Дмитрий Луценко - Чаша Кудеяра

Врач приоткрыл ближайший черный мешок, однако заглянув внутрь, поморщился и даже слегка отстранился.

– Ох, уж эти мотоциклисты! – сказал он, застёгивая молнию обратно. – Пожалуй, для первого раза это будет чересчур. Подберем вариант попроще!

Бравый наставник развернулся и принялся искать другое учебное пособие, но в какой-то момент заметил, что студенты испуганно отшатнулись от него и прижались спинами к стене.

– Странно, – удивился он вслух, приподняв левую бровь. – Раньше на меня так никогда не реагировали!

В ответ на его реплику одна девушка с вытаращенными от страха глазами сделала резкий отрицательный жест рукой и дрожащим указательным пальцем несколько раз ткнула куда-то в пространство за спиной врача.

Наставник обернулся и от неожиданности вздрогнул всем телом, увидев сидящий на столе чёрный мешок, тот самый – с мотоциклистом.

– Ух, тыж ёжик! – непроизвольно воскликнул патологоанатом, однако будучи профессионалом, он быстро взял себя в руки и принялся успокаивать студентов.

– Не пугайтесь! К сожалению, изредка мышечные спазмы приводят и к таким последствиям! Я вам больше скажу – когда газы выходят через трахею, то иногда люди слышат стоны и даже возгласы!

Вполне вероятно, что столь уверенному в себе мужчине удалось бы всех убедить в полной нормальности и безопасности происходящего, но тут мешок за его спиной начал дёргаться, подпрыгивать и мычать одновременно.

– Но если честно, – с трудом выдавил из себя врач, вытирая холодный пот со лба, – такое я вижу первый раз!

Эффект от этих слов оказался равносилен выстрелу из стартового пистолета, и студенты с паническими воплями бросились к выходу, стремясь опередить друг друга. После их бегства врач остался в полном одиночестве, как капитан тонущего корабля (если, конечно, не брать в расчёт неугомонный мешок за спиной). Он достал из кармана мобильный телефон, и трясущимися руками попытался найти в списке контактов номер своего начальника, чтобы сообщить о случившемся.

Впрочем, до разговора дело не дошло. Мыча и ёрзая, чёрный мешок с разбившимся мотоциклистом всё же грохнулся со стола на пол, и звук этого падения стал последней каплей для нервной системы закоренелого атеиста. Вздрогнув всем телом, он закатил глаза и рухнул, потеряв сознание.

Добравшись до морга, родители Кости решили свести к минимуму общение с посторонними.

– Мы не перебарщиваем? – задумчиво спросила Елена Сергеевна, глядя, как супруг затаскивает в кабинет бесчувственное тело уже второго сотрудника, совершенно неуместно поинтересовавшегося, что они здесь делают.

– Извини, но когда я на взводе, то предпочитаю простые решения, – ответил Николай Львович.

Выйдя снова в коридор, они огляделись и, убедившись, что всё в порядке, отправились дальше.

Вскоре, впереди послышались крики и топот, а ещё через несколько секунд из-за поворота выскочили молодые люди в белых халатах с искажёнными от ужаса лицами.

– Что ж, вне всяких сомнений мы на верном пути, – сказал отец Кости после того, как гурьба будущих медиков пробежала мимо и скрылась из вида.

Супруги продолжили путь гораздо более уверенно, но завернув за угол, оба резко отшатнулись.

– Святые угодники! – не сдержав эмоций, воскликнул Николай Львович, за что тут же получил удар кулаком по плечу от Елены Сергеевны.

– Да что ты распричитался, как барышня?! – гневно воскликнула она. – Помоги сыну вправить челюсть! И руку! Они сами на место не встанут!

Собравшись с духом, отец Кости приступил к оказанию медицинской помощи, а мама, наблюдая за его действиями со страдальческим лицом, достала из сумки пачку салфеток и начала выдергивать одну за другой, набирая пучок…

Спустя полтора часа Николай Львович и Елена Сергеевна уже стояли в собственной квартире перед ванной комнатой, из-за двери которой доносились фырканье и шум воды в раковине, и терпеливо ждали, лишь изредка переглядываясь. Оба понимали, что их ждёт неприятный разговор, к которому они, положа руку на сердце, всерьёз никогда не готовились.

Наконец, все звуки стихли, щёлкнул замок, и на пороге появился голый по пояс Костя, вытиравший плечи и торс полотенцем.

– Ну, как теперь, дорогие мои колдуны? – спросил он с неприкрытым сарказмом.

– Совсем другое дело! – радостно воскликнула его мама. – Совершенно обычный, живой человек!

– Чего ещё… я о себе… и о вас… не знаю? – продолжил разговор Костя прежним холодным тоном, вытирая полотенцем волосы, лицо и шею.

– Сынок! Многого! – виновато признался Николай Львович.

– Ты не торопись выяснить всё сразу, – посоветовала Елена Сергеевна, – а то потом ночью уснуть не сможешь!

– Блеск! – только и смог вымолвить юноша, потрясённый до глубины души таким откровением.

Тут уже не выдержала Елена Сергеевна.

– Костя, скажи, – заламывая руки, воскликнула она, – вот эти твои мотоциклы, они зачем?! Это что – какой-то протест?!

– Похоже, никто не заметил, – сухо ответил ей сын, – что я хотел стать врачом, а вы меня на кибернетику засунули! Я сам себе не принадлежу!

Чувствуя, что ситуация стремительно накаляется, глава семейства примирительно поднял руки.

– Леди и джентльмены! – произнёс Николай Львович так, словно он вёл боксёрский поединок. – Давайте сохранять спокойствие! Костя, одень, наконец, футболку и пойдёмте в комнату! Присядем и без крика всё обсудим!

В зале Костя плюхнулся в кресло, а родители расположились на диване, стоявшем напротив телевизора. Забытый всеми из-за суматохи с моргом, он до сих пор продолжал работать, только с выключенным звуком. Сейчас на экране шла какая-то новостная передача с явным акцентом на криминальные происшествия.

По понятным причинам, первым начал говорить Николай Львович.

– События прошлого мы с вами всегда успеем обсудить, сейчас очень важно быстро принять правильные решения и не допустить дальнейшего ухудшения ситуации, – обозначил приоритеты глава семейства. – Сын, думаю, ты понимаешь, что в Москве, и даже в стране, тебе оставаться нельзя. Слишком много знакомых в курсе произошедшего, да ещё этот переполох в морге! Тебя начнут искать, задавать глупые вопросы…

– Может в Европу? – не стал сопротивляться Костя. – В Испанию какую-нибудь…

Однако отец прервал его на полуслове резким отрицающим жестом.

– Нет, ни в коем случае! Во-первых, мы русские люди, а во-вторых, лет четыреста назад меня в Мадриде инквизиторы поймали…

Николай Львович передёрнул плечами и поморщился от явно неприятных воспоминаний.

– Глаза б мои не видели эту Испанию!

Неожиданно в телевизоре вместо диктора появилась фотография Кости на фоне настенной шахматной доски. Она занимала весь экран, и не заметить её было невозможно.