Фортуна Геза - ВоинГангер. Славный путь

– Проникновенно, ма́ка-ка́ка, однако не без изъяна. – Он сделал глоток. – Жаль, что Чес не сидит от тебя сейчас слева. Он бы напомнил, что данный способ извлечения информации – контролируемый. Опытный Астра, коим собственно и является Виолетта, проникая в мозги, самостоятельно фильтрует, что подсмотреть, а что лучше не трогать. Если бы это было не так, то копаясь в памяти филина пятнадцать лет назад, вместо части, где Беласко истязает Сирин Бланка, ей пришлось бы лицезреть птичьи будни с момента вылупления из яйца.

АрКонг поперхнулась дымом, повернула голову к Уго. Тот стоял побледневший, словно мертвец.

– Воспоминания кролика можно ограничить конкретными эпизодами, – невозмутимо продолжил РаКонг. – Какими, и так понятно. События по ту сторону – сугубо вопрос любопытства. Коим, кстати, Виолетта, сказать надо, славится. Уверен, она первая, кто подумал про Праксис. И только отсутствие приказа руководства лишает её решимости действовать самостоятельно. – Он отпил из стакана.

– Я помолюсь о её здоровье и попрошу Богов послать ей хорошего мужа, – добавил ЯкКонг.

АрКонг задумчиво ему улыбнулась и сделала глубокую тягу.

Уго Бланка неподвижно стоял за кафедрой с закрытыми глазами и, казалось, думал отнюдь не о том, о чём говорили в зале.

– Что-нибудь спросишь, Мэй? – обратилась Аврора, выпустив дым. Вместе с ней взгляд на него перевели все Конги.

МиКонг смотрел на свёрток, медленно перекатывая ледяные шарики в правой ладони. Пауза после вопроса затянулась не сильно.

– А как на счёт неба? – спросил он.

– Неба?

МиКонг взглянул на Аврору, сверкнув серебряными глазами.

– Пограничные службы и охрана Атара следили за небом?

Бланка очнулся и посмотрел на МиКонга.

– Из тьмы вышел кролик. Почему бы не выйти и птице? По небу путь легче, короче, обзор значительно шире. Прибывший и сам обратиться мог в птицу. Коршуном, например.

– На то у нас свои коршуны, – ответила АрКонг. – Они чужака встретят сразу. И сразу дадут о том знать. Ночью дежурят совы. Небо у нас закрыто. Но ход твоей мысли мне нравится. – Она взглянула на свёрток.

– Гангер таким не владел, – вставил Уго.

– Теперь очевидно – тьма обитаема, – сказал МиКонг. – Вместе с кроликом мог выйти и кто-то ещё. Не демон, но, может, страж? Тот, кто вернёт Гангера обратно. Быть может, на этом условии Война его отпустила?.. Думаю, все понимают – шанс, что Ходок всё тот же, каким мы его вспоминаем – минимальный.

Слова МиКонга повисли в зале звенящей тишиной. Взгляд каждого из присутствующих стремился спрятать унылое, гнетущее чувство, по-своему: отпить из стакана воду; невольно нервно оскалиться; зажать посильнее чётки; погуще выпустить дым…

Свёрток с красной печатью «Сокрыть» снова стал центром внимания.

– На счёт Виолетты, – сказал МиКонг. – Не буду из себя что-то строить. Мне всё равно. АрКонг пусть сама решает – что делать, кого привлекать. Добавлю только, мы пятеро – гаранты этого Мира. Ответственность за него – мы сами тогда возложили. А значит, если и рисковать, то нам, а не подчинённым. Такая моя позиция.

Конги проводили окончание его речи с видом, что не расслышали.

Пепел толстой сигары частично осыпался, когда АрКонг, выпустив клуб дыма, спросила:

– Мои дорогие гости, надеюсь, никто не против, что я так нагло курю? – Она расплылась в довольной лыбе и, не ожидая ответа, сказала: – Есть и другой вопрос. Что если Гангер – сам обратился в кролика?..

Гость

Глухой хлопок встряхнул эхом безмолвный зал, когда Бланка сорвал печать. Белая дымка ауры возникла в центре стола. Объект, сжатый в размере прежде, мгновенно вернул свою форму и превратился в субъект, чей силуэт быстро приобрёл чёткие очертания в исчезающем флёре. Пристальные, самые жадные взгляды с разных концов стола немедленно вгрызлись в гостя.

Возвращение из вакуума времени и пространства несло очевидный след: маленькое тельце с белой плюшевой шкуркой не шелохнулось, даже когда Уго невольно хрустнул печатью, сжав слишком сильно кулак. Кролик неподвижно сидел, съёжившись в той же позе, в какой постовой Огня накрыл его Мастерством несколько дней назад. Глазки оставались зажмуренными, но острый запах корицы сумел оживить влажный носик. Короткие вдохи быстро участились, сигарный дым – стал первым его впечатлением.

Вторым стал прокуренный голос, разрезавший зал гулким эхом:

– «Пиридам вам привет в Атари» , – прочитала АрКонг сообщение, безграмотно начертанное корявым почерком на треугольном вымпеле, шнурок которого зверёк зажимал в зубах. Криво нарисованное солнышко с милой, доброй улыбкой чуть-чуть заходило на текст.

Длинные мохнатые ушки медленно приподнялись, когда вдруг прокуренный хохот потряс пространство вокруг. Кролик вздрогнул и приоткрыл глаза.

Бесформенная масса неистово сотрясалась от смеха, раскрывая изрыгающую клубы удушливого дыма пасть. Сдавленная сигара, зажатая словно в капкане серебряными зубами, качалась в унисон с жиром и осыпала пепел на потную, покрасневшую кожу нескольких подбородков. Оплывшее, изъеденное морщинами лицо в свете огромной люстры уродовали резкие тени, превращая его в лютую гротескную морду.

Вымпел спланировал плавно на стол. Розовые глазки даже того не заметили. Кролик оцепенел с широко распахнутым ртом.

– Какая чудная жопка. Определённо, сверхъестественное создание. В нашем Мире просто не существует настолько премилых задниц. Уверенна, Кубик с радостью изучил бы её. Впрочем, как и все остальные части. Предлагаю передать его Люмене. Раз уж Атар не желает копаться в этих пушистых мозгах, у нас это сделают с неприкрытым энтузиазмом.

– ЦуКонг, – буркнула Зуна, пихнув Госпожу локтем.

– Ходок превратился в это? Чё за бред, ма́ка-ка́ка? Он так дрожит, что скоро, поди, обоссытся.

– Великое Наследие Прошлого сохранило до нас письмена, где кролик выступал символом самопожертвования. Легенда гласит: «Желая испытать животных, Бог явился к ним в виде бедного странника. Он попросил у них пищи. И все животные, что его встретили, принесли еду. Кроме несчастного кролика, что не смог отыскать ничего. „Съешь меня!“ – сказав это, он прыгнул в костёр и поджарился. Восхищённый Великой жертвой, Бог перенес его в своё царство» 10 10 Легенда о Лунном кролике в фольклоре Южно-Азиатских стран. . Принести себя в жертву – на Гангера это похоже. Но я не верю, что это действительно он.

Легенда вызвала громкое бурчание в толстом пузе АрКонга. Розовые глазки округлились ещё сильнее, а белоснежная шкурка будто стала белее.

– А я читала письмена, где кролик выступал символом порока и похоти 11 11 В античной культуре. . Они чрезмерно плодовиты. Шпилят всё, что шевелится…