Катерина Яковлева - Лихолов

Так и смолкла Аука. Поняла, что на своего земляка напоролась, и не полакомиться теперь легкой добычей.

И вот ближе к вечеру густая чаща стала постепенно видоизменяться. Деревья уже не жались друг к другу, а стояли поодаль, свободно раскидывая ветви. Листья все больше вытеснялись хвоей. Поляны стали более просторными и порой переходили в большие поля. Да и сам по себе лес растерял по низам всю растительность, кроме мха всех видов, и напоминал теперь большой зал с колоннами: просторный снизу, укрытый пушистым ковром (мягким и мокрым – хоть босиком шагай). Воздух немного похолодел.

Вскоре вдалеке показались невысокие горы. По словам Елисея, это и были «Горбатые Холмы». Юноша даже тихонько запел Лихолову старинную северную песню, которая уверяла, что здесь жил когда-то огромный дракон. Якобы на плодородных землях он рос всю жизнь, становясь все внушительнее и громаднее. И вот однажды дорос крылатый змей до того размера, что уже не смог взлететь. Плакала искорка магии, породившая его, ибо уже не в силах была поднять свое жуткое детище в небо. Дракон, умирая от голода, бессильно улегся на просторном поле и испустил дух. А тело его постепенно окаменело и стало цепью невысоких гор – горбатых, как спина с шипами.

Пел Елисей очень тихо, шепотом, чтобы не привлечь на живительный звук напевов никакого морока. Но Лихолов смог все расслышать. И забавным ему показалось, что сюда снова прилетел очередной дракон. Притягивает их местная земля, что ли?

Вдруг оба мужчины услышали жуткий, оглушающий рык. Он звучал так, будто одновременно прогромыхали десятки барабанов, прозвенели в бешеной битве сотни мечей и прорычали тысячи медведей. Даже ветви на деревьях, казалось, вздрогнули от ужаса. Все в редколесье сразу же притихло и замерло. Странным образом, воздух здесь резко показался уж слишком холодным. Звук прилетел издалека, странники успели броситься в укромные места под деревьями. И увидели в небе, как мчится откуда-то с востока к Горбатым Холмам тот самый дракон. Да так наслаждается он в полете собственной силой, что рычит не ради охоты, не ради охраны, а всласть, упиваясь своей мощью. Да, дракон был еще молод – некрупный, неграциозный какой-то. Но уже опасный. Он уселся на одной из невысоких вершин холмов и затерялся меж скалистых выступов, обнявших его, словно стены крепости.

– Холодно! – поежился Елисей, неожиданно для августа закутываясь в теплый плащ.

– Это та тварь забрала в себя жар с земли, – ответил Лихолов и указал в сторону холмов. – Я уже встречал описания драконов, хотя и редкие эти мрази. Внутри дракона горит костер – тварь сжимает внутри себя магический огонь, шкура егона ощупь, как теплая печка. Вокруг дракона воздух всегда теплый, даже жарковатый, как летним днем. Потому что их тела всасывают в себя все тепло из окружающего воздуха и земли. Зато поодаль от дракона холодно – ибо похищено все лето.

– Жуть! – поморщился Елисей. Было видно, как юношу слегка потряхивало. И уж, наверное, не только от холода. А кто бы не испугался идти в логово к дракону? – Храни землю, Матушка Судьба, от этих мразей! Но я-то привел тебя к дракону. Ну? А что дальше?

– Дальше – разведка. Этот дракон еще молодой и неопытный. Наверное, не думает о своей безопасности, вряд ли прислушивается. Так что прокрадемся к его логову, понаблюдаем за ним чуток. Разглядим получше. Разведаем когда и как спит, когда охотится. А потом тихонько спустимся обратно в редколесье, и ты меня проводишь в столицу к королю. Выложу ему все, что знаю, выторгую золотую цену. А дальше буду думать, как тварь убить… И на разведку идти надо сейчас, пока, наверное, он сыт после охоты и расслаблен. Только тихо, не шумя… и, клэтва, парнишка, не болтая!!!

– Вечереет, – вздохнул Елисей. Юноша явно замялся. – Лихолов… Я довел тебя сюда легко, потому что знал дорогу. Но… вот по самим холмам я никогда не бродил. Место это слывет у нас мрачным. Говорят, там духи пляшут по ночам: зажигают дурной магией костры и водят хороводы. Легенды твердят, что в темноте подняться в эти горы – верная смерть. Ох, жутко туда соваться ночью! Обождать бы лучше до рассвета.

Лихолов не особо верил во всякие старые легенды: для дурачков и простачков все это писано. И еще он не хотел упускать момент, когда можно было бы безопасно подобраться к дракону. Например, будучи уверенным, что хищник спит после охоты. Но Елисей с упрямством камня отказался идти во время заката к жутким холмам. Прикинув как следует, Странствующий Охотник все же решил, что раз уж есть напарник, да еще и местный житель, то идти на разведку безопаснее вдвоем. Значит, придется уступить.

Заночевали, найдя место на предгорье меж больших серых валунов и кустарников, укрытое от посторонних взглядов. Поужинали весьма скудно, так, чтобы хоть немного припасов осталось на утро. Костер разводить снова побоялись. Перед сном Елисей долго молча смотрел в ночное небо, и в какой-то момент сказал:

– Верила моя матушка, покойница, потому как ей поведала то ее мать, а той и ее, что небо есть купол, а звезды – лишь дыры в нем. А когда солнце заходит, сквозь эти дыры просачивается к нам свет горний. Ну, с того мира, что выше нашего, где живет сама Матушка Судьба.

– Да, – тихо ответил Лихолов, – моя мать тоже мне такое говаривала в детстве… Но пока странствовал я по Зеленой Тверди, слыхал множество иных преданий. Например,, что Солнце есть отец, а Земля есть матерь, и много у них разных детей. И звезды их дети, и люди – тоже. Да все то – лишь сказки. Спи, давай, молодчик!

Уснули, завернувшись в плащи, голодные и озябшие. Казалось Лихолову сквозь дрему, что доносились со стороны гор странные вои и стоны, что там все скрежетало и двигалось. Но камни и растения укрывали путников надежно, а выспаться было сейчас очень нужно, потому Странник силился спать дальше, невзирая на страшные звуки.

С первыми лучами солнца Елисей проснулся сам и разбудил Лихолова. Наскоро доели они последние крохи лепешек, полакомились орехами и двинулись в сторону той части гор, куда залетел крылатый змей.

Здесь Елисей троп никаких уже не ведал, и чувствовала местная земля, что шагают по ней два чужака. Не нравилось это вторжение горбатым холмам: не выстилалась нигде легкая дорога. То приходилось карабкаться через угрюмые здоровенные камни, то пробираться через ледяные горные ручейки. Тяжело, с сопротивлением. Ничто здесь не было радо незваным гостям. Особенно же донимал холод. Августовский свежий, но еще по летнему уютный лес, остался где-то позади, как теплая мечта. Горы же ощетинились, кололись, скользили, препятствовали. А к тому же Лихолова мучили боли в шрамах. Путь занял намного больше времени, чем представлялось.

На очередном подъеме, где-то меж сосен, странники снова услышали оглушительный рык дракона. На этот раз звук пронесся совсем близко. Мужи прижались к ближним хвойным стволам, пытаясь как-то укрыться. И вовремя – буквально через пару мгновений увидели они, как пролетело над ними большое шипастое чудище. С коричневой чешуей, отливающей блеском в серебро, с вытянутым тонким телом и небольшим хвостом на широкихперепончатых крыльях. За драконом шлейфом тянулось тепло, словно в эти края снова вернулось лето – но оно быстро рассеялось. Тварь и не заметила спрятавшихся странников и продолжила планировать мимо, куда-то на запад.