёл на Цукару бесстрастный взгляд. – Тоже любишь оливки?

Альфа сухо отчеканил:

– Никак нет, Госпожа ЦуКонг.

Цукара взяла со стола ещё канапе и повертела в пальцах за шпажку.

– Обращайся, солдатик. Разрешаю. О чём задумался?

Альфа медлил с ответом, растерянно глядя на Конга. Цукара недовольно нахмурилась, и он таки заговорил:

– Простите, Госпожа. Я не должен был… Но услышал, задумался. Госпожа АрКонг, до того как вырвались демоны…

– Прости, малой, если хочешь узнать, как спали цепи – сразу пошлю тебя… – Цукара улыбнулась. – К Авроре, конечно. Может, и расскажет, согласись ты с нею отужинать.

– Дай ты ему закончить, если прицепилась. – Зуна нервно лизнула губу.

– Прости, прости.

Во взгляде солдата улавливалось явное сожаление, что не удалось отмолчаться. Он сконфуженно сглотнул и заговорил:

– Слова Госпожи Советника о Госпоже АрКонг… Госпожу Фриду я видел только такой… Фотографий нет – всё уничтожили демоны… Она Великий Воин, но сегодня её внешность так диссонирует с этим Образом…

– Святые Небеса! Зуна, слышала? Она диссонирует! – Цукара усмехнулась. – Скажи, малой, – кто такой Воин? Не понравится ответ – пошлю тебя…

Глаза солдата выдали явный страх.

– Госпожа… Раз вы задали этот вопрос – боюсь, я уже не ответил. Разрешите мне промолчать. Не хочу позориться…

Пронзительный смех ЦуКонга заставил его даже вздрогнуть.

– Ловко выкрутился. Держи оливку. – Она протянула ему канапе. Альфа робко принял угощение. – Глотка, что не ведает меры – обречена на муки. Аврора отличается тем, что делает это намеренно. Это плевок в морду Чревоугодия, она обжирается – по собственной Воле. Кто тридцать пять лет сохранял вид под гнётом демона, но тридцать пять лет не менял Душу вопреки ему – что ни на есть идеальный Образ, солдатик. – ЦуКонг похлопала Альфа по плечу, открыла дверь и зашла в зал. Советник прошагала следом.

Как только закрылась дверь, в фойе повисла немая тишина. Второй Альфа за время беседы ни разу не шелохнулся, словно не слышал, о чём говорили рядом. Первый солдат застыл, глядя на канапе. Спустя только пару минут, он приподнял маску и засунул угощение в рот.