Меркат Зиман - Обнаружители Магии. Змеиная гора

– Я Октавия, это Иоахим, а вон там сэр Август Бивербрук из Синего Предела, – представила всех тифлингша, – мы едем в Лоркон по делам. Очень быстро едем.

– Я теперь тоже очень быстро поеду в Лоркон, – прокряхтела через зажатый в зубах кинжал Агарвейн, – а то голова стухнет совсем. Скажут, что не тот монстр, и плакала тогда моя награда!

Август не выдержал раздающейся по равнине вони и в два широких шага оказался рядом с лучницей и ее жертвой. Рыцарь занес меч и…

– О, спасибо, – выдохнула лучница, когда отрезанная одним ударом клинка рыбья голова покатилась по траве.

– Раз уж ты тоже в Лоркон направляешься, то можем и объединить ночлежки, – хмыкнула Октавия, глядя, как Иоахим зажимает нос, – чем больше людей, тем больше ночных дежурств и больше ночного сна на каждого.

– Мне и спать этой ночью не надо, – Агарвейн резво поднялась из полусидячей позы, – специально ради этого безголового парня сдвинула режим. А дневную езду в полусонном состоянии выдержу, и не такое проходили, так что подежурю за всех.

– Удобно, – кивнул Иоахим, – только одна загвоздка: откуда мы знаем, что тебе можно доверять?

Лучница убрала голову с выпадающей нижней челюстью в мешок и, приминая носком сапога траву в поисках выпавшего гортанного хряща, ответила:

– На дороге никому нельзя доверять. Но резать вам глотки в ночи я не собираюсь – это не то, чем занимаются в Ордене Великой Охоты, – она щелкнула по кулону, – если только вы не злобные исчадия.

Волшебник подвел магический огонек чуть ближе к Агарвейн. Человеческими глазами сложно было углядеть что-то необычное во мраке ночи, а фейское и инфернальное зрение его компаньонов не различали в темноте цветовых оттенков. Теперь, когда свет полностью показал лицо лучницы, все увидели черные тонкие губы и сероватый, почти нечеловеческий оттенок кожи.

Следы намеренных мутаций.

– Никогда не встречал подобных тебе, – пробормотал Иоахим.

– Везунчик, значит. Жил небось в безопасном месте, – беззлобно ответила Агарвейн, – где ни мертвяки, ни демонические отродья, ни другая чудь не шастает.

– Мне достаточно было демонстрации твоих возможностей для доверия, – нахмурилась Октавия, – но я никогда не слышала про такой орден.

– Вы про многие ордена не слышали, леди Октавия, – саркастически подметил Август.

– Во-первых, не называйте меня леди. Во-вторых, многие ордена стараются сохранить свое существование в тайне.

– Как будет угодно, – тем же язвительным тоном отозвался сэр Бивербрук.

– Ну, наш орден не то чтобы тайно действует, – задумчиво сказала Агарвейн, пока тифлингша и рыцарь обменивались тяжелыми взглядами, – мы наемная сила. Вот бывают наемные плотники, строители и лесорубы, так и мы получаем деньги за выполнение заданий. Только разве что не лес рубим, а чудовищ, которые деревни терроризируют. Всяких исчадий злобных, ведьм, нежить – в общем, все, что обычного деревенского мужика пугает и жрет.

– А почему ты так… выглядишь?

– Это? – лучница ткнула себя в губу. – Обычный человек с монстрами не совладает. Орден не только объединяет охотников, но и улучшает их. Сам процесс улучшения бр-р-р, да и следы такие оставляет, но зато потом становишься мощнее. Меньше шансов, что рыбья голова твою голову откусит. Потом немного попутешествую, опыта поднаберусь, и наставник меня еще усилит, в свое ответвление Ордена возьмет.

– Не представляю, чтобы хоть какие-то родители могли отдать своего ребенка в такой орден.

– Меня и не отдавали, – пожала плечами Агарвейн, – меня наставник в детстве от работорговцев спас, а так-то я сирота из Синего Предела. Долго мы с наставником по Королевству Крамер шатались после моего спасения, а потом в Ордене решили, что пора и на Эфребис распространяться. Открыли новый штаб в Драмлане, и вот я здесь – прыгаю по холмам и стреляю в речных тварей!

После бесхитростного ответа на такой каверзный вопрос повисла неловкая тишина, прерываемая плеском воды – в отравленной реке Август пытался промочить снятые рейтузы, чтобы от них отстало засохшее рыбье желе. Агарвейн, завязывающая мешок с головой рыболюда на несколько узлов, повернулась, чтобы что-то сказать, но сменила намерение на лету, подходя к рыцарю и опускаясь на одно колено перед рекой. Речной водой охотница смывала вонючую кровь с доспеха, пока Октавия и Иоахим зачарованно смотрели ей в спину.

Агарвейн не обманула – она действительно не перерезала встреченным путникам глотки, пока они спали. Когда они проснулись на заре, она потирала уставшие покрасневшие глаза, но все же заверила троицу, что в состоянии провести в седле десятка два часов. За ночь путешественники то ли привыкли к смраду рыбьей головы, то ли он окончательно развеялся вслед за жизненной энергией твари, но аппетит на завтраке больше ничего не портило.

В пути было на что посмотреть. С лесной дороги, больше похожей на временный путь, прорубленный лесниками для вывоза древесины, путешественники еще до наступления ночи свернули на пролегавший между холмами тракт. Чем дольше они ехали, тем более населенным оказывалось окружение. Безлюдные равнины сменились на огромные пахотные поля с парой—тройкой крестьян, прикрывающих глаза от приближающегося к зениту солнца, чтобы разглядеть всадников. Сам тракт становился шире, и после одной из развилок навстречу стали выезжать телеги, редкие одиночные всадники и мелкие караваны, развозящие товары от одной деревеньки к другой.

После обеда Иоахим попросил пощады – больше в быстром темпе он ехать не мог, поэтому путешественники сменили галоп на рысцу. Послеполуденный зной в сочетании с мерным цокотом копыт окончательно разморил Агарвейн. Чтобы взбодриться и не дать закрыться глазам на ходу, она сравняла ход своей лошади с ходом коня Августа и решила начать диалог:

– Сэр Август, вы же из Синего Предела?

Август возвел глаза к небу. Этот вопрос в последнее время ему задавали раздражающе часто. Одного представления людям явно не хватало.

– Я там свое детство провела, – мечтательно сказала Агарвейн, – помню, синие башни замка Неверель такими высокими казались. А сейчас, когда выросла, понимаю, что замок-то совсем мелкий, не чета особнякам в Драмлане или тем более Академии Лоркона. А статуя Торма у храма пугала до ужаса, такой у него взгляд страшный!

– До сих пор пугает, никуда он не делся, – вклинилась в разговор Октавия, – мы с братом всегда его звали «страшным дедом с копьем».

– Вы все из Синего Предела? – удивилась лучница. – Далеко же вас забросило!

– Не все, – отозвался Иоахим, – а кто не из Синего Предела, тот еще и не знатный.

Агарвейн взглянула на Октавию и, получив немое подтверждение, изумилась.