Аксиния Королёва - Эвени Лумм

– Я, – наконец, произнёс он. Конечно, он хотел сказать что-нибудь более оригинальное, но в такие моменты мысли всегда куда-то улетучиваются.

– И кто ты такой? – сопровождаемый ещё более громоподобным смехом, говорил Питер.

После этого Саймон, помявшись, не смог выдавить из себя ни звука. В его голове только и вертелись мысли о том, что никаких пионов ему спасти всё равно не удастся: Питер со своими друзьями просто вышвырнет его с дороги силой. А он ради этого ещё и нарушил данное дедушке обещание! Но делать было уже нечего.

– Слушай, болтать-то ты не больно умеешь. Давай-ка лучше посмотрим, насколько у тебя хватит смелости и сил, чтобы с нами подраться! – произнёс Питер, важно закинув голову и уперев кулаки в пояс.

– Я не стану с вами драться, – пытаясь придать голосу спокойствие, ответил Саймон. – К тому же с вашей стороны было бы нечестно устраивать такие разборки против меня одного.

– А мы не спрашиваем твоего позволения подраться! – выскочил вперёд другой, замахиваясь кулаком.

– Я думал, вам важно, каким способом добиваться победы: как достойная банда или отбросы, – говорил Саймон слишком непривычным для себя тоном, желая затронуть самолюбие Питера. – Скажем, если бы Питер осмелился выйти один, тогда драка была бы честной, – мальчик сделал особенный акцент на слове «осмелился», чтобы добиться ещё лучшего эффекта.

Разумеется, Саймон не стал бы драться и один на один, но говорил он уверенно, зная, что такие люди, как Питер Мэдисон, обычно слишком трусливы и ни за что не станут распускать свои кулаки в одиночку. И, как следовало ожидать, после фразы Саймона Питер побледнел и напрягся.

– Это будет слишком легко для меня! – пытаясь завуалировать напряжение издёвкой, выпалил он. – Я не дерусь с такими слабаками, как ты! Вот уж где бесчестье!

Со стороны его товарищей послышались одобрительные восклицания.

– То есть, когда ты собирался отлупить меня со всей своей компанией, тебя это не напрягало? – сказал Саймон, довольный, что ему удалось загнать Питера в тупик.

– Помолчи! – рявкнул тот, понявший, что запутался в своих словах. Он поспешил увильнуть от этой темы, чтобы и друзья не успели почувствовать этот промах. – Похоже с дракой дело у нас не клеится, поэтому давай сыграем. Проигравший принимает поражение и уходит без лишних возражений. Идёт?

– Но ведь я даже не знаю, во что будем играть, – возразил Саймон.

– Отвечай, идёт или нет!

– Идёт, – произнёс Саймон, до конца не осознавая, что говорит, потому что те могли предложить всё что угодно, а отказываться уже поздно.

– Правила простые, – говорил Питер, снова приняв важный вид. – Мы загадываем тебе число, не больше четырёхзначного, а твоя задача – угадать его.

В этот момент Саймону сделалось дурно. Угадать одно лишь число из такого множества просто невозможно! Но, по крайней мере, это намного лучше, чем драка. Тут у него есть хотя бы малейший шанс, но мальчик понимал, что и это рискованно. У него в голове рисовался образ дедушки Рональда, который напоминал ему обещание. Саймон и представить не мог, как ему от него достанется в случае неудачи! Хотя… ему в любом случае попадёт.

– А что, если я угадаю, а вы меня обманете? – настороженно спросил Саймон.

– Мы напишем число на дороге, – ответил Питер. – А ты не подглядывай.

– Хорошо.

Однако в этом не было совершенно ничего хорошего. Саймон отвернулся, зажмурил глаза и ждал, когда они запишут число. Мальчик пытался угадать их ход мыслей, но безуспешно: они могут придумать что-то несложное, чтобы сбить Саймона с толку, а могут и трудное, зная, что единственное отгадать невозможно. В любом случае, преимущество было на стороне Питера. А в это время вся его компания (а их было человек шесть) бурно что-то обсуждала и заговорчески перешёптывалась.

«Зачем я только согласился? – думал Саймон. – Я же прекрасно знал, что он придумает что-то подобное…»

– Всё! Угадывай! – наконец, радостно воскликнул Питер, потирая ладони, точно муха. Не видя его, Саймон чувствовал эту широченную, но тонкую ухмылку и взгляд его несколько выпученных глаз, обращённый на него.

Саймон замер в нерешительности: сколько сейчас зависело от одного только его слова! Несколько минут мальчик всё ещё стоял с зажмуренными глазами, лихорадочно соображая.

– Уж что-то ты долго думаешь! – говорил, насмехаясь Питер. Он был рад всякой своей жертве, которую удалось загнать в угол и которую так легко напугать. – Мы не будем тебя вечно ждать!

В ответ он получил одобрительные смешки своих товарищей, а Саймон ещё крепче зажмурил глаза, сжал руки в кулаки и выдавил чуть дрогнувшим голосом:

– Мой ответ… – и Саймон снова потупился, что ему стало самому стыдно от своей неуверенности; он стал в мыслях называть себя трусом, мямлей и всеми подобными словами, какие только пришли на ум.

«Давай же, дурак, соберись и думай!» – повторял он про себя, начиная покусывать губу.

– Ну? Какой твой ответ? – говорил Питер тоном школьного учителя, отчитывающего своего ученика за невыполненный урок.

– Семьсот двадцать девять! – произнёс Саймон и раскрыл глаза. От того, что они были так долго и так крепко зажмурены, в них мгновенно потемнело. После стольких раздумий, неожиданно для самого себя, он выпалил просто первое пришедшее в голову число! А Питер со своими друзьями не произносили ни слова, что немало насторожило Саймона. Тогда он решился выдохнуть, разжал кулаки, повернулся и увидел выцарапанные на дороге камнем, который Питер сжимал в руке, три крупные цифры: семь, два и девять – семьсот двадцать девять! Радость Саймона была какая-то бессознательная, но сильная. Он даже рассмеялся от удивления и нахлынувших чувств, а Питер уставился на него вытаращенными глазами.

– Но это невозможно! – завопил он, и уже было набросился на Саймона с кулаками, но тут же одёрнул себя. Ничего не поделаешь: он проиграл. После этого никто из команды Питера ничего не сказал Саймону, а лица у них были такие, словно они подозревали его в каком-то колдовстве. Они, одновременно обиженные и напуганные, развернулись и убежали прочь.

«И невозможное иногда случается, – думал, ошарашенный своей победой Саймон. – Ещё и со мной».

В каком-то неясном настроении он снова оседлал свой велосипед и стал возвращаться в библиотеку. Ему не хотелось и думать, что будет, если дедушка Рональд узнает о случившемся.

Ехал он не спеша, точно уже готовясь к расправе, занимая себя тем, что опять рассматривал всё, что попадалось на глаза, но теперь это выходило как-то машинально и вскользь. Саймон кинул прощальный взгляд на пионы, которые буквально потрясли его сознание, раз он, Саймон, решился на то, что только что произошло. Казалось, мальчик говорил этим цветам, передавая всё это в своих глазах: «Надеюсь, нам ещё удастся встретится».