Наиль Выборнов - Княжий сын. Отцовские земли

– Ну а пока решить надо, куда дальше двинемся, – проговорил я. – Я все же предлагают на Орел идти. Даже если мы его не возьмем, то уйти из-под него всегда успеем. Но мне почему-то кажется, что возьмем. Потому что есть орловские бояре, которые готовы на мою сторону перейти. И даже если они нам городские ворота открыть не смогут, то ведь там еще и тайный ход есть. Я о нем узнал, когда боярича Никиту из плена освобождал.

– И что, знаешь, где этот тайный ход находится? – заинтересовался боярин Лука.

– Не знаю, – покачал я головой. – Но я думал, что кто-то из вас может знать. Знает кто-нибудь что-нибудь?

Бояре, как один, закачали головами. Это меня несколько разочаровало, я все-таки надеялся, что бояре знают больше, чем я. Я ведь сколько в Орле провел, но все равно ничего о тайном ходе не узнал, кроме того, что он есть, и что он ведет за город.

– Кто-то из орловских бояр может знать, – пожал я плечами. – А там, может быть, получится в город войти, стены миновав. А если мы внутри стен будем, то нам и осадные машины не понадобятся. И никакие мощные стены городу не помогут, мы его возьмем.

На самом деле это была не главная причина, почему я хотел первым делом взять Орел. Я собирался устроить суд над орловским наместником и доктором, который, по моему мнению, и отравил моего отца. Если понадобится, отдать их палачам, вырвать из них признание, а потом поступить так, как делают со всеми отравителями: сжечь на городской площади.

После официального суда и признания главных заговорщиков, да и падения Орла уже никто не будет сомневаться в моей власти. Особенно, если мне удастся отомстить за отца таким образом.

Все-таки странное это дело было, я собирался мстить за человека, который ничего для меня не сделал, кроме того, что, пожалуй, стал причиной моего рождения на свет. Я ведь даже не знаю, собирался от меня признать, или нет. Пусть он и сказал перед смертью Игнату о том, что в Васильевском селе у него может быть ребенок.

Хотя, пожалуй, нет, я собирался мстить за то, что мне пришлось пережить. За то, что я не занял места, положенного мне по праву рождения, за то, что мне пришлось воевать и убивать, выгрызая это зубами у тех, кто отобрал у меня княжеский престол. И на пути этой мести меня никто не остановит. Уже не смогли остановить, ведь я сумел заполучить брянское княжение, и на мою сторону встал смоленский наместник.

А уже потом, когда я объединю под своей властью все Пять Княжеств, я сделаю так, что они станут величайшей страной. И после того, как мы заберем под себя мелкие княжества на Закате, я назову свою страну Русью. Как это было до Великой Войны.

– Бояре могут не суметь ворота открыть, – проговорил боярин Илья. – А тайный ход перекрыть могут. Или еще хуже, завалить. Все-таки рискованно это, князь. Орел – сильная крепость.

– Пока не проверим, не узнаем, – ответил я. – В крайнем случае, мы всегда можем двинуться в другом направлении. А так по дороге у нас монастырь, где мы можем еще воинов взять. Ну и в еще одно место можно будет заехать.

Брянское городище. Конец лета 2225-го года от Рождества Христова .

Боярич Владислав, а если правильнее, то уже полноправный боярин Владислав Островский подошёл на совет к самому его завершению, когда мы уже ничего не обсуждали, а просто ели то, что было поставлено на стол.

Вид у Славки был, как у пришибленного. Не ожидал он явно того, что с ним произошло. И сомнительно, что он ждал того, что я ему сказать собирался. Но нужно было сделать это, причем, сделать как можно быстрее, чтобы наша недомолвка не всплыла в самый неподходящий момент.

Если уж события прошлых дней сделают Славку моим врагом, то пусть он станет им прямо сейчас. Потому что лучше иметь врага явного, чем скрытного, того, кого ты на самом деле другом считаешь. Во всей этой ситуации самое плохое то, что это я во всем виноват. Я ведь, как ни крути, боярина того зарезал.

Мысли об этом мне не давали покоя, поэтому остаток пира, которым закончился совет, я просидел, как на иголках. И это несмотря на то, что слуги потом нам вина принесли, слабенького, разбавленного, но оно все равно мне в горло не лезло. И куда же тут деваться вообще?

Наконец, пир закончился, и бояре постепенно стали расходиться. Ушел Денис Иванович, с которым мы договорились завтра заняться написанием писем, ушли и его бояре. Мои бояре остались чуть на подольше, но тоже постепенно стали расходиться. Так что скоро за столом остались я, боярин Лука с сыном, да боярин Ян с боярином Владиславом. Все совсем как в старые времена, когда ни княжества не было, ни угла, где можно было преклонить голову. Сейчас я, честно говоря, даже несколько скучал по тем временам.

– Хорошо ты сегодня выступил, – проговорил боярин Лука. – Даже и не ожидал от тебя такого. Но ты сам-то веришь, что христиане дадут тебе воинов?

– Верю, – ответил я, спокойно пожав плечами. – Куда им еще деваться? У них сейчас жизнь вся – это борьба, они ведь никем не признаны, люди их большей частью не понимают и боятся. А если князь им разрешит храмы построить, да веру свою проповедовать. Думаю, они много чего готовы будут за это отдать.

– Ну, будем надеяться, что так все и получится, – ответил Лука Филиппович. – Ну и на то, конечно, чтобы их воины себя показали не хуже, чем во время битвы с Железной Ордой. Тогда их тяжелая пехота сильно нам помогла.

– Покажут, – ответил я. – Драться они не разучились, они же и меня учили, и Пашу с Ромкой. Так что драться они там умеют, в этом будь уверен.

– А что за еще одно место, куда ты заехать собрался? – спросил боярин Ян. – Еще чего-то придумал?

– Да тут и придумывать нечего, на постоялый двор к Тарасу Зуше. Помните ведь небось, как мы неподалеку от тех мест прятались, после того как я Никиту из Орла спас?

– Помним, – кивнул боярич Никита. – А для чего тебе этот самый постоялый двор?

– Да просто все, – ответил я. – Сами ведь знаете, какой народец там собирается, разбойники, наемники, браконьеры. Да вы и сами в курсе, что это вообще за место, сами ведь там бывали. Ну я и предложу разбойникам и браконьерам в мое войско войти. Не просто так, конечно, а за прощение. Князь я или кто, разве не могу я им этого самого прощения устроить.

– Можешь, конечно, да только разумно ли это? – спросил Лука Филиппович. – Как об этом дружинники подумают? Или что обычные люди скажут, если князь, который всю жизнь разбойников бил, решит их в свое войско собирать?

– Да и сможешь ты их в узде-то удержать? – спросил боярич Никита. – Они ведь народ беспокойный и до добычи жадный, а до драки наоборот… Трусоватый, короче говоря. Ими командовать не так уж и просто будет.

– Тогда главное им ответственного ничего не поручать, – ответил я. – Потому что если какое-то важное дело из-за разбойников провалится, то дело плохо будет. Но все же я считаю, что им нужно второй шанс дать. Не таким, которых за многочисленные грабежи или убийства прокляли и к смертной казни приговорили, это дело другое. А тех, кто из бедности пошел на грабеж, ну или, может быть, просто из глупости. Они, может быть, и хотели бы обратно вернуться к нормальной жизни, землю там пахать и все такое, да только нет уже той дороги.