Катерина Яковлева - Лихолов

Ратибор понимал, что явиться к Златовласке с вооруженным отрядом будет опрометчиво. Нельзя напугать ее, нельзя внушить недоверия. Появление брата должно выглядеть как дружественный визит. Поэтому условились так, что дружина, для начала, останется прятаться под покровом леса, даже не заходя в редколесье. Разобьет там лагерь и будет ожидать возвращения принца. Но не более двух дней. Ибо если к закату следующего дня Ратибор не вернется, это будет означать, что случилась беда. К Златовласке на встречу решено было вместе с Ратибором отправить Велимудра и Лихолова с Елисеем в качестве проводников и помощников. А еще, на всякий случай, принц пожелал взять с собой самого верного и ловкого воина – Яговина. Так, в солнечное осеннее утро пятерка всадников осторожно углубилась в редколесье.

Природа переживала свою самую нарядную пору. Листья, словно барышни на балу, приукрасились разными цветами и плавно опадали с веток, выдавая в полете головокружительные танцевальные пируэты. Осень вполне совпадала с общим настроением мира. Птицы и белки суетились по деревьям, готовясь, что вот-вот не останется ни еды, ни материала для гнезд, ни уютных укрытий. Лес знал – скоро будут слезы долгих дождей, а потом и смерть. Так совершится очередной круг жизни, чтобы по весне возродиться вновь. И это настроение предстоящих испытаний уже витало в воздухе.

Когда странники приблизились к холмам, погода начала портиться. На лошадях подниматься по диким горам в такую сколькую пору было сложно. Их пришлось привязать к редким деревцам в укромном месте и оставить, а путь продолжить пешком.

Чем ближе Ратибор подходил к драконьему логову, тем тяжелее становилось у него на душе. Что-то внутри тянуло, выло, противилось, ему было сложно дышать и шагать. Горбатые Горы никогда не считались гостеприимным местом. Но сейчас принцу казалось, что его кто-то тянет за шкирку назад. Горы кусались острыми камнями, обрывали проход неожиданными оврагами, гнали путников прочь. Погода портилась все больше, ветер стал остервенело дергать путников за плащи, толкать в грудь.

– Хозяин этих гор не хочет пропускать нас, – сказал Велимудр.

Елисей с Лихоловом напряженно переглянулись, ибо они-то знали «хозяина» горбатых гор Версипала, и им совсем не хотелось снова с ним враждовать…

Велимудр остановился и немного задумался. А затем опустил голову и скрестил руки на груди и чтал что-то нашептывать. Потом резким движением достал меч из ножен за спиной. Металл словно взвизгнул радостным возгласом, и клинок оказался в руках ведуна уже охваченный колдовским пламенем.

– Я – Велимудр, ведун из старого совета! – вдруг крикнул куда-то в воздух Велимудр, крутя головой, и казалось, что горы будто бы вздрогнули от этих слов. – Я не буду брать здесь чужого. Я лишь провожаю брата к сестре. Никто не имеет права препятствовать встрече родной крови с родной кровью! Ничто здесь не будет нами потревожено. Даю горам обещание! Даю мое слово, слово Велимудра Горящего Меча!

И с последним звуком вдруг струя пламени на пару мгновений взмыла в небо от горящего меча Велимудра, желтой молнией ударила в тучи и исчезла. Гром шлейфом протек по небу и стих. Оружие же по-прежнему горело. По горам что-то заерзало и зашуршало, недовольно усмиряясь перед силой колдовского пламени. А по склонам гор неведомо откуда разнесся злобный шепот:

– И-ди-и-те-э-э-э-э! Но сдержите слово-о-о! Хозяи-и-и-н гор все види-и-и-т!

Елисею почудилось, что по его спине пробежали ледяные муравьи, все остальные воины тоже чувствовали себя, как под прицелом невидимого лучника – напряженно и неуверенно. Велимудр убрал меч в ножны и обратился к спутникам:

– Помните! В этих горах ни одной дичи нельзя подстрелить, ни одной капли воды не выпейте, и ни одного камня не сдвиньте. Это проклятое место, под игом сильного колдуна оно. Тот так стар и так озлоблен, что даже плоть его уже давно разложилась. Остался только гневливый дух бродить здесь тут меж склонов с приспешниками. А потому будьте здесь бережны и осторожны! Ни капли воды, говорю вам! И нам надо поспешить. Мы должны успеть прийти к Златовласке до заката! Ибо в ночи сила зла преумножится. Пойдемте же!

Они торопились. Горы стали чуть спокойнее, больше не путали проход и не строили козни. Однако ж, погода и не думала налаживаться. Осень окончательно заступала в свои права – мрачные тяжелые тучи, изнывающие от тяжелого ледяного бремени, сгущались и сгущались в небе. А ветер бесновался меж скал. Подъем уже начал казаться бесконечным. Как вдруг Лихолов остановил всех, молча подняв руку. А затем повернулся к принцу и Велимудру и указал пальцем на драконье логово, до которого оставалось не больше пятидесяти шагов.

Ратибор напрягся. Он страшился того, что увидит там. Он понятия не имел, в каком состоянии Златовласка, признает ли брата, не растеряла ли она вообще за последние дни своей человеческой сути. Ратибор любил сестру. Даже слишком. Так любил, что готов был убить за нее и уже убивал. Его сердце не вынесет, если она окажется обречена на скорую смерть. Мать королева умерла давно, отец король одурел и обессилил от тяжести своего положения. Толком и не было больше никого родного у Ратибора, кроме сестры. Разве что супруга, но то совсем иное дело. С малой принцессой-то он пробегал все детство в лесных чащах, с ней играл он и на свирелях, и учился стрелять из лука одного на двоих, ибо девице не особо хотели позволять такое занятие. И никогда не приходилось думать, что столь близкие брат и сестра однажды могут разлучиться по чей-то дурной ворожбе.

Принц стоял, как замерзшее дерево, и не решался сделать шаг. Велимудр снова по-отечески положил Ратибору на плечо свою ладонь. И от руки старца по телу словно разлилось тепло, благословление и сила. Принц осилил сделать шаг, и дальше уже ноги понесли его наверх сами. Они шли вдвоем: Ратибор и Велимудр. Лихолов с Елисеем и Яговин тоже поднимались в сторону логова, но чуть сбоку, чтобы спрятаться в укрытии, смотреть, слушать разговор, но до поры до времени оставаться незамеченными.

Ратибор и Велимудр поднимались тихо. По мере приближения к драконьему логову воздух становился все теплее, хотя тучи и не думали расступаться. Наконец, они увидели Златовласку: она сидела на камнях в пещерке и плела осенний венок из разноцветных листьев. Заметив появившегося из ниоткуда брата, принцесса вздрогнула. С пару ударов сердца она пыталась понять, правду ли видит, или наваждение. Девушка аккуратно привстала, поправила платье, что-то отряхнула. Тем временем Ратибор был в силах только улыбаться: он не мог, даже не смел, произнести ни слова, только медленно шагал в ее сторону.

Через несколько бесконечных мгновений они стояли друг напротив друга, на расстоянии вытянутой руки и смотрели в глаза. Что-то в Златовласке изменилось, заострилось, натянулось. Но Ратибор с облегчением увидел и обыденный ее человеческий взор, прямой и смелый, как всегда. Сердце его растаяло, он понял, что не все так уж плохо. Принц рассмеялся от облегчения. Девушка же почувствовала знакомую ей с детства обволакивающую любовную теплоту старшего брата, который всегда прикрывал и опекал сестренку, и тогда ее растерянность тоже улетучилась. Они бросились друг к другу в объятья. Ратибор не мог сдержать слез, он сжимал девушку даже слишком крепко, но и та отвечала тем же. Златовласка была горячей, как уголек, но брат сейчас не обращал на это внимания. Потом принц чуть отодвинулся, посмотрел в лицо принцессы, погладил ее нежную белую кожу своей мозолистой воинской ладонью. Их улыбки и слезы радости лились, словно общие на двоих.