Меркат Зиман - Обнаружители Магии. Змеиная гора

– Неправильным? – удивился рыцарь, выдув перед собой широкую дымовую завесу. – Это правда, которая режет уши. Я пересказываю очевидные факты, с ними надо смириться.

– Вы же сами не эльф, – ехидно подметила Октавия.

– Во мне течет эльфийская кровь, – не поддался на провокацию Август, – и я живу согласно эльфийским заветам.

Особенно тяжело было увидеть след эльфийского наследия на Августе сейчас, когда он снял кольчугу и выпятил живот вперед, расслабляя мышцы пресса с каждой новой затяжкой. Рыцарь гордо потрогал слегка заостренные кончики ушей, которые невнимательный наблюдатель мог принять за человеческие.

– И когда вы уехали из Синего Предела, сэр Бивербрук? – продолжала наседать тифлингша.

– Пару лет назад, – пожал плечами рыцарь.

– Я бы вас запомнила, будь это пару лет назад. Или вы не любитель светского общества?

Август неопределенно помотал головой, всем видом показывая, что разговор ему надоедает.

– Вы уехали из Синего Предела во время восстания Культа Дракона? Многие знатные дома тогда значительно поредели.

– Восстания чего? – фыркнул рыцарь.

Иоахим приподнялся на локтях, чтобы получше видеть компаньона.

– Ты не знаешь, что такое Культ Дракона? – недоуменно переспросил он.

– Не знаю и не хочу знать. Это бесполезная информация, и она никак не связана с моим заданием.

Октавия и Иоахим переглянулись. Гнев, застилавший глаза тифлингши, сменился на непонимание.

– Август, – аккуратно сказал волшебник, – Культ Дракона терроризировал весь Эфребис десять лет назад. Это событие невозможно было упустить, особенно будь ты в крупном городе вроде Лоркона или Синего Предела.

Рыцарь ничего не ответил, продолжая задумчиво раскуривать выгорающую трубку. Он сделал пару затяжек и понял, что больше из этой порции не вытянет, и вытряхнул содержимое трубки в костер.

В тишине рыцарь осторожно залез в уютный спальник и повернулся спиной к растерянным спутникам.

– Не забудьте потушить костер, – буркнул он и тут же погрузился в сон.

К звукам потрескивающего костра и мерному шуму реки неподалеку присоединился раскатистый свистящий храп.

– Что ж… – зевая, Иоахим потянулся к земляной насыпи, чтобы засыпать и потушить горящие прутья и деревяшки, – спокойной ночи.

– Погоди, какой спокойной ночи? Вы просто так уснете на открытом пространстве, где любой бандит может легко нас заметить? – спросила Октавия, наблюдая, как в наступившей темноте волшебник укладывается поудобнее.

– Мы далеко от дороги и прикрыты от нее холмиком, – он растягивал слова, проваливаясь в дрему от накатившей усталости, – подежурь, если так страшно. Разбуди меня или Августа, когда спать захочешь.

Тифлингша хотела было возразить, но Иоахим по примеру компаньона моментально отключился. Отгоняя мимолетное желание взять и разбудить обоих стуком молота об щит Августа, девушка со вздохом вытянула ноги и задрала голову, рассматривая темный небесный купол. В дежурстве были и плюсы – она наконец-то осталась наедине сама с собой. Шум ветра в ушах от быстрой езды и болтовня Иоахима не позволяли Октавии сосредоточиться на собственных мыслях, которых накопилось за прошедшие три дня предостаточно.

Эти мысли стоило обработать, но многие из них вызывали неприятные чувства. Девушка начала раскручивать ворох недавних воспоминаний о послании от семьи, о близости к смерти в падающей башне и, разумеется, о недавнем сне, до сих пор отзывающемся фантомной жгучей болью в глазах.

Память заставила ощутить укол вины невероятной силы, будто под лопатку ей вогнали остро заточенную рапиру. Она сбежала от семьи одна .

Погружаться дальше в разбор воспоминаний полностью расхотелось. Размышления лишили ее остатков сонливости, поэтому Октавия встала, окинула взглядом два лежащих у кострища тела и решила, что может понаблюдать за ними с высоты ближайшего холма.

Она забралась на холм, откуда открывался вид на отблескивающую мелкую речушку и противоположный берег, до которого при желании можно было добраться вброд. В этой глуши не на что было смотреть, поэтому Октавия переключилась на созерцание ночного неба. Здесь, в центре материка на холмистой равнине, звезды были видны лучше, чем со двора особняка Кларимьеров в предместье Синего Предела. В детстве ее брат, начитавшийся книжек о созвездиях и связанной с ними магии, полоскал ей мозги рассказами о наблюдениях за звездами. Она мало что запомнила, но в тех рассказах определенно было что-то о влиянии близости моря на видимость небесных тел. Океан был слишком близок к Синему Пределу и не желал делиться людским вниманием с россыпью сияющих небесных точек.

Эта летняя ночь была прохладной, и Октавия простояла на обдуваемом со всех углов холме достаточное время, чтобы слегка замерзнуть. Она подула на чуть замерзшие руки и, вдохнув побольше воздуха после мощного выдоха, услышала странный сопящий звук.

Она глянула вниз на две темные фигуры, скрытые в спальниках. Сэр Август храпел мощно, как и полагалось презентабельному рыцарю, но с этой высоты тифлингша не различала его басовитых свистящих трелей. В недоумении она повернулась к реке, и нежданный визитер приблизился на достаточное расстояние, чтобы девушка услышала невыносимую вонь, сравнимую с запахом протухшей рыбы.

С твари перед ней стекали капли воды, увлажнявшие чешуйчатую кожу этого неведомого существа. Монстр был ненамного выше тифлингши, роста ему прибавляли многочисленные мелкие отростки на голове, с которой помимо них свисала отслоившаяся кожа. Рыбий рот был забит множеством длинных заостренных зубов, торчавших вперед внахлест, а полосы жабр на шее двигались с мерзким хлюпающим звуком. В жилистых руках тварь держала гигантский ржавый крюк, цепями привязанный к ее туловищу.

Октавия, не ожидавшая увидеть кого-то еще на холме, потянулась за молотом. В памяти слишком поздно всплыла картина, как она отвязывает молот от пояса и кладет рядом с потухшим костром. Секундного промедления тифлингши хватило, чтобы тварь успела сократить дистанцию и с мощного замаха атаковать девушку сбоку. Затупленный ржавый крюк на удивление хорошо справился с кожаной броней и вонзился Октавии в бок, заставив девушку крикнуть от ярости и боли. Рыбина потянула крюк за цепь на себя, и тифлингше пришлось двинуться в том же направлении, иначе крюк грозил прорвать ее живот.

– Август, Иоахим! – со всей силой легких закричала Октавия, вызвав в ответ набор нечленораздельных звуков от держащей ее на крюке твари.

Схватившись за основание крюка одной рукой, а второй отбиваясь от монстра, тифлингша успешно вынула из себя окровавленный металл. На ощупь тварь была скользкой, из-за чего удары кулаков то и дело соскальзывали; пару раз Октавия попала по сползшей коже, вмазавшись в покрывающую ее изнутри желейную субстанцию. Кипящая от адреналина кровь в венах девушки чуть не заставила ее избить тварь голыми кулаками, но инстинкт самосохранения включился вовремя. Рыболюд явно был опасен, а следующий взмах крюком может попасть в более чувствительное место.