Юрий Парфёнов - «Георгин» в Антарктиде

– Видишь, кошки гуляют, – показал Сизя на одну из крыш.

– На охоту вышли? – спросила Рина.

– Нет, тут они не страшные. – Голубь был рад рассказать про жизнь города. – Их даже воробьи не боятся, – посмеялся Сизя.

– А что же они тут расходились?

– Руферы: ищут острых ощущений. У них, видите ли, дух захватывает. Врут. Я всю жизнь на крышах – дух спокоен. Просто все эти коты – повёрнутые.

– Почему?

– Я тут кота Ваську подслушал. Тот походил по кровле, грохоча, потом сел и замяукал. Я даже вот запомнил:

– Красиво! – восхитилась крачка.

– А потом к нему кошка подошла. Ну и стали оба мурлыкать, а до меня дела никакого.

Крачка с интересом слушала местные истории. Тем более что чайка Эльмира год назад такого не рассказывала. Видимо, у каждой птицы свой город: свои пристрастия. Но, как бы ни было тут увлекательно, Рина всегда помнила, что семигранную льдинку нужно доставить к Южной скале.

– Далеко до магазина? – спросила она.

– Скоро будем, – ответил Сизя. – А вон на той крыше я кота Мурзика встречал. – И голубь не преминул озвучить Мурзиковы вздохи:

– Настоящая серенада! Я такие на испанских берегах слышала.

– Наш Мурмур – трубадур, – признал кошачьи таланты голубь. – Осторожно! На провода не нарвись!

– И тебя кошки не заметили?

– Я же говорю, дела нет.

Пролетели ещё немного, сели на крышу. Тут меж антенн сидел рыжий кот.

– Это Рыжик, – прошептал Сизя. – Вот послушай.

Рыжик замяукал:

– Слыхала? – кивнул голубь.

– Очень красивое признание в чувствах, – кивнула Рина. – Таланты твои коты!

– Они, конечно, не мои, – заметил Сизя, – но встречаемся часто. Гляди, Мурка появилась.

Навстречу Рыжику, нежно урча, мягко шагала его дымчатая подруга.

– Я теперь всё о кошках знаю, – сказала полярница. Путь над крышами ей показался длинней, чем над Африкой. – Летим скорей дальше!

– Тише, – ответил Сизя, – не спугни парочку. Мы на месте. Магазин под нами: «Солнечный барсук» называется.

– Ой хорошо! – вздохнула Рина. – А здесь что – вольер барсука?

– Просто так назвали.

– А чего ж так назвали?

– Вот и я говорю, назвали б лучше «Сизокрылый лётчик».

Крачка рассмеялась.

– А что, мы птицы хоть куда! – выгнул грудь колесом Сизя. – Если крыльями крепки, значит, это голубки. – Спутница не переставала улыбаться. – Но игрушки в магазине классные! – продолжил голубь. – Прям, сумасшедшие!

– Почему сумасшедшие?

– Они там на великах по залу катаются.

– А ты не катался?

– Катался.

– Тоже сумасшедший?

– Ко мне это не относится: я вовремя останавливаюсь. А они, пока не упадут. Лучше б на дельтапланах летали.

– А когда ты в последний раз тут был? – Рина робела залетать в закрытое пространство.

– Неделя не прошла. Помню, прилетаю и прямо на праздник. У барсука День рожденья! Обезьянка Шимка его поздравляет. Подарок вручает, открытку читает:

– Весело! – отозвалась крачка.

– А кукла Вика ему романс исполнила. – И голубь, как мог, спел по-кукольному, приложив крылья к сердцу:

– Здорово поёшь, – похвалила Рина.

– И тортик стоял праздничный, – продолжил голубь, – с цветочком из крема. Я поклевал вместе со всеми. И барсук сиял весь, как тот цветок.

– Как георгин?

– Конечно! Ну как, готова?

– А вдруг там никого не будет?

– Будет. Они там к велогонке готовятся.

– А, – успокоилась птица.

– Слушай меня, – голубь подвёл гостью на край крыши. – Под нами главный вход. Двери откроются – ныряем в них. Летим под потолком и – к игрушкам, там на входе надпись «Солнечный барсук».

– Ясно, – собиралась с духом Рина.

– Там у белки Стешки съедим мягкие орешки и станем тоже игрушками – для маскировки. Я всегда так делал.

– А кто такая белка?

– Рыжая тужурка двигается юрко.

– Понятно. А как нам обратно – в настоящих?

– Как обычно: упадём с верхней полки. Головой об пол – и мы нормальные птицы.

– И много там ненастоящих игрушек?

– Как тебе сказать, – задумался Сизя. – Но лучше у Стешки спросить.

– А игрушки могут стать живыми птицами или зверями?

– Нет. Они ведь на фабрике сделаны, а не на природе. Ну, готова?

– А нас не поймают?

– Покупателям мы до лампочки.

– А вдруг не получится, – дрейфила крачка перед тесным помещением и скопищем людей. Ведь там далеко во льдах и было-то всего по одному человеку на тысячу миль. А тут…

– Прошмыгнём незамеченными!

– У меня что-то дух захватывает.

– Не будь кошкой, – устыдил её Сизя. – Смелее за мной!

Он сорвался с крыши. Крачка следом.

У входа сновал народ. Ждать не пришлось: стеклянные двери открылись, и птицы влетели в здание. Сизя провёл гостью безопасным путём. Вскоре они были в гостях у игрушек. Кого только не было тут в просторном зале: котов и собачек, пиратов и космонавтов, кубиков и кукол, динозавров и суперменов. По полу десяток игрушек гоняло на велосипедах: кто на двух, кто на трёх колёсах. Они ловко объезжали препятствия и посетителей. В углу находилась велопарковка. Под потолком летали самолёты, вертолёты и одна межпланетная станция. С ней птицы чуть не столкнулись. Увильнув от встречи, станция извинительно затарахтела.

– У них солнечные батареи садятся, – объяснил Сизя. – Крыльев-то нет, вот и манёвры так себе.

Крачка лишь слушала мудрого и опытного лётчика. Тут ей всё было в новинку. Наконец они спикировали в секцию мягкой игрушки.

– Мы на месте! – сел голубь на полку к белке. – Привет, Стешка. Дай нам два орешка.

– Привет. Вот пожалуйста, – протянула та лукошко.

Сизя взял себе один орех, другой протянул Рине.

– Глотаем, пока уборщица не заметила.

– Убойщица?! – перепугалась крачка. – Кто это?

– Она хуже метели! Скорлупки не любит.

Услышав новое грозное слово, крачка быстро проглотила орех. И тут же обе птицы стали игрушечными, но они по-прежнему могли скакать и летать: такова была сила волшебных орешков.